шее проступили напряжённые вены. Он бросил взгляд на Рагнарда, который по-прежнему смотрел на него сурово, как будто одним этим взглядом удерживая его от новой вспышки.

Затем он молча развернулся, прошёл мимо меня, и стремительно направился к двери.

— Эй, блондиночка, — окликнул его Йорунн, облизывая кровь с губ. — Не дай боги, с Иды хоть волос упадёт, я с тебя шкуру спущу.

Ингвар замер, сжав дверную ручку, и я мгновенно напряглась. Казалось, он вот-вот развернётся, и всё продолжится. Мамочки, ну почему мужчины не могут всё решить словами? Обязательно кулаками махать и людей пугать!

Но в итоге Ингвар, к моему облегчению, не удостоил Йорунна даже взглядом. Молча, сдерживая свою ярость, он вышел, громко хлопнув дверью.

Глава 23

Сколько себя помню, холод всегда был моим врагом. Я ненавидела его всей душой, ведь вся моя жизнь прошла в тёплых объятиях солнца и под лёгким дыханием южных ветров. Но здесь, в этом беспощадном краю, мороз вгрызался в меня, как свора голодных волков, не оставляя и намёка на передышку.

Не то чтобы я жаловалась — за последние месяцы я хоть немного приспособилась к местному суровому климату. Но стоять посреди поля, когда холодный снег хлещет тебя по лицу, а снежные вихри так и норовят забиться в рот и глаза, — это испытание на грани абсурда. Зачем, скажите на милость, я решила пойти с Гретой за этими дурацкими цветами?

Хотя, наверное, это был глупый вопрос.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Ида поселилась у нас. После того разговора с Йорунном, за мной пришла Торга и увела меня. За это я была ей безмерно благодарна. Любопытство — это, конечно, хорошо, но после увиденного мордобоя я не горела желанием оставаться там.

Мужчины обсудили происходящее и пришли к решению, что Йорунну лучше вернуться, чтобы не привлекать лишнего внимания. Одноглазый был недоволен таким раскладом, но согласился с условием, что Иде не причинят вреда. А я… я не могла больше находиться в доме.

Мысли о возможной связи Иды с магом грызли меня изнутри, сжимали грудь холодным стальным обручем, от чего сердце начинало колотиться как бешеное каждый раз, когда я выходила из комнаты или оставалась без Рагнарда. Это тревожное ощущение не отпускало ни на миг, отчего каждое мгновение казалось пропитанным напряжением и страхом. Поэтому, когда представился шанс хоть ненадолго выбраться из дома, я с радостью согласилась сопровождать Грету.

Мы отправились на поиски редких растений для её матери, Идрун, чьё здоровье с каждым днём увядало. Утром я была у них в гостях и картина мне мягко говоря не понравилась. Женщина почти не покидала постель, и её худощавое тело казалось хрупким, как стекло. Лекари тихо перешёптывались, не решаясь открыто говорить о её скором конце, словно боялись навлечь несчастье. Но Грета упрямо сражалась за мать, не отступая перед трудностями. Я восхищалась её стойкостью и понимала это отчаянное желание бороться, цепляясь за каждую крупицу надежды.

Я стояла, нахмурившись, и вглядывалась в снежное безмолвие, пытаясь найти те самые белые цветы. Белые цветы в снегу. Природа явно решила поиздеваться надо мной.

Рядом со мной неотступно следовал местный охранник — рослый детина под два метра ростом, а может, и выше, под именем Эйнар. Его присутствие невозможно было не заметить: широкие плечи и внушительная фигура создавали ощущение, что за мной ходит не человек, а живая крепость. Он двигался молча, с таким сосредоточенным выражением лица, что казалось, мы вышли не на прогулку, а на войну.

— Вы можете так не напрягаться, всё-таки мы недалеко от дома, да и кто посмеет напасть на нас? — сказала я с едва заметной улыбкой.

Воин не ответил. Он лишь предупреждающе зыркнул на меня и снова отвёл взгляд, рассматривая что-то впереди. Сказать, что я почувствовала себя неловко, это ничего не сказать. Благо в этот момент послышался радостный крик Греты неподалёку:

— Нашла! Я нашла их, идите сюда!

Я сразу же двинулась к ней, уже на ходу расстёгивая мешок, который висел у меня на поясе.

— Ну наконец-то! — воскликнула я, остановившись рядом с девушкой. — Собираем и можем возвращаться?

Она прищурилась и глянула на меня, приподняв уголки губ в подобии улыбки.

— Так ты же погулять хотела.

— Я просто хотела выбраться, — недовольно пробормотала я. — Уже сил нет находится в доме, когда там Ида.

— Понимаю, — Грета выдохнула себе на руки, пытаясь их согреть, а затем взяла из моих рук мешочек и начала срывать цветы. — Думаешь она и вправду как-то связана с ним?

— Не знаю. Но если честно, я этому не удивлюсь.

Я посмотрела на цветы у её ног и не могла уже отвести глаз. Они были похожи на подснежники, которые расли в бабушкином саду, но выглядели немного иначе. Их лепестки словно переливались из белого в нежно голубой. Я присела рядом с подругой и начала тоже срывать их, помогая складывать в мешок. Было жалко, но что поделаешь.

— Помнишь… я рассказывала, что когда-то была её помощницей? — Грета, казалось, теряла контроль над дрожащими пальцами, снова и снова пытаясь сорвать маленький бутон.

— Такое не забудешь.

— Так вот… я не шутила, когда говорила, что она не так уж и плоха.

— Грета… — я скептически посмотрела на неё. — Не защищай её.

— Я её не защищаю, — она покачала головой с такой поспешностью, будто боялась быть неверно понятой. — Просто на самом деле, она глубоко несчастна.

Я застыла на миг, уставившись на Грету. Несчастный человек? Она? В горле запершило от неожиданного смешка, который сорвался, прежде чем я успела его удержать.

— Ты серьёзно? Ты говоришь об Иде? О той, что смотрит на всех свысока, как будто её родила сама Фрейя? О той, что меня, не дрогнув, отправила на верную гибель?

— Я не оправдываю её, она поступила ужасно. Но знаешь… люди прячут за масками такие тайны, какие нам даже не снились. Мы все ошибаемся, все пытаемся быть сильными, но под этой броней всегда есть что-то настоящее. Она любила Рагнарда с детства, каждую весну мечтала, что он наконец посмотрит на неё с нежностью. А он? Он видел в ней лишь тень, даже не подругу. А тут появляешься ты — яркая, как заря над фьордом, спасительница, о которой говорят на всех пиршествах. Любимица самого ярла.

Я отвела взгляд, уставившись на белоснежное покрывало под ногами. Пальцы нервно сжимали край плаща, пока мысли, холодные и колючие, блуждали вокруг слов Греты. Я ведь и не думала об Иде