На свадьбу в султанский дворец были приглашенымногочисленные чиновники Османской империи самых разных рангов, а также —впервые в истории Турции — избранные европейцы, проживавшие в Константинополе.Сулейман хотел, чтобы слухи о его богатстве и могуществе были переданы Карлу V,Франциску I и Генриху VIII их же соотечественниками.

Гостей ожидало великолепное зрелище.Счастливая невеста была одета в зеленые шелка, а накидка ее была вся усыпанабриллиантами и жемчугом. Жених, высокий и красивый молодой человек с тонкимиусиками, тоже, похоже, был счастлив и все время улыбался. Да и было от чего.Ему повезло не только в том, что он женился на любимой сестре султана. Вкачестве свадебного подарка Сулейман наградил его рангом третьего визиря идолжностью своего наместника в Сирии. Торжества длились пять суток, а потоммолодожены должны были отплыть из Константинополя к новому месту жительства подохраной кораблей Хайраддина Барбароссы.

Их корабль был специально оснащен для стольвысоких пассажиров: обит золотыми и серебряными листами, палубы выкрашены вяркие цвета, на верхушках посеребренных мачт, над огромными алыми парусами,трепетали зеленые флаги. Несчастная команда ютилась в тесном кубрике, и почтивсе трюмное пространство отдали под свадебные подарки и домашнюю утварь,которую Михри-хан захватила с собой в новый дворец. С ней и с ее мужем плыло накорабле всего несколько личных рабов. Всю прислугу переправляли на отдельномспециальном судне.

На корме помещалась роскошная каюта,подготовленная для молодоженов, отделанная превосходным кедром и позолотой. Наокнах висели шелковые занавески красного цвета и цвета морской волны. Накрепких серебряных цепях покачивались усыпанные драгоценными камнями лампы.

Последний свой вечер в КонстантинополеМихри-хан и ее муж провели в узком семейном кругу в Иени-серале. Юная принцессасветилась счастьем, но Сарине-кадине было трудно сохранять улыбку. Она была,конечно, рада за дочь, но беспокоилась, что последний ее ребенок будет жить такдалеко от нее и от Константинополя.

Слуга объявил, что желтая барка готова. Родныенаскоро попрощались с молодоженами, и они уплыли к ожидавшему их на рейдекораблю.

В Турции настал короткий период относительнойстабильности, мира и покоя. Янычары, до поры до времени удовлетворенные взятиемБелграда и Родоса, отдыхали. Пири-паше дали почетную отставку, и вместо неговеликим визирем назначили, к радости валидэ и ее дочери Нилюфер, Ибрагима-пашу.Старики недовольно ворчали по поводу этого назначения, полагая, что великийвизирь не может быть так молод. Но решение было принято.

У Сулеймана наконец-то появилось свободноевремя, которое он мог посвятить Гюльбейяр и своему сыну. С некоторых пор Сайраподметила, что сын ходит к жене не столько ради нее самой, сколько затем, чтобыпообщаться с маленьким Мустафой. С затаенной радостью она осознала, что подошловремя познакомить его с другой женщиной, имеющей по сравнению с мягкой иглуповатой Гюльбейяр целый ряд неоспоримых преимуществ. Карем все чаще подразными предлогами стала приглашаться в покои валидэ.

Однажды, проводя вечер у матери, Сулейман дослез смеялся над веселыми песенками, которые исполняла миниатюрная русскаядевушка. Поймав еле заметный знак от валидэ, девушка передала султану расшитыйшелковый платок, дабы он мог утереть глаза. Когда же Сулейман залюбовалсяизящным узором на платке. Сайра вставила:

— Это Карем сама расшила. Настоящаямастерица.

— В таком случае отныне пусть толькоКарем вышивает для меня платки, — проговорил Сулейман.

Сайра пришла в восторг. Наконец ее протежезаметили. Заказ на шитье платков не бог весть какой комплимент и привилегия, новсе же знак признания. Уже через несколько недель Карем стала появляться вместес некоторыми другими девушками в составе свиты султана, когда тот прогуливалсяв саду. Валидэ предупредила девушку:

— Будь неизменно скромной и веди себятихо. Твоя красота сама скажет свое слово. Я знаю сына. Ты уже пробудила в неминтерес. Если не допустишь какого-нибудь досадного промаха, он захочет узнатьтебя поближе.

А однажды вечером, когда Сулейман находился вособенно хорошем расположении духа, он пригласил Карем к себе, чтобы она вновьпорадовала его своими веселыми песнями. Девушка задержалась в покоях султанапочти на три часа, и те, кто был там, кроме них, готовы были поклясться, что наСулеймана произвел впечатление отнюдь не только ее мелодичный голос. С того днявсем во дворце стало ясно, что султан неравнодушен к ней.

Карем немедленно произвели в ранг гюэдэ иотвели небольшие личные покои, состоявшие из маленькой гостиной и спальни.Вдобавок к ней приставили личную рабыню.

Сайра радовалась тому, что ее план началпретворяться в жизнь, но Мариан как-то предостерегла свою госпожу:

— Берегитесь, миледи. У этой маленькойкошечки острые и длинные коготки.

Сайра не придала значения словам своей вернойслужанки и принялась с нетерпением ждать, когда же султан пригласит Каремразделить с ним ложе. Она знала, что это произойдет не раньше чем черезнесколько недель. Султану не пристало проявлять излишний пыл, ибо это считалосьдурными манерами. И нужно было еще посоветоваться с астрологом.

Вспомнив свою собственную первую ночь сСелимом, валидэ надеялась, что у Сулеймана и Карем все будет точно так же.Давно и твердо решив, что именно Карем первой отвлечет султана от Гюльбейяр,валидэ не жалела сил на то, чтобы это случилось как можно скорее.

Каждый день русскую девушку купали в розовойводе и втирали а ее тело драгоценные масла диких цветов. Вскоре ее руки и ногистали белее белого, а шелк казался грубой мешковиной в сравнении с ее кожей.

За ее диетой лично следила валидэ. К тому женовоиспеченная гюздэ обязана была ежедневно по два часа гулять в личном паркеСайры-Хафизе, дабы укрепить мышцы своего тела.

Недели сменяли одна другую, и вот однаждырадостная Карем влетела в покои валидэ с желтым шелковым платком и криком:

— Ура, моя госпожа, наконец-тосвершилось! Завтра вечером я разделю с моим повелителем ложе!

Вскоре, однако, радость Сайры была омраченавизитом Гюльбейяр. Молодая бас-кадина султана была вне себя от ярости и биласьв истерике:

— Я ее ненавижу! О, как я хочу, чтобы онаумерла при родах!

— Но почему? Ведь ты ее даже не знаешь, —резонно возразила валидэ.

— Я ей не верю!

— Вздор! — тоже повысила голосСайра. — Ты ревнуешь. Все очень просто. Но ты должна держать себя в руках,и завтра после полуденной молитвы ты, как того требуют наши обычаи, личноотведешь Карем принять брачную ванну.

Гюльбейяр подняла на Сайру красные,заплаканные глаза: