Неужели все действительно закончено?

21:37

Ресторан «Люйянчунь»

Закончив пьесу, Чжэн Цзя медленно поклонилась своей аудитории. Несмотря на слепоту, она инстинктивно всем телом повернулась к определенному столику. Это было место, где обычно сидел ее гость, хотя неизвестно, вернется ли он вообще когда-нибудь…

И тут до нее донесся изысканный аромат свежих лилий. Сердце неистово заколотилось, и она выпрямилась. Послышалась поступь – деревянный стук обуви на жесткой подошве, – и Чжэн Цзя почувствовала, как официант сует ей в руки букет.

– Где клиент, который это прислал? – не в силах сдержать волнение, спросила она.

– Он не зашел.

Ее плечи слегка поникли.

– Но сказал, что вы знаете, где его найти, – добавил официант.

Через час

Чжэн Цзя открыла стеклянную дверь кафе, где на нее пахнуло знакомым ароматом свежемолотой арабики и сандаловых благовоний. Она села за тот же столик, что и тогда, и спросила, неосознанно переходя на тихий, ласковый тон:

– Ты со всем управился?

– Полагаю, что да, – мгновением позже ответил он голосом таким же нежным, как у нее.

При первой встрече все его робкие намеки на ухаживания Чжэн Цзя отклоняла сдержанно-вежливой улыбкой. Время изменило многое. Сегодня она ничего не скрывала и улыбалась лучисто и открыто.

– Я уже вышел на врачей в Америке. Я организую твою поездку, и там тебе сделают нужную операцию.

– Правда? – Ее голос надломился; пришлось внутренне призвать себя к спокойствию. – Зачем ты все это для меня делаешь?

В ожидании ответа она прислушивалась к звукам вокруг: побрякивание керамики, шипение кофе-машины…

– Возможно, это судьба.

Чжэн Цзя слегка нахмурилась:

– Ты действительно в это веришь?

– В судьбу?

– Странно. Суеверным ты мне не кажешься. Хотя, если вдуматься, то… – Она чуть склонила голову.

– Да?

– Чуть больше месяца назад, незадолго до нашей встречи, я стояла возле могилы отца, когда в нее опускали гроб. И там встретила кого-то… ну, в общем… странного. А затем он сделал мне подарок.

– «Странного» в каком смысле? – с ноткой подозрительности спросил он.

– У него был такой скрипучий голос – такой, от которого невольно ежишься; но при этом в нем чувствовалась странная харизма. С каждым его словом меня странным образом тянуло к нему. Мне не хотелось уходить. Должно быть, он и выглядел так же необычно. Жаль, что я не могу нормально его описать. Человека, наделенного такой силой, я прежде никогда не встречала.

Через столик до нее донесся резкий, короткий вдох.

– Что он тебе дал? – спросил он неожиданно сдавленным голосом.

– Не знаю. – Она лукаво улыбнулась. – Открыть ту вещицу он мне не позволил. Сказал, что я должна отдать ее тебе.

– Мне? Но ведь мы тогда даже не были знакомы.

– В этом и странность. Он сказал, что однажды я могу встретить мужчину, который станет мне очень близок, но мне будет трудно сблизиться с ним. Очень похоже на тебя, правда?

– Что он еще сказал? – спросил он с трепетом.

– Сказал, что, если тот мужчина действительно захочет быть со мной, я должна дать ему вот это. – Чжэн Цзя достала из сумки маленькую коробочку. – Последние несколько дней я носила ее с собой в ресторан, но уже начала беспокоиться, что у меня никогда не будет случая передать это тебе.

Мужчина взял коробочку; стало слышно, как он ее открывает.

– А еще он велел кое-что тебе передать на словах. В сущности, это почти то же самое, что ты только что мне сказал, – оживленно добавила она.

– Что именно? – тревожно уточнил он.

– Что это твоя судьба.

Мужчина поглядел вниз. Там была микрокассета. Пока он размышлял, что бы это могло быть, в ушах эхом отозвался сиплый голос: «Таков маховик твоей судьбы, запущенный восемнадцать лет назад».

* * *

10 декабря, 19:21

Хайкоу, остров Хайнань

Город Хайкоу, что на северной оконечности Хайнаня, широко известен в Китае как рай для пенсионеров. Чэнь Тяньцяо всегда были по нраву его умопомрачительные виды и теплынь, а потому вернуться сюда после двухнедельного заточения в Чэнду было для него сплошным удовольствием.

Сейчас он сидел на террасе своего любимого пляжного ресторанчика, в очередной раз празднуя свободу. Теплый морской бриз, гребешки, свежевыловленные крабы – ну чем не блаженство… Побаловать себя он любил. Философия Чэнь Тяньцяо вращалась вокруг еды, питья и женского пола. «Бери от всех по полной» – вот что, пожалуй, было его девизом по жизни. Превыше всего личные блага, а не какая-нибудь там нравственность или дружба.

Бо́льшая часть жизни была уже прожита таким образом, без всякой обузы в виде семьи или друзей. Это его не занимало. Единственное, что имело значение, – кошелек, а не чувства. Деньги позволяли ему доживать остаток лет в приморском раю, и он был вполне счастлив.

Поначалу те легавые, заявившись к нему в дом, изрядно его всполошили. Какое-то время он тревожился, не раздобыли ли они каким-то образом какой-нибудь компромат. Но в итоге ничего существенного ищейки на него повесить не смогли. Кишка оказалась тонка. И, выходя из участка в Чэнду, он напряг все силы, чтобы не запрокинуть голову и не разораться восторженно в небеса. Он знал, что выиграл; одержал победу над каждым человеком, с которым когда-либо имел дело, а в конце концов одержал верх и над законом.

Больше тревожиться было не о чем.

Довольный собой, Чжэн Цзя догрыз последнюю клешню краба у себя на тарелке и, вытирая салфеткой рот, поднял руку и крикнул:

– Счет!

К столику подошел высокий официант. Чэнь Тяньцяо взглянул на него: борода, грива темных волос. О возрасте судить трудно.

– Новенький? – спросил он с отрыжкой. – Что-то я тебя не припомню…

Официант с учтивой улыбкой протянул обеими руками небольшую кожаную папку. Чэнь Тяньцяо нацепил очки, глянул на листок бумаги внутри – и от внезапной дрожи его руки отчаянно затряслись.

«Извещение о вынесении смертного приговора

Осужденный: Чэнь Тяньцао

Преступление: преднамеренное убийство

Дата казни: 10 декабря

Исполнитель: Эвмениды»

– Это что за нелепые шутки? – спросил он изумленно и, скомкав бумагу, швырнул ее в официанта. Шарик попал тому в лицо, но официант едва это заметил.

– Пора расплатиться по счету, – холодно изрек он.