показать нож, и все вопросы отпадают сами собой. Нищий удивленно склонил голову на бок.

— Ты серьезно?

Он поднял руку, соединил большой и указательный пальцы в кольцо, как если бы хотел показать Алексею, что все «О-кей».

Страшная боль пронзила кисть. Казалось, каждую мельчайшую косточку сдавили щипцами, а потом провернули на девяносто градусов. Алексей закричал и выронил нож, схватившись левой рукой за правую. Пальцы скрючились и мелко тряслись. Нищий поднял знак «ОК» повыше, и спазмы распространились от запястья к локтю.

Алексей рухнул на колени и снова закричал.

— Это только начало, паршивец. Думаешь мне приятно гнить заживо в этой изношенной оболочке?

От боли у Алексея зарябило в глазах. Он скорчился на полу в позе улитки, подтянув колени к подбородку и прижав к животу пылающую руку. Ему еще никогда не было так больно. Теперь мучительные спазмы охватывали не только предплечье, но и плечо, шею, стиснули грудину, скрутили винтом позвоночник.

— Хватит! Не надо! — Алексей услышал собственный жалобный крик сквозь оглушительные там-тамы пульса. Боль схлынула так же внезапно, как и появилась.

Сведенные судорогой мускулы расслабились. Одежда промокла, хоть отжимай. Все тело купалось в липком, горячем поту. Сил почти не осталось, но животные инстинкты продолжали работать:

Прячься, сражайся, беги.

Алексей вскочил на ноги, подхватил с пола нож, сунул его в карман и шарахнулся к двери. Он попытался ее открыть, но полотно деформировалось от ударов снаружи, и его заклинило в проеме. Алексей пнул в дверь ногой. Дерево заскрипело и подалось вперед на несколько сантиметров. Он пнул еще и еще — дверь почти открылась.

— Беги, беги, червяк, — просипел Нищий, — Мой слуга караулит снаружи. Он полакомится твоей нежной плотью.

Алексей обернулся, привалился к полуоткрытой двери спиной и медленно сполз на пол. Он больше не чувствовал ни рук, ни ног, как будто их отрезали.

«Сейчас я умру!» — осознание всплыло перед глазами, как газетная передовица, набранная крупным кеглем. Он понял, что до этой секунды все происходящее воспринималось его психикой как сюжет остросюжетного фильма — жесткого, кровавого, безжалостного к героям, но все равно следующего неписанным законам жанра. И обязательно с хорошим концом. Сейчас он понял, что все это происходит на самом деле.

«Я не хочу умирать. Я не готов!»

Нищий снова поднял руку, и он зажмурился…

…от яркого света, который охватил все тело Владимира Благовещенского. Учитель словно превратился в кокон из раскаленной добела стали. Странник отвернулся, протирая глаза. Он на секунду ослеп, словно ему направили в лицо мощный прожектор. Огромная волосатая туша на растопыренных в разные стороны паучьих ногах поднялась над обочиной дороги. Килар различил бледный уродливый контур, увидел перед собой зубастую пасть, поднял ружье и выстрелил в упор.

Он...

...услышал снаружи хлопок выстрела, потом жалобный звериный визг и еще один выстрел. Нищий тоже прислушался.

Дверь распахнулась. Косые струи дождя окатили затылок Алексея и смыли оцепенение. Он уперся ногами в плинтус и подался в сторону.

На пороге стоял Владимир Благовещенский в окровавленном плаще. Его оторванная левая кисть болталась на нескольких уцелевших хрящах. Сквозь клочья одежды проглядывали голые ребра. Нога тоже была вся в крови. Он бросил разряженную винтовку и сжимал в правой руке большой металлический крест. Учитель истории стал похож на экзорциста, вступившего в смертельную схватку с бесами.

Нищий вытаращил глаза и попятился.

— Нет! Только не Уравнитель!

— Прочь отсюда! — Благовещенский кивнул Алексею через порог. — Замолви за меня словечко, когда доберешься до своего небесного града.

Он проделал пальцами несколько быстрых манипуляций над металлическим крестом, и тяжелая болванка в его руке полыхнула белым пламенем.

— Нет! — Завопил Нищий, прикрываясь рукой.

— Да! — крикнул Алесей и кубарем выкатился наружу.

Он не стал оглядываться, хоть ему и хотелось это сделать. Хотелось последний раз заглянуть в глаза Владимира, спросить, почему он все это сделал, зачем пожертвовал жизнью. Зачем и ради чего. Он бы с удовольствием посмотрел, как умирает Нищий. Вместо этого, Алексей вскочил на ноги и бросился бежать.

За спиной возник быстро нарастающий гул, словно включили гигантский вентилятор. Ярчайшая вспышка озарила поля на километры вокруг. Раскаленный ветер сшиб Алексея с ног. Вокруг сыпались горящие обломки. Он поднялся, оглушенный взрывом, и побежал дальше, опережая собственные ноги. В конце садовой дорожки он перепрыгнул через обнаженное тело Михаила Пантелева. Старик лежал, раскинув руки, с двумя пулевыми отверстиями в груди. После смерти Зверь снова стал человеком.

Он оглянулся, только выбежав на дорогу за воротами товарищества. Дом позади него превратился в огромный факел. Веранда просто исчезла, растворившись в беснующихся языках пламени. Пылающий мусор разбросало на несколько десятков метров. От него уже загорелись навесы и дровяной сарай. Дождь пытался загасить огонь. Адское пекло сопротивлялось, превращая потоки воды в облака пара. Ему показалось, что из багрового зарева поднимается огромная черная фигура в плаще и шляпе и протягивает к нему руку, сотканную из дыма.

Алексей бросился прочь. И пока он бежал, разбрызгивая лужи, в сторону своего участка, проливной дождь перешел в град. Тяжелые льдинки размером с мелкую гальку ударяли его по голове, отскакивали от спины, выбивали брызги из промокшей насквозь кожаной куртки. Он забыл о своей машине на лесной дороге (Алексей вспомнит о ней спустя полтора часа, когда на место прибудет милиция и пожарные), забыл о Владимире Благовещенском, принесшим себя в жертву неясной, загадочной цели. Он бежал все быстрее, задыхаясь и скользя в грязи, стремясь убежать как можно дальше от пережитого безумия и от смерти, почти накрывшей его своим плащом.

Град продолжал выколачивать воду из одежды Алексея, а он мчался все быстрее, словно пытался опередить собственную тень…

…Килар выстрелил прямо в крокодилью морду, разорвав ее на части, превратив в бесформенное красное месиво. Голова хищника исчезла, выплеснув в пустоту фонтан серой слизи, крови и мозгов.

Дохлая туша ударилась о борт «девятки», и автомобиль закачался. Когти оставили на обшивке четыре параллельные борозды — как шрамы на спине Килара. Странник бросил винтовку на пассажирское сидение и успел заметить, как началось обратное превращение чудовища в человека. На пороге смерти все принимает свое истинное лицо.