место скучному размеренному быту. Цикл «Эдгариана» завершается стихотворением «Могила», где рассказывается, как за оградой захоронения великого романтика «нарваны газеты», а «из кабака наяривает джаз». «Страшный Эдгар», как назвал его К. Бальмонт (эти слова взяты эпиграфом стихотворения) сегодня превратился в «забытого Эдгара». Роковой, мистический мир, в котором живет лирический герой Б. Нарциссова, сменяется размеренным, скучным существованием, где человек, «точен, исполнителен и туп», «любит телевизор у камина /Ио погоде говорит всегда». И если человек, живущий в романтическом мире Эдгара По, Гумилева, Бальмонта, Блока, Бунина (их Б. Нарциссов называет своими учителями в последних написанных им стихах), вызывает у поэта сочувствие, то этого «правильного» и скучного обывателя «не жалко будет, / Когда испепелят последний труп» («Человек будущего»).

Как видно уже из сказанного, стихи Б. Нарциссова экспрессиони-стичны. Даже самым обыкновенным явлениям поэт придает мрачную очеловеченную окраску: «кричал обезумевший ветер», «гнетут облака точно плиты», «крался одетый в погребальное облако снег», «истекающий кровью клен». Примеры эти можно множить до бесконечности.

Немалую роль в лирике поэта играют цвета: кроваво-красный, огненный («закат был кровь», «багровый закат», «скалы кровавого камня», «кровавые склоны», «песок красный и сухой»; «мир чернокрасным был»). Часто мрачную картину бытия передает цвет плесени – зеленый («души вынутые зеленели слабо в пустоте естества»; «зеленая плесень светила»; «зеленые душеньки»; «глыбы зеленого льда», «зеленое пламя папоротника»). С плесенью связаны и белесость, бледность («ядовитые белесые грибы», «бледное пламя неба» и т. п.). Реже встречается синий цвет, но и он вовсе не радостный («сиреневые хлопья… синь темноты… холодно в синеющих просторах»).

Визионерский загадочный характер придают стихам названия сборников и особенно циклов в каждом сборнике: «Древность», «Мозг», «Двойники», «Сказки», «Отражения»» «Звездная птица», «Искупление», «О потонувшей Медведице», «Эдгариана», «Драконограммы», «Планеты и знаки», «Змеи», «Lunaria». Таинственны и мрачны окказионализмы поэта: «хлюп грозных копыт», «с мертвечихой мертвец», «паутинчатый страх», «осень мясничиха», «гнездился жабень» и др.

Б. Нарциссов соединяет бытовую, мистическую, научную и даже церковную и старославянскую лексику. Многие стихи предваряются эпиграфами, что придает им дополнительный экзистенциальный смысл. В ряде стихотворений встречаются физические и математические вкрапления.

Автор «Звездной птицы» – единственный поэт послевоенной эмиграции, подхвативший традиции как зарубежной мистической лирики (в первую очередь Эдгара По), так и русской поэзии Серебряного века с ее трагическим мироощущением (Ф. Сологуб, А. Блок, И. Бунин).

Сочинения

Голоса. – Frankfurt / М., 1961

Память. – Washington, 1965

Подъём. – Leuven, 1969

Звёздная птица. – Washington, 1978

Шахматы. – Washington, 1974

Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы. – М.: Водолей, 2009

Публикации

А.Н. Цветиков //Совр. 1977. № 35 / 36.

Бунин – поэт //Грани. 1955. № 24. Нов. ж., 1974. № 114.

Была ли Атлантида // Совр. 1976. № 32; 1977. № 33 / 34.

Два течения в русской поэзии Зарубежья //Возр. 1968. № 195.

Дракон //Возр. 1969. № 214.

Желтоволосый отрок. Элементы детскости в жизни и творчестве

Сергея Есенина//Совр. 1977. № 35 / 36.

Забытая религия света //Возр. 1968. № 204.

Из цикла «Жизнь» //Грани. 1955. № 25.

Как попадают в Бизбен //Грани. 1965. № 57.

Карты//Совр. 1977. № 35 / 36.

Короткие рассказы // Совр. 1970. № 20/21.

