Навстречу Бергеру, сильно прихрамывая, бежала какая-тоженщина, маленькая, проворная, в серой куртке. Проход между домами был оченьузкий, но она каким-то образом обогнула-таки Бергера и даже умудрилась сделатьеще несколько шагов, но тут уж он не оплошал: поймал ее за руку, с силой рванулк себе, она упала на колени с заломленной за спину рукой, завизжала от болипронзительно, как шавка, которой отдавили лапу, оскалилась… В самом деле,что-то от злобной шавки было в лице женщины с мелкими, аккуратными, преждеточеными, а теперь искаженными болью и ненавистью чертами.

Ох, как она рвалась, как билась, как визжала, как закатывалаглаза, но Бергер держал ее, словно и без всяких усилий, одной рукой. Правда,правой, а не левой. В левой у него сначала был пистолет, а потом откуда-товзялся мобильник, в который Бергер что-то быстро-быстро говорил. Иногда онотрывался от трубки, когда Людмила начинала дергаться слишком сильно, потомопять начинал говорить.

Вокруг толпились люди, глазели, охали, возбужденнопереговаривались, но близко к Бергеру не подходили. Иногда чьи-то спинызагораживали от Алены эту странную пару, и тогда она начинала нетерпеливоерзать по асфальту, силясь ничего не пропустить, но почему-то не догадываласьвстать и подойти поближе.

Когда в очередной раз спины около Бергера раздвинулись, онаувидела мужчину в джинсах и короткой замшевой куртке, как показалось Алене,чрезмерно легкой для конца октября. Мужчина что-то говорил Бергеру, скупымижестами указывая то на бьющуюся Людмилу, то на крышу Дома культуры.

Потом он что-то еще сказал, Бергер махнул мобильником всторону Алены, и мужчина обернулся.

Алена подумала, что уже видела где-то его лицо. Хмурые,резкие черты, недобрые глаза… черные глаза… А, это он только что придавливал еек земле всей тяжестью своего тела и орал как ненормальный:

– Жива?!

Вдруг до Алены дошло, что она осталась жива именно потому,что именно он сначала сшиб ее на землю, а потом прикрыл собой. И еще онавспомнила его имя: Максим. Тот самый Максим, который два дня назад помогал ей транспортироватьдо дому великого притворщика нашего времени – Алексея Стахеева…

Увидев, что Алена на него таращится, Максим подошел к ней иподал руку:

– Вы почему сидите? Ох, извините, я вам ничего не сломал,когда сбил с ног?

– Не знаю, – прошептала Алена, опираясь на его руку иосторожно вставая.

Прислушалась к себе. Вроде все цело. Слава Богу, она упалане на колени – после летних приключений в вековых стенах некоего французскогозамка[13] колени стали самыми проблемными зонами в ее теле.

– А зачем вы меня сбили с ног? – спросила она, отряхиваясь.

– Затем что в вас стреляли. Вы разве не заметили?

Ох, как нравились Алене Дмитриевой мужчины с чувством юмора!

– Первый раз эта дама промахнулась, пуля ударилась орешетку, – сказал Максим. – Я сразу понял, что следующую словите вы, ну иподсуетился. Понимаете, я за ней следил, через всю Покровку за ней прошел, покаона тащилась за вами, а вы, конечно, ничего не замечали. Я ее довел до суда,потом на какой-то машине сработала сигнализация, я отвернулся – и Людмилаисчезла. Как сквозь землю провалилась! Я тут все обегал – нет нигде. Решилждать, чувствовал, что она не зря плелась за вами так долго. Но что пальбу откроетиз-за угла – такого я, честно сказать, не предполагал. А она вот…

– Вы от Муравьева? – спросила Алена, осторожно делая шаг, апотом и другой.

– А кто такой Муравьев? – спросил Максим с искреннимнедоумением.

– Тогда почему вы следили за мной? – в свою очередьизумилась Алена. – Я думала, вы меня охраняете по заданию Муравьева.

– Да нет, я сам по себе. Хорошо, что вовремя успел. Жальтолько, не сразу понял, что такие опасные связи у вас – не по злому умыслу, апо незнанию, с кем имеете дело.

– Опасные связи?

– Ну, Алексей Стахеев, Людмила Мурзина…

– Откуда вы их знаете? Ну, Алексея вы видели тогда, ночью,когда изображали из себя частника. А Людмилу-то откуда?

– Неважно, – отмахнулся Максим. – Пойдемте, а то вашзащитник скоро обессилеет – держать эту особу не так просто.

– Его зовут Александр Бергер, – сказала Алена.

– Тот самый Бергер? – остро взглянул Максим.

– Какой тот самый?

Максим не ответил.

Из-за угла Октябрьской улицы вывернулось сразу несколькомилицейских машин с мигалками. Бергера наконец-то избавили от Людмилы. Двоедюжих мужиков в форме потащили ее к машине. И, такое ощущение, держали они ее струдом.

Когда троица проходила мимо, Алена шагнула вперед:

– Подождите!

– Не мешайте, девушка! – буркнул один из мужиков. – Мызадержали опасную преступницу!

Они задержали! «Мы пахали» – вот как это называется!

– Она стреляла в меня, – сказала Алена.

От изумления охранники притормозили, и Алена схватилаЛюдмилу за рукав:

– Зачем, зачем все это?! Ну ладно, ты прочла мой блокнот ипоняла, что я вот-вот все пойму, но ведь у меня не было никаких доказательств!Вам надо было только затаиться, и никто никогда ничего не узнал бы.

– Я потеряла голову, – пробормотала Людмила. – Я тебя всегдабоялась и была против, когда Алексей решил пойти к Муравьеву… Алексей сломалногу в том окопе, который отрыл для своего же спасения!

– Значит, я – окоп? – осведомилась Алена. – Ну и ну…Конечно, уж лучше быть окопом, чем ямой. Один вопрос: это ты стучала мне вдверь прошлой ночью? Зачем?

– Хотела напугать тебя. Чтобы ты бросила свое расследование!

– И Бубен для этого же?..

– Ну да. А ты ведьма… мой пес никого не слушался, кромеменя… – забормотала Людмила с ненавистью, но Алена перебила ее:

– А почему сразу было не прикончить меня, если ты такиспугалась? Почему меня не убили в Стригине?

– В каком Стригине? – мрачно покосилась на нее Людмила.

– А ты не знаешь?