Это была утомительная, выматывающая ночь: Леоника бесчисленное множество раз натыкалась на стволы деревьев, неожиданно вырастающие на пути, заработала не одну шишку и успела плюхнуться в грязь всеми частями тела, включая многострадальное лицо. Зато третий день погони выдался солнечным. Лео устроила привал, снова забравшись на дерево, развесила плед на просушку и подставила своё тело живительным лучам, впитывая тепло светила каждой клеткой. Разомлев, она задремала и проснулась уже в полной темноте, окоченев до невозможности.

Негнущимися пальцами на дрожащих руках она нащупала узлы, завязанные по краям пледа, и примерно с десятой попытки отцепила его от веток, дважды чуть не сверзившись вниз. Покрывало давно растеряло всё накопленное дневное тепло, но девушка плотно завернулась в него с головой, создав подобие палатки, и попыталась привести своим дыханием воздух внутри кокона к комфортной температуре.

С трудом дождавшись рассвета, она покинула своё убежище, не проспав больше ни одной минуты. Погони не было ни видно, ни слышно, направление движения она потеряла ещё прошлой ночью и теперь, шатаясь от голода, бесцельно шла вперёд. Серые облака над её головой раскинулись от горизонта до горизонта, обнажённые деревья умоляюще простирали ветви вдаль, накрапывал мелкий дождик.

На четвёртый день, ближе к вечеру, Лео наткнулась на какие-то кусты с незнакомыми ягодами. Плевав на всякую осторожность, она потратила остаток дня на сбор и поедание плодов неизвестного растения, после чего, довольная и сытая, легла на ночлег прямо там, где её застала ночь.

Ей повезло, ягоды оказались неядовитыми. Она успела ободрать практически все ветки, оставив себе на завтрак лишь малую часть. Перекусив, беглянка снова двинулась вперёд, изредка поглядывая туда, где солнечный свет пытался преодолеть серую пелену. Воды не было.

Холод, голод, жажда… От обезвоживания она не смогла уснуть и всю ночь пролежала без движения, зарывшись в кучу листвы. Высохшим ртом она беззвучно повторяла: «Не могу больше. Не могу. Нет…».

Перед рассветом ей послышалось журчание воды неподалёку. Как она ни прислушивалась, звук не исчезал, не удалялся и не приближался, хотя по-прежнему напоминал игру её измождённого разума.

Откуда ни возьмись появились силы, она резво вскочила и пошла к предполагаемому источнику, плевав на возможный обман. Леоника осознавала, что, если воды там не будет, она погибнет на месте, и бандитам достанется лишь её хладное тело. То самое, которое они так желали несколько дней назад.

Однако удача не спешила покидать Лео. Ручеёк действительно существовал и был полон прозрачной студёной воды. В другой ситуации она бы запросто прошла мимо небольшой прогалины, не заметив ни блеска воды, ни её тихой песни. И даже булыжник, невесть как очутившийся в лесу, не сумел бы привлечь её внимания, хотя именно под ним брала начало живительная влага, тонкой струёй выстреливая в воздух и исчезая в траве спустя четверть метра.

Шёл шестой день, бывшая фрейлина оголодала и заблудилась, зато напилась вдоволь.

— Что лучше, смерть или плен? — спросила она в пустоту, неподвижно замерев на холодном камне. Вода ответила коротким плеском. — Конечно, ещё неизвестно, чем этот самый плен закончится, не захочу ли я досрочно свести счёты с жизнью…

Ручей промолчал. Лео подставила ладонь под воду и дождалась, пока рука окоченеет.

— Я так устала… Какая разница, где умирать?

Девушка поднесла ладонь к губам, но пить не стала. Вода медленно просачивалась сквозь плотно сжатые пальцы, капли срывались в свободный полёт, чтобы закончить своё существование при ударе о землю, рассыпавшись на мириады частиц. Лишь малая их часть попадала обратно в струю, выбивая оттуда фонтаны брызг.

Слизнув остатки жидкости, Леоника подождала, пока конечности вернётся чувствительность и осторожно пошевелила пальцами.

— Нет, — Она решительно опустила руку, стряхнув задержавшиеся капли на траву, и встала. — Я буду бороться до конца!

Непроизвольным движением потерев тыльной стороной ладони о подол платья, беглянка задумчиво уставилась на разводы серого цвета, украсившие её кожу. В последний раз наклонившись, чтобы вымыть руки и глотнуть воды, беглянка поплотнее закуталась в плед, переступила источник, и углубилась в тёмный и мрачный лес, чтобы возобновить борьбу за мирное существование. Ручеёк за её спиной продолжал свою тихую песнь, вода уносила её дальше, переиначивая на свой лад, и природе не было никакого дела до маленького человека, затерявшегося в лесу. А других людей поблизости не наблюдалось.

С каждой ночью становилось всё холоднее и холоднее, отчётливо чувствовалось приближение зимы, но заморозки ещё не начались. Плед не спасал девушку ни днём, ни ночью. Вторую ночь подряд Лео провела без сна в непрерывном монотонном движении, пытаясь не замёрзнуть насмерть. Усталость всё сильнее давала о себе знать, разум отказывался работать, тело — повиноваться. Каждый следующий шаг давался со всё большим трудом, Лео преодолевала метр за метром на одном упрямстве.

Но рано или поздно всему приходит конец.

Споткнувшись в очередной раз, Лео устало опустилась на землю и прислонилась к ближайшему дереву спиной. Напряжённые мышцы ныли, ступни чесались, кончики пальцев потеряли чувствительность от холода.

Ветер поворошил опавшую листву и закружил хоровод вокруг измученной беглянки. Яркий танец в лунном свете завораживал: жёлтые, оранжевые, зелёные и даже красные листья причудливо извивались, рисовали невероятные траектории и радостно кружились вокруг своей оси.

Губы девушки сами собой растянулись в улыбке.

Вдруг перед её глазами мелькнул чёрный сморщенный лист.

— Нет! — встрепенулась Лео. — Только не так! Пока я могу, я должна идти…

Она встала, и листья испуганно разлетелись в стороны.

Смерть отступила, но силы жертвы были на исходе.

Утро Леоника встретила на краю поляны, стоя с опущенной головой и бездумно глядя себе под ноги. Солнце взошло незаметно, но Лео разбудило именно оно, рассыпавшееся множеством осколков прямо перед ней: всё свободное от деревьев пространство оказалось усеяно мелкими рыжими грибами.

Несколько секунд девушка разглядывала по-осеннему яркое поле и бросилась собирать урожай. Некоторые грибы, наскоро отряхнув от налипшей земли и опавших листьев, она целиком запихивала в рот, но основную часть Лео бережно складывала в подол.

Плед остался на окраине, но о холоде она и не вспоминала, целиком поглощённая азартом собирательства. Солнце изредка выглядывало из-за облаков, освещая полянку и мешая своими бликами обнаружить спрятанные в траве шляпки.

Бывшая фрейлина настолько увлеклась, что не заметила мужчин, одновременно ступивших на поляну с разных сторон:

— Ну, вот и всё. Добегалась.

Леоника вздрогнула и выпустила ткань из рук. Грибы посыпались на траву. Девушка подняла глаза, медленно повернулась вокруг своей оси, отмечая довольные улыбки, и встретилась взглядом с Лысым.