и обещание в каждом слове. Айсулу хотела что-то добавить, но Зара тут же подняла наполненный до краев бокал:

— За это следует выпить. Сейчас мы малый Круг, но через время в наших руках будет бремя равновесия, и мы недопустим ошибок прошлого.

Раздался приглушенный звон кружек. Каз с благодарностью кивнул Колдунье, сдерживая улыбку. Ему еще предстоит изучить искусство убеждения, но к счастью, с ней этого не требовалось. После бессонной ночи ему меньше всего хотелось участвовать в спорах.

Горькое вино грело нутро. Напряжение отступало с каждым глотком. Временами Айсулу вскакивала и бросалась к окну, наблюдая за огнем. Она была уверена, что жители Кафрана видят его из своих окон. Даже из дворца султана должен быть виден крошечный огонек в пустыне. Пусть каждый из них, кто плевал в сторону несчастных женщин и сыпал бранью, знает, что сегодня их души отправятся на покой, а тела сольются с песком.

— Что вы сделаете, когда вернетесь в Черногорье? — спросила Веледара, наливая себе добавки. Влад задержал взгляд на пушистых светлых волосах, напоминающих блики золота. Он осторожно коснулся ладони Вельды под одеялом и накрыл своей.

На душе стало тяжко.

— Первым делом, — начал Каз, прочищая горло. — Мы разберемся с беспорядками после нашего ухода, если вкратце, то объяснимся с советом. После…

После ему требовалось решить вопрос с женитьбой, навязанной семьёй и Зимним советом. Если Волковы неуважения не прощают, то Черногорье не прощает предательства. Это могло послужить новым конфликтом. Но Каз найдет слова, чтобы убедить главу семейства в невыгодности данного союза и заодно разберется, кто именно напал на них в Подгорье. Дед будет на его стороне, а вот семья может воспринять в штыки. Каз вспомнил взгляд матери, а после прямую спину отца с родовой символикой ворона. Может, они не поддержат его решения, но не станут препятствовать, как делали это восемнадцать лет.

— … после мы заглянем на огонек к вам, — подсказал Влад, потягиваясь. Он уже успел укрыть себя и Вельду одеялом. — Если лед не растает к этому времени, то я принесу коньки из дома. Научим вас кататься.

Веледара захлопала в ладоши, радостно поглядывая на Зарину, та тоже не скрывала улыбки, хоть и понятия не имела, что такое коньки. Айсулу тихо встала и побрела к выходу. Разговоры о веселье и будущем не помогали заживить раны, а только наносили новые. Она не винила никого из ребят, но и разделять с ними остаток ночи не хотела. Лучше, если она побудет наедине со своим храмом, наполненным тишиной и мрачными тенями. Пройдет много времени, прежде, чем заполнится образовавшаяся пустота, но как раз времени у неё было предостаточно.

Она заметила Касьяна, стоящего у окна, смотрящего на полыхающий костёр. Мужчина обернулся на звук её шагов, напрягаясь всем телом, стоило Айсулу выйти из тени. На его руках не было веревок, видимо, Каз забыл их связать.

Возвращаться и напоминать об этом, было бы глупостью, но разве может она доверять ему? Касьян может сбежать или сделать что-нибудь ужасное, когда они заснут. В голове мелькали возможные варианты, пока пират не разрушил тишину громким смешком:

— Что, все так же неотразим?

Ладони сжались в кулаки. Будь они на корабле, она бы скормила его акулам или оставила на необитаемом острове без воды и пищи. Хотя, зная возможности капитана Змееносца, он бы выкарабкался даже, будучи прикованным к пальме.

— Думаю, как тебя связать, — честно ответила Айсулу. Веревка осталась где-то на улице, искать её в темноте не имело смысла, как и искать новую. Возможно, что-то будет в кладовых, но за время поисков он может сбежать.

Пират усмехнулся, но веселья больше не испытывал. Он вытянул руки вперед, смотря Айсулу в глаза:

— Если тебе будет от этого спокойней.

Айсулу хотелось добавить, что она успокоится, когда сдаст его страже. Главный визирь лучше нее знает, что следует делать с нарушителем закона и похитителем сердец. И все же, она с удивлением уставилась на веревку в его ладони, достаточно крепкой, чтобы удержать.

Без промедления, она принялась за дело, обвязывая запястья и делая странные узлы. Ориентируясь в полумраке, Айсулу могла надеяться только на ловкость пальцев.

— Знаешь, я все еще помню вкус твоих губ, — неожиданно, тихий голос коснулся её уха. Щеку обожгло горячим дыханием, контрастирующим с холодным воздухом улицы.

«Всего лишь трофей» — повторяла про себя Айсулу его слова, уже не гадая, сколь таких трофеев уже хранится на его полках. Хуже было в том, что она сама ощущала себя такой же вещью, что с легкостью заполучил пират. И это чувство убивало изнутри. Юная жрица отдавала себя в отчет, что мужчина перед ней не тот милый юнга, которого она полюбила. В кровожадных глазах, в которых она, по глупости своей, находила плавающие островки суши в виде золотых крапинок, не было месту чувствам.

— Советую забыть, — жрица затянула последний узел — руки оказались плотно прижаты друг к другу. Больше ему не удастся смутить её и сбить с пути, больше она не поведется на его речи.

Она развернулась молча, гордо удаляясь в собственную спальню, намереваясь не оборачиваться до самой двери. Сзади раздалось тихое покашливание.

— Прости, сладкая, но у пиратов хорошая память на украденные вещи.

Обернувшись против воли, Айсулу бросила уничтожающий взгляд на Касьяна, останавливаясь на выпрямившейся фигуре. Пират потянулся, а веревка легко заскользила по его руке, пока не рухнула на пол.

Подавив внутренний крик, она помчалась в комнату, обещая себе не выходить из нее до рассвета.

Глава 29

— Нужно было пригласить Айсулу к нам в гости, — Веледара обеспокоенно прижимала руки к груди. По раскрасневшимся щекам едва не капали слезы. — Вы видели, как она вскочила? Наверняка обиделась!

— У неё сейчас непростое время, — чувствуя вину, подтвердила Зара. — Ей нужно привести в порядок себя и храм. После похищения, сомневаюсь, что наставница отпустит её куда-нибудь дальше порога.

Каз, начинавший засыпать, встрепенулся:

— В этом есть смысл. Думаю, каждый из нас получит своё наказание от семьи и наставников. Но я не жалею, что отправился сюда.

— Мы спасли Айсулу. Ради такого можно и месяц подежурить в Красных скалах.

Влад отпил вина за своеобразный тост. Мысли о доме приносили странную боль и неуверенность, думать об этом не хотелось. Власов зевнул, глубже кутаясь в плед и находя теплую руку Веледары. В груди потеплело.

— Согласна. Равновесие восстановлено, разве можно нас за это наказывать? — воскликнула Зарина, но тут же нахмурилась от внезапной головной боли. Виски сдавило, а в глазах слегка