помутнело. Девушка покосилась на пустой стакан, молча обвиняя его в своих бедах. Но тот молчал, а ей самостоятельно пришлось бороться с болью — она медленно начала распускать волосы.

— Скажи это моему деду. Святогор будет попрекать нас до самой смерти, еще сделает выговор на собрании при всех.

Зара посмотрела на него исподлобья, замирая от того, как ярко сияют синевой глаза. Как теплый свет ложится на его лицо, выделяя красивый профиль. Она открыла рот, чтобы добавить, но тихое сопение перебило её. Удивившись, они оба посмотрели на Веледару, уснувшую на коленях у Влада. Власов, опираясь спиной о стену, тихо посапывал, приоткрыв рот.

— Кажется, пора расходиться, — догадался Каз, вставая на ноги. Он еще раз посмотрел на спящих друзей и укрыл Веледару своим одеялом. Обернувшись к Заре, он подал ей руку, помогая встать. — Сама сможешь дойти до комнаты?

Ноги предательски зашатались, когда Зара попыталась встать. Она четко осознавала, что ей нужно дойти до ближайшей кровати и прилечь. Это не было трудным заданием, но, треклятое вино путало мысли, не то, что ноги.

— Да, я дойду одна.

Ей удалось самостоятельно выйти из комнаты, задев плечом косяк двери. Боль прояснила разум, но алкоголь тут же его затушил. Кажется, она еще и порвала рукав, но с этим разобраться можно утром, а сейчас хотелось спать.

Коридоры привлекали темнотой и тишиной. Холодная ночь неприветливо впустила Зару в свои удушливые объятья. Совсем скоро они вернутся домой, в родной край с хорошей новостью — жрица найдена и равновесию ничего не угрожает. Зарина представляла, как снова увидит родные лица в колдовской деревне, обнимет Ольгу Петровну и Василия Ивановича? Посмотрит в глаза Дмитрию, своей первой любви, уже не детским взглядом, без прежних чувств. Зайдет в гости к Петру Васильевичу и его козе Марте.

Затуманенный взгляд остановился на неразборчивом силуэте, облокотившемуся спиной на колонну. Зара остановилась и пригляделась. Чужой взгляд висел над ней осязаемым грузом. Чужак сделал два шага вперёд. Луна осветила серебряную бороду, броня засветилась в бликах. Вместе с ним, появилась опустошенная слабость в теле. Словно от ожога, кожа на горле вспыхнула огнем. На смену удивлению, пришло беспокойство. Зара попятилась назад, ртом хватая воздух, пока не врезалась спиной в чью-то рубашку.

Подавить вскрик она бы не смогла, даже если бы захотела.

— Тиши ты, — поймал её Каз, хватая за предплечья. — Сейчас весь храм перебудишь.

Её вечно холодные руки обхватили его, ища спасение, а губы быстро зашептали:

— Там кто-то был. Человек, в броне. Здесь, в храме кто-то был.

Каз молча достал кинжал из ножен, пихая девушку за спину и призывая ближайшие ветра. Те послушно облетели коридоры и периметр, докладывая хозяину. Сейчас храм Зари являлся скоплением темноты с полупрозрачными тенями, пляшущими по стенам. Холодные глаза внимательно следили за ними. Зарина тут же расслабилась, когда вздернутый клинок вернулся обратно в ножны.

— Здесь никого нет, тебе показалось.

На щеках выступил яркий румянец. Колдунья могла поклясться, что ясно видела высокий мужской силуэт с серебряными глазами, и готова была лопнуть со стыда от недоверия Каза. Под веками заплясала картина библиотеки в Гнездеце: та же темнота, обволакивающая их тела, похожий холод, слишком сильная нужда в прикосновениях.

— Мне не показалось.

— В храме нет чужаков, — парировал Морозов, наблюдая, как от обиды поджимаются пухлые губы. — Мне все же следует проводить тебя до самой кровати, раз уж ты теней шугаешься.

Несколько секунд Каз и Зара мерили друг друга взглядами. Хуже всего то, что она чувствовала, как её в открытую разглядывали, и это приносило чувство странного удовольствия. Более того, ей чудовищно хотелось сделать что-то такое, чтобы запечатлеть его взгляд на себе как можно дольше. Ненужные мысли, образами, посетили голову.

— Так и скажи, что боишься самостоятельно дойти до своей комнаты, Морозов.

Его фамилия из её уст не должна была звучать так… вызывающе. Каз торопливо закатил глаза, запуская руку в отросшие волосы. Зара поняла, что затаила дыхание, когда он нагнулся к ней на расстоянии дыхания.

— Если жаждешь моего присутствия, маленькая ведьма, то просто признайся в этом.

Несколько секунд неотрывно сверлил её взглядом, замечая, как тени ложатся на скулы и прямой нос, останавливаясь на арочкой губ. Каз наклонил голову, встречаясь с Зарой взглядом, и темная прядь падает на глаза.

Зарина глубоко вздохнула, чувствуя, как запах Морозова попадает в неё. Удивительно, что после всех путешествий, что они вынесли, ему удалось сохранить морозную свежесть. Он него пахло зимней стужей и хвоей. К этому можно привыкнуть, как и к его самодовольству.

Она молчала, а он усмехался, выпрямляя спину, смотря сверху вниз. Каз был уверен, что если бы не полынное вино, Зара бы приложила все усилия, чтобы попытаться задеть его куда сильнее. Она, вероятно, тоже так считала, но продолжала смотреть так пристально, что Морозов решил уступить, отдаляясь в темноту.

— Пошли.

И, судя по тому, как Каз уверено шел в темноте, Зарина задумалась — а могли ли потомки Морозова видеть в темноте, как днем? Полумрак больше не пугал её, то ли дело собственные мысли. Они пугали своей назойливостью. Зара ловила себя на том, что почти собиралась взять Каза за руку, вовремя себя остановив.

Взгляд упал на прямую спину, когда Морозов открыл одну из дверей. В ней так же плескалась темнота.

— Надеюсь, до утра ты проспишь спокойно.

Оставаться одной ей до жути не хотелось.

— Ты когда-нибудь чувствовал одиночество, находясь в окружении людей? — спросила Зара, останавливаясь посереди комнаты. Ей хотелось, чтобы он вошел, но Каз оставался неподвижным, загнанным врасплох её вопросом. Тонкие губы разжались.

— Да, к удивлению все чаще. Это чувство, словно…

— … словно ты отличаешься от остальных, — закончила за него девушка, обхватывая себя руками. Морозов кивнул, наконец, переступая через порог. По мере приближения, Зара чувствовала свою дрожь, не понимая, чем она вызвана. Глаза обхватили светлую рубашку, ярким пятном застывшую в темноте.

— Когда я смотрю на Влада, Вельду или остальных, я чувствую, что они принадлежат другому миру. Словно, они живы, а я нет. Даже при взгляде на Айсулу, я не ощущаю того же, хотя она одна из Круга.

— Мне кажется, это из-за того, что мы «тень солнца». Белобог создал Южные земли и Восточные, дав всё для жизни. Наши же созданы в противовес, богом смерти.

Каз невесело кивнул, соглашаясь.

— Ты же знаешь, почему нас четверо? Я лишь недавно понял, что число равновесия это четыре. Четыре времени суток. Четыре времени года. Четыре стадии жизни: рождение, взросление, старость и смерть. Мы