Но внезапно в голове прокралась тёмная мысль: а что, если не сработает? Если все усилия окажутся напрасными, если даже Вальгард — со своими древними знаниями, магией, силой — не сможет разрушить эту связь? От одного представления об этом холод пробежал по спине, заставив меня невольно сжаться.

Но страх сразу же уступил место решимости. Я крепко сжала его ладонь в своих руках.

— Ты скоро очнёшься, — уверенно прошептала я. — Я тебе обещаю.

Словно проснувшись от своего шёпота, я выпрямилась и медленно отступила от кровати Отригга. Напоследок бросив взгляд на его неподвижное тело, я вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

Я устроилась у очага, закутавшись в тёплую шкуру, и, чтобы хоть немного отвлечься от тревожных мыслей, взяла в руки книгу. Мне уже давно хотелось глубже понять этот мир — узнать о местных богах, традициях и древних обычаях.

Перелистывая страницы, я узнавала всё больше о богах, чья воля и могущество правили этим суровым миром. В отличие от привычных представлений о добрых небесных покровителях, местные боги оказались далеки от милосердия. Они были беспристрастны и жестоки, воплощая собой природные силы — горы, океан и небо. Эти божества не заботились о людских судьбах, они были полны собственных страстей, и каждое их действие, по древним поверьям, откликалось на земле, изменяя её в тот же миг.

По мере прочтения я всё больше понимала, что культура этого мира не так уж сильно отличалась от моего, как мне казалось сначала. Меня не оставляло ощущение, что древние легенды, мифы о богах словно перешли границы миров, пересекли пространство и время, сохранив свои черты, свои истории. Их знали и здесь, и в моём мире, как будто одно отражалось в другом, связывая нас невидимыми нитями.

Читая эти истории, я поняла, что местные боги были не идеальными судьями, но скорее силами, воплощавшими саму суть этого мира, где каждое действие имело последствия, где ничто не забывалось. Люди знали, что боги могут как помочь, так и уничтожить их, и потому жертвовали им, уважали, но всегда с трепетом и страхом.

Вот, например, главный бог Один. Его имя звучало здесь с таким же трепетом и уважением, как в легендах моего мира. Верховный бог, мудрец, покровитель воинов и тех, кто ищет знание. Здесь, как и у нас, рассказывали о его бесконечном стремлении к мудрости, которое однажды заставило его принести страшную жертву: отдать один глаз, чтобы обрести видение и прозорливость. Он искал силы не ради власти, а чтобы познать скрытые законы мира, постичь его тайны, как истинный правитель, обременённый судьбой своего народа.

В этом мире Один был не просто богом, но воплощением жестокой мудрости, где за всё приходится платить. Он знал, что грядёт Рагнарёк — последняя битва, где миры рухнут, и даже он не сможет это предотвратить. В этом тоже была перекличка с моими легендами: Один всегда знал, что конец неизбежен, но стремился оттянуть его, подготовить своих людей и богов к неотвратимому.

И я только сейчас заметила, что буквы здесь… странные, совершенно не похожие на привычное письмо. Они были словно смесь изогнутых, текущих арабских линий и угловатых, резких рунических. Узоры этих знаков завораживали. Они выглядели грубыми, но вместе с тем удивительно плавными.

И вдруг до меня дошло. Я понимаю каждое слово! Как такое возможно? Чуть было не рассмеялась от собственной мысли — ведь после всего, что со мной произошло, такой вопрос звучал глупо. Но… значит ли это, что я автоматически переняла и все знания этого мира? Нет, должно быть не все так просто. Может, если я вспомню все, что происходило с Астой, то вместе с тем и придут знания?

Внезапно дверь комнаты тихо скрипнула, вырывая меня из потока бесконечных мыслей. Я вздрогнула и подняла взгляд, сердце мгновенно пустилось в пляс.

— Рагнард! — радостно выдохнула я, уже представляя, как буду рассказывать ему обо всём, что произошло за день.

Но секунды текли, а в комнату так никто и не вошёл. Легкая дрожь пробежала по спине, когда я затаила дыхание и прислушалась, стараясь уловить хоть малейший звук — шорох шагов, приглушённый голос, даже скрип половиц. Но вокруг царила тишина.

Ну не от сквозняка же она могла открыться — быть того не могло. Видение? Нет, всё казалось слишком реальным, если, конечно, я не приобрела какие-то совершенно новые способности. А это значит, что за дверью кто-то стоит.

Сердце гулко стучало, словно предупреждая меня об опасности. Кто бы это ни был — он ждал. Я быстро метнула взгляд к луку, лежащему у кровати, чуть в стороне. Не успею добежать, для этого придётся миновать дверь. Не вариант.

Куда вообще все подевались? В метре от двери должен был стоять воин. Лёгкий холодок пробежал по спине, когда в голову закралась пугающая мысль, что возможно он уже мёртв. Меня бросило в дрожь, но я быстро подавила накативший страх. Сейчас было не время поддаваться панике.

Не теряя времени, я быстро нащупала подарок Рагнарда у себя под платьем, с отполированным до блеска лезвием. Сжав рукоять до побелевших костяшек, я медленно вытащила кинжал из ножен, и знакомые узоры под пальцами придали мне уверенности.

Я осторожно положила книгу на пол, и плавно встала на ноги, стараясь не издать ни звука. Мой взгляд был прикован к двери. В воздухе стояло напряжение, будто само пространство вокруг затаило дыхание, ожидая вместе со мной.

— Выходи, — глухо выговорила я, хотя внутри всё дрожало от напряжения.

Самообороне я обучена, спасибо Рагнарду, и если нападут, смогу отбиваться какое-то время. Вряд ли надолго, но крики и шум должены привлечь кого-то из воинов, если они, конечно, ещё поблизости. Соблазн закричать уже прямо сейчас был велик, но я понимала, что это могло только осложнить ситуацию.

— Выходи, трусливая морда, ты уже спалился, — процедила я.

Снова тишина. Будто сам воздух застыл, ожидая. Я вслушивалась, сердце стучало всё сильнее, но снаружи по-прежнему не было ни шороха, ни движения. Это издевательство над моей психикой.

— Какого ётуна дверь открыта? — донёсся из коридора недовольный голос Бьорна. — Эйрин!

Облегчение обрушилось на меня с такой силой, что ноги внезапно ослабли. Казалось, огромный камень, давивший на грудь, наконец-то рухнул, позволив мне снова свободно дышать. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как возвращается лёгкость, и едва удержалась от того, чтобы не опуститься прямо на пол.

— Элла? Ты тут? — Бьорн постучал в дверной косяк, словно ожидая моего разрешения.

— Боже, да, заходи! — радостно ответила я, едва скрывая дрожь