– Да, уже думаем съезжать в конце недели. Я как раз накопил достаточно денег, чтобы снять квартиру. Не всегда же нам сидеть на шее у Гидеона. Он и так слишком добр, – ответил Ганс, забивая очередной гвоздь.

– Гидеон такой, – ухмыльнулась я, припоминая, как он намеревался вспороть мне столовым ножом гортань. – Пожалуй, надо сделать для вас маскирующие чары. Марта все еще новоодаренная… Их магия слишком заметна.

– Было бы неплохо, – улыбнулся Ганс и вдруг замялся, переступая с ноги на ногу. – Знаешь, я до сих пор не свыкся с мыслью, что моя дочка – ведьма, но… Гидеон рассказал мне о ковенах. Я так понимаю, будет лучше, если и Марта станет его частью. Так ведь безопаснее для ведьм, да?

Я покрутила в пальцах метелку для пыли и неуверенно кивнула. В сарае висел тяжелый запах навоза, сена и мокрых досок. Гнедая лошадь фыркнула, обслюнявив руку Марте, вернувшейся к ней с кусочками сахара.

– Вообще да, но в моем – нет. По крайней мере сейчас. Возможно, однажды, если у меня все получится… Я с радостью приму Марту в ковен, но сейчас ей надо быть с отцом и как можно дальше от всего этого.

– Только ей этого не говори, – усмехнулся Ганс, наклонившись к ящику со свежим овсом. – С тех пор как она узнала всю правду, Марта только и мечтает, как будет учиться у тебя заклинаниям. Надеется узнать ритуал для вызова единорога.

– Оу, – я театрально зацокала языком. – Боюсь, единороги вымерли лет пятьсот назад. – И, словив на себе вопросительный взгляд Ганса, добавила: – Шутка! Их не существует. Но Марта все равно не будет разочарована: зато есть демоны, призраки, фэйри и даже оборотни. Ну, о последних ты и так знаешь. Кстати, насчет этого… Как ты справляешься?

Ганс с сомнением покосился на Марту. Лишь убедившись, что она слишком занята жеребенком, трусливо выглядывающим из-из ног матери, он тихо и мрачно признался:

– Паршиво. Я как раз хотел спросить, нет ли каких-нибудь чар и для меня? Сдерживающих, чтобы умерить волчий пыл. Вчера было первое полнолуние, и я снова сорвался. – Ганса покоробило от былых воспоминаний. Втянув голову в плечи, он отвернулся, делая вид, что занят сооружением новой танкетки. – Два часа носился по округе, пока Гидеон не поймал меня в медвежий капкан. Хорошо, что он отшельник и у него нет соседей, которых я мог разорвать, как его любимое кресло-качалку. А еще я… Я укусил его, кажется. Чуть-чуть. За лодыжку. Это опасно?

На миг мое сердце замерло, но я быстро опомнилась и взяла себя в руки.

– Для Гидеона – нет. Он, как и Коул, охотник на ведьм. У них иммунитет к магии, а твоя ликантропия – это проклятие. Так что можешь не беспокоиться на сей счет.

– Погоди, что? Охотник? – переспросил Ганс, и я тут же прикусила себе язык: похоже, это Гидеон решил сохранить в тайне. – Ох, пожалуй, я лучше займусь танкеткой.

Я кивнула, выдавив улыбку, и вернулась к Марте. Она прыгала, пытаясь дотянуться до гребня, лежащего на полке рядом с уздечкой. Я помогла ей, сбросив гребень в раскрытые детские ладошки, и указала на одну из лошадей:

– Напомни, как эту зовут?

После смерти моих братьев и сестер мне больше всего не хватало общения с детьми. В груди щемило от нежности и боли, когда Марта тянулась ко мне. Невзирая на шрамы, которые не заживут, и страх, который не забыть. Все это время я опасалась, что убийца в маске оставил след не только на ее теле, но и на ее жизни. Однако озорство Марты, как и доверчивая любознательность, никуда не делись. Я не знала, кого именно стоит за это благодарить: Ганса, который не опустил руки, Гидеона, что приютил их и, судя по слухам, даже подарил Марте одну из лошадок, или же саму Марту, которая родилась такой, какой я тоже мечтала стать однажды. Отважной и несгибаемой.

