– Думаешь, он даст мне шанс залезть в потайной карман? –криво улыбнулся Шадькович. – Подойдет да пульнет незаметно, в затылок или ввисок. Как я должен был…

Он осекся, словно намертво подавился словом. Однако Дмитрийпонял недоговоренное: «Как я должен был незаметно пальнуть в висок или взатылок тебе».

– Роже – он такой, – хмыкнул Дмитрий. – Он сможет! Флорист,мать его и перемать! Фло-рист!

Он все-таки решил перестраховаться, чтобы потом непроклинать себя за дурость и мягкотелость. Кажется, большевики придумалиправило: «Доверяй, но проверяй»? А может, американцы? Какая разница! Хорошееправило. Аксаков не опустил «шмайссер», пока Шадькович не вывернул все карманы,не засучил штанины, рукава и не расстегнул рубашку, дабы Дмитрий смог убедитьсяв отсутствии подмышечной кобуры.

– Какой же сволочью ты меня считаешь… – пробормоталШадькович, когда Дмитрий велел еще расстегнуть брючный ремень и показать, что кнему ничего не привешено изнутри – ни револьвера, ни маленького ножа.

– Теперь я считаю тебя всего-навсего простофилей, – утешилего Дмитрий, не нашедший никакого оружия.

И они пошли наконец прятать концы в воду.

Они больше ни о чем не говорили, только работали. А чтообсуждать? Надо было как можно скорее сделать дело, чтобы Роже не встревожилсязадержкой и не нагрянул сюда проверить, как идут дела. Тогда шансы Шадьковичавыжить сведутся, по сути, к нулю.

«Пошли со мной!» – хотел сказать Дмитрий, когда все было кончено:обе машины отогнали с дороги, «Рено» Вернера вместе с мертвым хозяином спряталив расселине, «Ситроен» столкнули в глубокий овраг. Найти его можно было толькослучайно. Вряд ли у кого-то появится желание спускаться туда, чтобы уточнить,находился ли в наемном автомобиле труп мужчины сорока трех лет, с проседью врусых волосах, хромого на левую ногу.

Да, теперь для всех, кто его знал, Дмитрий Аксаков мертв.Шадькович не самоубийца, он ни за что, никому и никогда не откроет правды.Гаврилов будет знать, что задание выполнено с блеском: уничтожены и Вернер, иХромой. Если Лидия Николаевна тоже связана с этой бандой, о случившемся узнаети она, а потом и Татьяна. Значит, Татьяна сможет считать себя вдовой…

Ну что ж, тем легче ей будет решиться пойти под венец сАлексом.

А Рита?

Ладно, что толку рвать душу мыслями о невозможном! Татьяна,Рита, Саша, Оля…

Не думать! Забыть!

Дмитрий посмотрел на Шадьковича: тот озирался со страннымвыражением человека, которому надо броситься в пропасть, а он никак не можетрешиться. Ну да, ему же предстоит вернуться к «товарищам». Он должен будетрассказать, как прошла операция «Расплата», а заодно – подчистка следов. Ондолжен будет подробно описать, как принял смерть Хромой. Сможет ли совратьправдоподобно? Поверят ли ему Гаврилов и Цветков?

«Пошли со мной!» – хотел сказать Дмитрий, но не сказал. Когобоги хотят погубить, того они лишают разума. Похоже, Шадькович совсем сошел сума, если решил вернуться в змеиное гнездо.

– Ты не понимаешь, – сказал вдруг тот, словно подслушалмысли Дмитрия. – У них моя семья. В России, в Пензе. Если я исчезну, ихотправят в лагерь.

– Значит, слухи про лагеря – все же не слухи?

Шадькович кивнул, опустив глаза.

Хотелось спросить Шадьковича: все-таки правда, что у негосемья в России, или он сказал это лишь ради того, чтобы разжалобить Дмитрия, –но неохота было тратить время на такую ерунду.

– Ну, я пойду, – сказал Дмитрий.

– Погоди, а «шмайссер»? – спохватился Шадькович. – Отдай! Яведь должен принести его…

Дмитрий усмехнулся, выводя из-за спины висящий на плечепистолет-пулемет и направляя ствол на Шадьковича:

– Ищи дурака! Прощай, Доктор!

Шадькович дернулся…

Ну да, эти клички ведь были только для посвященных, к числукоторых обреченный на заклание «мутон» Хромой не принадлежал.

Дмитрий отходил полубоком, не сводя ствола с Шадьковича дотех пор, пока его силуэт не растаял в сумерках, а потом бросился бегом, сильноприпадая на ногу. Теперь ее заломило, и ломило все сильней. Значит, дождьразойдется не на шутку…

Ладно, сейчас не до таких мелочей, как боль! Он остановилсятолько на мгновение, чтобы выщелкнуть из барабана револьвера Шадьковича всепули, а потом бросить чужое оружие на обочину. Если Шадькович не дурак, тонайдет его. Ну а если не найдет, значит, дурак.

Нужно добраться до Муляна до наступления ночи, иначе можнозаблудиться в незнакомых местах, среди полей и гор Бургундии. Боже мой, кудазавела его судьба? И куда еще заведет? Может быть, и до России доведет-таки?

Может ли это быть?

Когда мы в Россию вернемся…

о Гамлет восточный, когда? —

Пешком по размытым дорогам,

в стоградусные холода,

Без всяких коней и триумфов,

без всяких там кликов, пешком,

Но только наверное знать бы,

что вовремя мы добредем…

Дмитрий торопливо шел по дороге, и студеный зимний дождьспешил за ним следом.

Где-то в раю, там, где не бывает зимы и вечно цветут яблони…при этом на них отчего-то и яблоки всегда спелые… так ведь в раю же, там никогочудесами особенно не удивишь… Так вот, в сени райских кущ сидели две женщины иодин мужчина. Там, внизу, на грешной земле, эти две женщины друг друга терпетьне могли, хотя виделись только раз в жизни. Вся штука состояла в том, что онилюбили одного и того же мужчину – того самого, что был сейчас рядом, по имениГеоргий, ну а он любил только одну из них, Елизавету. Всю жизнь, до самойсмерти любил, хотя много лет она жила далеко-далеко от него и ничего о еесудьбе он не знал.

Классический любовный треугольник, словом.

Здесь-то, в раю, никаких треугольников быть не может, апотому женщины больше не ссорились. Посиживали себе под райскими яблонями итерпеливо чего-то ждали.

– Ну вот, уже скоро, – однажды сказала взволнованно одна изних, та, которую называли Лалли. – Может быть, даже сейчас.

Елизавета посмотрела на нее смущенно:

– А может быть, ей лучше пожить еще?