Кот//Совр. 1971. № 22/23.

Монастырь Св. Троицы в Джорданвилле //Возр. 1969. № 210.

На заре жизни. Происхождение жизни //Возр. 1970. № 223.

Ответ //Возр. 1969. № 214.

Письма о поэзии //НЖ. 1975. № 118.

Письмо самому себе //Возр. 1967. № 188.

Под знаком диференциала. Поэзия Николая Моршена//НЖ. 1976. № 125.

Прогулки при луне // Совр. 1971. № 22 / 23.

Сила и материя //Грани. 1961. № 50.

Случай с Авксентием Алексеевичем //Грани. 1961. № 49.

Солнечный голос в синем мире //Грани. 1969. № 71.

Стихи//Грани. 1954. № 21; 1956. № 31; 1959,№ 44; 1960. № 45; 1964. № 55.

Стихи //Возр. 1971. № 229.

Стихи //НЖ. 1973. № 111; 1976. № 124.

Стихи //Встречи. 1977, 1982, 1983, 1992.

Стихи о Лермонтове //Возр. 1965. № 163.

Стихотворение. – Совр. зап., 1934. № 56.

Стихотворения //Возр. 1968. № 200.

Ткань //Грани. 1963. № 53.

Хлороформ // Совр. 1977. № 35 / 36.

Отзывы о книгах

A. Раннит. Donum Estonicum //НЖ. 1977. № 129.

B. Брюсов. Огненный ангел //НЖ. 1973. № 111.

В. Злобин. Тяжелая душа //НЖ. 1972. № 107.

В. Робсман. Персидские новеллы //НЖ. 1977. № 126.

В. Тэррас. Алексис Раннит //НЖ. 1976. № 123.

Вадим Андреев. На рубеже //НЖ. 1978. № 132.

Валерий Перелешин. Южный крест //НЖ. 1980. № 138.

Вл. Корвин-Пиотровский. Поздний гость //НЖ. 1972. № 107.

Дальние пристани. Сборник стихов Евгении Димер //Возр. 1968. № 197.

М. Каратеев. Арабески истории //НЖ. 1972. № 107.

М. Каратеев. Белогвардейцы на Балканах //НЖ. 1977. № 129.

М. Каратеев. По следам конквистадоров //НЖ. 1973. № 111.

М. Каратеев. Ярлык великого хана //НЖ. 1975. № 119.

Т. Фесенко. Пропуск в былое //НЖ. 1975. № 121.

Три книги Ю. Миролюбова//НЖ. 1978. № 130.

Стихи

(1958)

Древность

Он костер положил у подножия храма

И украсил его.

Дым всклубился, и к небу направился прямо,

И питал Божество.

На тяжелом, еще не-арийском, наречьи

Говорил он слова.

И одеждой его были шкуры овечьи,

И поката была голова.

Трепетало под солнцем прозрачное пламя.

Стал костер угасать.

Он смотрел на закопченный жертвенный камень

И бессилен был что-то понять.

А вверху, средь шершавых камней воздымаясь,

Над кустами в цвету,

Необтесанный мраморный бог, улыбаясь,

Напряженно глядел в пустоту.

«Внемли о днях последних хладеющих светил…»

Внемли о днях последних хладеющих светил:

Когда остыло солнце, мир черно-красным был.

Как уголь, от деревьев тени

Лежали на земле,

И сучья, как рога оленьи.

Чернели в мутно-красной мгле.

Змеились трещины среди иссохшей глины

И, точно щупальца голодные, ползли.

То были дряхлости и немощи морщины

На высохшем лице земли.

И солнце, точно медный шар.

На горне раскаленный, жгло зловеще

У дымных туч края. И медленный пожар.

Качалось, умоляет и трепещет.

И солнце облака лизали и съедали.

Чудовищами ползая кругом.

И сполохи с высот кидались дико в дали.

Борясь со тьмой крадущимся врагом

И Страх, летучий Страх, струящеюся тенью

Дрожал над зеркалом багровых вод

И верить не хотел в смятеньи,

Что солнца час последний настает.

Что было с месяцем

Он вышел,