* * *

В остальных комнатах мы ничего не нашли, только в одной, судя по всему чьих-то бывших личных покоях, на полу россыпью лежали драгоценные камни, не меньше двух дюжин. Так, словно кто-то вытряхнул содержимое шкатулки на пол, а потом оправы исчезли. В основном это были рубины, наводившие на мысль о даме, любительнице ярких красных нарядов, но в самом центре лежал и огромный, удивительной красоты изумруд.

— К твоим глазам, — с мерзкой улыбочкой заметил Шолтан, указывая на камень. — Подберёшь?

— Сам подбирай, — отрезала я.

К драгоценным камням всегда относилась недоверчиво, как, впрочем, и все ведьмы. Слишком хорошо знала, какое разнообразие проклятий к ним можно прицепить, да так, что и не обнаружишь, пока слишком поздно не станет. И чем крупнее камень, тем сильнее может оказаться проклятие. И это уже не говоря о том, что весь этот дворец был, в сущности, огромным склепом, а воровать у мёртвых…

— Заготовка есть, — радостно сообщил Арин, когда мы вернулись в бывшую лабораторию. — Сейчас остынет, и можно первое кольцо накладывать.

Я напрягла память. Давно читала, забылось, но всего на таком камне колец делают то ли шесть, то ли восемь, и после каждого нужно выжидать хотя бы час, иначе может не выдержать. Долго…

— На чердак полезем? — до отвращения бодро предложил Шолтан.

— Полезай, — сухо ответил Рэйн, устраиваясь в углу у двери. — Мы лучше отдохнём.

Я села рядом и прикрыла глаза. Спать, как ни странно, совсем не хотелось, хотя устала ужасно. Почему-то именно теперь, когда надежда выбраться приобрела вполне определённые очертания, я боялась больше всего. Того, что она окажется обманом.

-40-

Наёмники спали вповалку в дальнем углу. Главарь негромко похрапывал, а самый молодой то и дело вздрагивал. Кажется, ему снился кошмар. Где-то в глубине души я их даже жалела. Ничего плохого они мне не сделали, да и не пытались. Хотя в том, что угодили сюда, конечно, сами виноваты, надо осторожней выбирать нанимателей.

Шимус тоже храпел, куда солиднее. Периодически просыпающийся от этих звуков Арин толкал его под бок, и на время становилось почти тихо, но потом рулады возобновлялись с новой силой. А мне так и не спалось.

— Думаешь, тут есть кто-то ещё? — всё-таки озвучила я не дававшую мне покоя мысль. — Кроме нас?

— Думаю, это вполне возможно, — ответил Рэйн негромко. — Но вряд ли прямо сейчас он разгуливает на свободе.

— Ты про те ветки? — сообразила я.

— Да, про них. Я такого не видел, но однажды читал о подобной печати.

— Это же некромантия?

— Да. Снять её можно, если правильно помню, и без некроманта. Но, думаю, не стоит.

— Точно не стоит, — мрачно согласилась я, бросив быстрый взгляд на сидящего почти напротив Шолтана.

На чердак он, конечно же, один не полез. Поворчал немного и тоже расположился на отдых. Теперь делал вид, что спит, но, может, и в самом деле спал. Явно ведь потратил много сил, чтобы избавиться от последствий «тумана». Почти преуспел, надо сказать, судя по ладоням, с которых уже сошли волдыри, сменившись розовыми пятнами новой кожи.

— Да и какой смысл возиться? — продолжил Рэйн вполне невозмутимо. — Одного ключа всё равно не хватает.

Шолтан не шевельнулся, ничем не выдал, что слушает нас. Слишком хитрый старый лис, чтобы попадаться в такую простую ловушку.

— А что, будь у нас тут все ключи, стоило бы пробовать? — проворчала я.

Это был риторический вопрос, и ответа, конечно, не последовало. Я его и не ждала, просто закрыла глаза, устраиваясь поудобнее. Было в этом что-то восхитительное — в возможности просто молчать рядом, потому что есть вещи, которые не нужно объяснять. На которые мы смотрим одинаково. Но кое о чём я бы поговорила.

Никогда не была особенно романтичной, даже в том нежном возрасте, когда девчонкам сами боги велели мечтать о прекрасных принцах. Вообще удивительно, как только умудрилась увлечься Тео. Впрочем, судя по тому, как мало переживала о его решении со мной порвать, не таким уж серьёзным было это увлечение. На любовь не тянуло, прямо говоря.

И, тем не менее, наша с ним история была вроде как правильная, со всеми положенными атрибутами в виде ухаживаний, признаний и танцулек с прогулками. До предложения не дошло, правда, но оно напрашивалось. А в этот раз всё кувырком вышло. Так что да, мне хотелось поговорить об этом, ещё как.

Умом я понимала, что разговор сейчас не к месту и не ко времени. Выбраться надо сперва, а уж потом о будущем думать. И в то же время не хотелось мне покинуть этот мир, не узнав ответа на свой вопрос.

Кто я для него? Просто случайно подвернувшийся вариант, оказавшийся вполне подходящим и удобным? Или всё-таки я значу больше, хотя бы немного? Глупо, конечно, говорить про любовь… хотя глупо ли? Я не была ещё до конца уверена в том, что такое эта самая любовь, но уже сейчас понимала, что если всё закончится, так же легко, как в прошлый раз, из этого не выберусь.

Вообще, чего я тут мнусь и маюсь? Мы что, подростки? Не можем просто прямо поговорить обо всём, как взрослые люди делают? Тем более, это обязательно нужно сделать, потому что единственная наша договорённость, прямо скажем, утратила не то, чтобы силу, но уж точно смысл.

Арин, разбуженный очередной руладой Шимуса, протёр глаза, внимательно посмотрел на камень и начал осторожно подниматься. Я досадливо прикусила язык. Да, может время для разговора и подходящее, но вот место — точно нет.

— Чего там? — глуховато, словно только что проснувшись, спросил Рэйн.

— Да пора следующее делать, — отозвался Арин, разминая пальцы.

— Чего не спишь?

Этот вопрос предназначался уже мне. Я пожала плечами, в очередной раз пытаясь устроиться поудобнее. Какой смысл признаваться, что не сплю, потому что есть очень хочется? Прямо вот очень. Ещё никогда в жизни голод не был настолько нестерпимым. Раньше как-то притуплялся со временем, а теперь наоборот.

В комнате остро запахло грозовой свежестью, мне даже тихий треск послышался, но камень выдержал. Потряся в воздухе пальцами, Арин ругнулся себе под нос, напряжённо разглядывая дело рук своих.

— Осторожнее, — проворчал Шимус. — Поспешишь — нежить насмешишь.

— Нежить не смеётся, — буркнул