– Кэссиди, – ответила Марта, поднимая гребень.

Я потрепала лошадь по шее, наклоняя ее к Марте.

– Ну что, Кэссиди, пришло время прихорашиваться!

Лошадь загарцевала на месте, когда Марта встала на табуретку и принялась бережно расчесывать ее, лепеча о кроликах, норы которых показал Гидеон в лесу, и о лавандовом зефире, который они недавно испекли по рецепту бабушки.

– Ты научишь меня магии? – спросила вдруг Марта, высунув кончик языка от того, с каким старанием пыталась заплести на гриве Кэссиди косички. Я встала рядом, чтобы помочь ей с этим. – Я хочу крылья, как у феи. Можно такие наколдовать?

Я подавила смешок и, придав своему лицу глубокомысленное выражение, кивнула:

– Конечно, но только по достижении совершеннолетняя! Это очень сложное и опасное заклинание. А пока я могу научить тебя этому. – Я села на корточки перед Мартой и, завладев всем ее вниманием, прошептала: – Скажи «мерцают светлячки», и где бы ты ни оказалась, как бы темно и страшно там ни было, ты тут же почувствуешь себя лучше.

Марта нахмурилась и неуверенно повторила:

– Мерцают светлячки…

Она испустила восхищенный вздох, когда каждый угол конюшни осветил мягкий зернистый свет с фосфорно-зеленоватым оттенком. Он лился из ниоткуда, и лишь я знала, что его источник – сама Марта.

– А вот еще одно. – Я вытянула руку и, набрав в легкие как можно больше воздуха, нарисовала перед собой круг, представляя, что обвожу пальцами зеркало. – Я иду искать.

Марта ахнула и растерянно заморгала, когда я, сидящая прямо перед ней, вдруг исчезла. Не выдержав, я рассмеялась, и от этого чары моментально спали.

– Так дети ведьм играют в прятки. Главное, задержать дыхание, поняла? Один вздох – и тебя снова видно, – улыбнулась я.

Она восторженно затрусила головой, и я выпрямилась, ласково погладила ее по хвостику белокурых волос.

– После ужина научу тебя еще чему-нибудь. Так, мне кажется, Кэссиди все еще слишком неопрятна для леди…

– Ой, точно!

Марта снова вскочила на табурет и перевязала одну из сделанных косичек тонкой красной резинкой.

– Кстати, она о-очень любит яблоки! – протянула она. – Особенно зеленые. Но Гидеон запрещает мне их давать. Говорит, Кэссиди от них пучит. Еще иногда я даю ей морковку и даже плюшки… Хочешь, покажу, как она смешно хрюкает, когда ест? Только для этого надо сходить в дом за чем-нибудь вкусненьким.

– Хорошо. – Я вздохнула, невольно поражаясь тому, как финансы Гидеона позволяют содержать и кормить целую конюшню. – Значит, яблоко, морковь или плюшки. Скоро вернусь!

Я быстро прошла по дорожке к дому, мимоходом глянув на Ганса, что завозил тележку с сеном в амбар. Запрокинув к небу лицо и поймав ртом пару снежинок, я запрыгнула на порожек.

– Одри… Неплохая. Я бы сказал, сносная, – донеслось с кухни. – Однако тебе не кажется, что ты уж слишком быстро потерял голову?

– Я правда похож на того, кто влюбляется во всех подряд?

– И то верно.

Я притихла и, бесшумно закрыв за собой дверь, прокралась вдоль ковра к гостиной. Быстро минув проем в кухню, где беседовали двое братьев, я своровала из миски на камине пару свежих фруктов и, распихав их по карманам, двинулась назад. Но нелюбопытная ведьма – это не ведьма.