Сложнее было с модернизацией шахт. Оборудование требовало мощных электролиний. Солнечными панелями и ветряными мельницами такого результата было не достичь. Строить электростанцию Анарион был не согласен, и Рэд даже уважал эти взгляды, хотя они и добавляли ему проблем. Придется мыслить нетривиально. Советоваться в компании. Вопрос не будет быстрым, но принц на удивление это тоже понимал. Вообще наследник, пожалуй, произвел на Рэда положительное впечатление. Он вел переговоры куда адекватнее и профессиональнее, чем куча его сведущих в технических вопросах коллег. И не пытался ввести Рэда в заблуждение, а напрямую предупреждал, что все договоренности предварительные и лежат еще в сфере идей.

Пока капитан был погружен в свои размышления, аэрокар как раз достиг трека. Однако до сих пор не было ничего заметно, кроме двух скалистых отрогов, идущих параллельно друг другу. Хотя гонщики будут видеть трассу именно так. Король сразу с гордостью рассказал о своей придумке — над горами весь полигон закрывал энергетический щит. Специальная защита, мешающая хитрецам срезать путь, вылетев выше лабиринта. Столкновение аэрокара на скорости со щитом уже привело раз к крупной аварии, в которой погиб пилот. Больше экспериментаторов, желающих подняться выше дозволенной отметки, не находилось.

Но для его величества ограничительный купол, естественно, отключили. «МакЛарен» поднялся ввысь, и с него хорошо просматривался весь полигон. Ник, совершенно равнодушный во время всего полета, оживился и присвистнул. По сути, это был даже не трек, а огромный лабиринт, состоящий из многочисленных природных и смонтированных препятствий. Прямых широких участков, где можно попытаться обойти конкурентов, существовало совсем немного. Так что пилоты состязались не столько в скорости, сколько в ловкости вождения. И в коварстве. Запретных приемов тут не существовало. Король даже с большим энтузиазмом рассказывал, как несколько лет назад одно из княжеств вмонтировало в аэрокар мини-пушку, которая сумела забрызгать стекла двух преследователей смолой. Надо ли говорить, что обе те машины сошли с дистанции? Рэд таких подножек не одобрял, поэтому с трудом удержал безучастное выражение на лице. Король всегда прав. Тем более в своей вотчине. Так что, когда его величество наконец решил, что он проголодался, и засобирался во дворец на ужин, капитан только незаметно облегченно вздохнул.

Глава 41

Время в оранжерее пронеслось стремительно. Принц за приятной беседой с Рейвен даже не заметил, как они дошли до конца здания. С иномирянкой было на удивление весело и интересно. Вероятно, играла роль их общая страсть к растениям, а может, разный менталитет, но чем больше они говорили, тем больше Анариону хотелось о девушке узнать. Боги, да ему не было так легко ни с кем уже… никогда! Принц, вернувшись из Сияния, ежедневно занимался Силой с Фиравелом, вот и сегодня планировал… Но страшно не хотелось девушку отпускать. Давно он не ощущал такого душевного подъема. Такую… беззаботность. А была не была!

— Леди Рейвен, а вы ездите верхом?

Девушка смутилась.

— Не уверена. Я пробовала лишь единожды, и лошадь шла шагом. Но мне понравилось!

— Тогда, может, повторим? Скажем, жду вас у конюшни через полчаса? Вам же потребуется переодеться? Или предпочитаете в дамском седле?

— О нет, я лучше надену брюки!

— Через полчаса! — повторил принц, и Рейвен, кивнув, устремилась к замку.

Занятия с Фиравелом отменять нельзя. Значит, придется пожертвовать ужином. Хотя вот именно сейчас он был готов пожертвовать и следующим завтраком, и обедом, лишь бы пообщаться с новой знакомой немногим дольше. Раньше он считал, что все люди грубы и их понимание прекрасного достаточно топорно. Добавь в оправу побольше золота и камни покрупнее, и им уже кажется это шедевром. Рейвен же тонко чувствовала природу, мир, всё вокруг. Анариону стало казаться, что девушка на самом деле куда ближе к ним, к эльфам, чем к людям.

Дойдя по конюшни, принц потребовал срочно оседлать Алмаза и самую смирную из красивых лошадей. Конюх справился быстро, и, уже стоя на улице, Анарион осознал, что волнуется. И что внутри распространяется какой-то неприятный холодок от мысли: «А вдруг не придет?» Но тут как раз появилась Рейвен. Она улыбнулась, и все тревоги из сердца принца вмиг улетучились. Девушка подошла к лошади и безбоязненно погладила ее по шее.

— Как красавицу зовут?

— Малиновка, — отчитался принц и помог Рейвен сесть на лошадь.

Они медленно поехали к выходу из дворцового парка.

— Почему Малиновка? — справедливо удивилась девушка — кобылка была чисто-белой масти.

— Понятия не имею, — засмеялся Анарион. — Я сам об этом узнал пятнадцать минут назад.

— А ваш? — и Рейвен кивнула на гнедого красавца.

— Алмаз. И имя ему давал я, поэтому упреждающе отвечу. Конь очень редкой на Валиноре породы. И коричневые алмазы очень редки. Вот это как-то семь лет назад совпало в моей голове. Сейчас кажется смешным.

— Напротив, интересная история.

Разговор снова полился слово за слово, такой приятный и такой незатейливый, что позже Анарион даже не мог вспомнить, о чем именно они говорили. Принц просто наслаждался миром в своей душе, который это общение ему дарило. Дорога вышла в поле, и Рейвен ахнула. Казалось бы, обычная степь, но вся она была покрыта цветами. Кони по-прежнему шли шагом, потому что Анарион, помня, что его спутница практически не имеет опыта верховой езды, опасался прибавлять темп. И для общения так было значительно удобней.

— Скажите, у вас всегда такая красота? — искренне восхитилась Рейвен.

— Чаще всего. Кроме сезонов дождей дважды в году, но они кратковременные.

Глаза Рейвен так блестели, щеки разрумянились, волосы чуть колыхались от движения и слабого ветра… Ни одна эльфийка не могла сейчас с ней сравниться, да и разве в форме ушей дело. Анарион легонько махнул ладонью над полем, и цветы, отрываясь от стеблей, сами перелетели к нему руку. Принц протянул девушке небольшой импровизированный букетик. Она взяла, но сразу смутилась.

— Я замужем, ваше высочество, наверное, не стоит…

— Это чисто дружеский жест, — заверил Анарион, про себя думая: «Оказывается, если очень надо, эльф может и соврать. И даже не испытывать при этом угрызений совести».

Они ехали вдоль самой кромки леса, так как Рейвен не хотела топтать цветы. Разговор снова стал непринужденным. Рейвен рассказала что-то забавное из своего затворнического детства, Анарион — из своего… Неожиданно в лесу хрустнула и с треском отвалилась какая-то ветка. И прямо под ноги лошадям выскочил ополоумевший от испуга заяц. Малиновка, не