— …Тем более что расстрел не получится, — чуть слышно пробормотал Старый Герцог. — Ржа съест корабельные орудия раньше, чем флот причалит к берегам. Я там был — и кое-что видел, но главное — понял…

В кабинете воцарилось молчание. Тяжёлое, плотное. Словно сам воздух сгустился.

— Хорошо… Ваше Величество, — наконец выдавила из себя Елизавета. — Я приму к сведению ваше мнение. Я поняла, что отбиваться мне придётся одной. Как всегда — одной, а лучшего моего помощника вы меня недавно лишили!

— Бесс!

— Что? Уильям Сесил, по крайней мере, знал и поддерживал каждую мою мысль, каждое намерение! А вы, ещё не успев назвать меня супругой, нарушаете один из основных пунктов договора и… пытаетесь оказать на меня давление! Не выйдет. У Бриттании может быть только один монарх!

— Мы сейчас с вами не власть делим, Бесс, а обсуждаем будущее! — рыкнул Его Величество. — И неужели вам не достаточно урока, преподнесённого Сесилом? Вот уж кто давил на вас, как мог, разве что за ниточки не дёргал, как деревянную куклу. Хотя, кто знает, может и дёргал… Вы же разумная женщина, неужели до сих пор не поняли очевидных вещей?

— Ах, я… Всё я поняла, — огрызнулась королева. — Но, поверьте, я ведь тоже разбираюсь в людях. Уильям не подавлял меня, он, как я уже сказала, меня понимал, и если претворял в жизнь собственные замыслы — то лишь те, что оказывались созвучны моим. А вы… Ведь он, в сущности, был умнейшая голова, прекрасный советчик, финансист, политик, государственный муж… Как сейчас пригодилась бы мне его помощь!

На что король лишь сердито фыркнул.

— Но вы всё ещё можете мне помочь.

Бесс сменила интонацию. Голос её стал вкрадчивым, мягким, а взгляд, брошенный из-под ресниц, вроде бы смущённый. Даже румянец пробился сквозь слой белил.

— Всё, что угодно, кроме военной помощи, — сдержанно отозвался Генрих. — Моя позиция по этому вопросу остаётся неизменной.

— Не сомневаюсь, Ваше Величество, и это делает честь вашим убеждениям. Но… у вас есть кое-что, вернее — кое-кто, некий человечек, поделиться которым вам не составит труда. Уверяю, вам от его отсутствия не будет ничего дурного, а мне — огромная польза, как я надеюсь.

— Я заинтригован. Кто же это?

Её Величество, загадочно улыбаясь, огладила плотную парчу платья.

— У вас есть фея, Ваше Величество. Отдайте её мне. Этим вы восполните брешь в рядах моих людей, образовавшуюся после гибели лорда Уильяма Сесила.

Аннет за перегородкой неслышно ахнула, прижав ладонь к губам.

Его Величество вытаращил глаза.

— Фея?

— О, да! Фей осталось так немного! Ирландцы до сих пор почитают их и слушаются каждого слова. Переговоры, говорите вы? Хорошо. Я согласна. Но пусть одним из моих парламентёров будет фея, и тогда, я уверена, жестокосердные жители Зелёного острова смягчатся, умерят свою лютость и… образумятся хотя бы настолько, чтобы понять… чтобы пойти навстречу нашим требованиям. А мы, в свою очередь, пересмотрим свою политику в отношении Ирландии. Отдайте мне Ирис Рыжекудрую, сир!

Что-то хрустнуло.

Его Величество Генрих Валуа отшвырнул на стол сломанный карандаш, который не так давно вертел в пальцах — очевидно, успокоения ради…

— Да вы рехнулись, Бесс! Как это «отдать»? Она что вам — рабыня? Ирис О’Рейли — свободная женщина, и всё ещё, напомню, подданная Османской империи! Да будь она даже моей подданной — я не раздариваю ни женщин, ни фей, зарубите себе на носу! Я, просветитель, защитник свобод, отец своих подданных — и вдруг превращусь в рабовладельца? Да за кого вы меня принимаете?

Лицо Елизаветы пошло пятнами.

— Но вы же сами… Генрих! Я же этому у вас училась, в конце концов! Вы сами всю жизнь ставите государственные интересы выше личных! И не лгите мне сейчас о якобы подданстве, я знаю: она уже невеста вашего протеже, которого вы ей приготовили, лишь бы оставить фею во Франкии! Что вам стоит приказать графу де Камилле жениться прямо сегодня? Фея станет франкцуженкой и не сможет противиться вашей воле. Я ведь не навсегда её прошу, — добавила умоляюще, — а только на время улаживания конфликта… Закончим переговоры благополучно — и я вам её верну!

…Аннет гневно притопнула. Мастер Жан осторожно придержал её за плечи, словно боясь, что она вот-вот бросится царапать державную набелённую и нарумяненную физиономию бриттанской королевы. С другой стороны её руку успокаивающе погладил Старый Герцог..

— Не спешите. Мы же ещё не с-с-слышали ответ?

Она лишь дёрнула плечом. Да что там слышать? И так всё ясно. Эта стерва всё правильно сейчас сказала про государственные интересы…

— … Странные выводы вы делаете, Ваше Величество, — отозвался, наконец, король. С виду он оставался спокоен и холоден. — Да, я волен распоряжаться жизнями и судьбами подданных, ибо на то дана мне власть от бога. Но никогда, слышите, Бесс? никогда я не злоупотреблял своими правами. Я готов был принять отказ и дерзкое неповиновение Филиппа де Камилле, однако его проснувшиеся к фее чувства победили извечное упрямство, и, к великому везению его и всей Франкии, Ирис Рыжекудрая согласилась стать его женой. Насколько я могу судить — добровольно, без малейшего принуждения, вроде бы даже и с охотой. Да, всё сложилось удачно. Но если бы нет — не идиот же я, в конце концов, и не тиран, нашёл бы другого жениха, более ей приятного; Франкия богата достойными молодыми людьми. Но никогда, — повторил он, — я не стану ломать человека. Хотя бы потому, Бесс, что за людьми я вижу… людей. А не деревянных куколок, которыми вы привыкли двигать по собственному разумению или капризу. Странно, что вы до сих пор этого не поняли.

Он отвернулся, стиснув зубы. На скулах заиграли желваки.

И встал, поскольку королева бриттов тяжело поднялась с кресла.

— Это… последнее ваше слово, сир?

И сразу стало ясно обоим, что речь идёт не только о судьбе рыжей феи.

— Простите, Бесс, — глухо ответил король. И извинялся он… тоже не из-за Ирис Рыжекудрой. — Я виноват перед вами больше, чем вам кажется, но… Я — это я.

— Вы — это вы, Генрих, — эхом отозвалась женщина. — Я давно это поняла… Что ж. Чудес не бывает. Прощайте.

Она обвела взглядом кабинет, словно пытаясь найти ещё кого-то невидимого, и… наконец, шурша жёсткими юбками, удалилась.

Навсегда.

***

Прикрыв глаза ладонью, Его Величество грузно опустился в кресло.

— Я знаю, что ты здесь, — бросил, не открывая глаз. — Заходи.

…Аннет вздрогнула и едва не попятилась, когда отгораживающая её от кабинета дубовая дверь-панель отъехала в сторону.

— После вас, сударыня, — так же невыразительно-тускло, как только что его кузен, проговорил за спиной Мастер Жан. Судорожно вцепившись в подхваченную, чтобы не задеть порожек, юбку, маркиза шагнула вперёд и застыла, встретившись взглядом с серыми, в золотистую искру, удивлёнными глазами короля.