– Почти уверена, что да. Но – опять же – на уровненабросков, позднее скрытых слоем краски. И, думаю, Лариса совершенно точнознала, что именно там кроется. Однако скрытое нечто имело не толькоискусствоведческую ценность, но, как мне кажется, и сугубо практическую,сулившую, возможно, немалые деньги. Едва об этом стало известно Алексею иЛюдмиле Мурзиной, его соседке и, думаю, давней любовнице, они немедленно решилиобратить открытие Ларисы себе на пользу, а значит, убрать с дороги автора.

Бергер, по ходу дела черкавший что-то в блокноте, вскинулголову, остро взглянул на Алену, но ничего не сказал.

– Я знаю, о чем вы хотите спросить, – усмехнулась она. – Счего я решила, будто именно Людмила – любовница Алексея, а вовсе никакая неЮля? Во-первых, еще на заре нашего знакомства (произнеся последнюю фразу, Аленавспомнила, что эта самая «заря» имела место быть не далее как позавчера… и вочередной раз восхитилась Эйнштейном, придумавшим такое понятие –относительность времени) Галина, дочь Алексея, объяснила, почему я ей ненравлюсь. Она считала меня если не любовницей, то подругой Алексея, может быть,даже его невестой, и сказала буквально следующее: «Вы – опасней, чем Юля. Онаотцу все равно скоро надоест, все эти сиськи-письки…» Пардон, это цитата, – сочланужным уточнить Алена, – «только до времени мужика волнуют, ими одними неудержишь, их вон сколько, выйди на Покровку – глаза разбегутся. А вы, мнеказалось, дама серьезная, умная, сильная…». Правда, потом Галина очень точноуказала на мои слабые стороны: мол, для меня главное – всякие чувства,фантазии, для меня деньги значения не имеют… «К тому же, – сказала Галина, – вызануда, отец таких терпеть не может. Нет, он других женщин любит». Ее слова вменя сразу вселили немалые сомнения насчет истинной роли Юли в его жизни. Ктому же в тот вечер еще одна странность произошла. Галина изо всех сил пыталасьпризвать Юлю на наш междусобойчик, чтобы мне настроение испортить, и я, честноговоря, даже испугалась возможного скандала. Алексей внешне очень разволновался,однако Юле почему-то не позвонил, не попытался ее остановить. Словно заранеезнал, что она не придет. Она и не пришла… То есть девушка оказалась или оченьумна, или твердо знала свое место в жизни Алексея. Я склоняюсь ко второмуварианту. А место ее было, выражаясь словами Александра НиколаевичаОстровского, в буфете. Точнее, в постели и только в постели! Юля знала, что онасугубо постельная барышня. Алексей же по типу принадлежит к числу тех мужчин,которым нужна рядом совершенно другая женщина. «Серьезная, умная, сильная», –как говорила Галя. То есть я гипотетически предполагала существование такойженщины. Но раньше не знала, кто она. А сейчас почти уверена – Людмила Мурзина.Она сильна не только тем, что может двухпудовую собачку одной левой удержать!Она способна и свое собственное сердце держать на привязи, что гораздо трудней.Людмила – умная и хладнокровная особа, я говорила. Не зря и мадам Помпадурвспомнила. Так вот о той. Когда король Людовик охладел к ней как к женщине, онаумудрилась остаться ему самым близким, самым необходимым другом, фактическойправительницей Франции, играя на его пристрастии к юным красоткам. Она сама ихдля него поставляла! Олений парк – это было такое местечко, где жили барышни игде Людовик мог с ними общаться, как хотел и сколько хотел. Но то были игрытолько для тела, а подругой жизни, владычицей его сердца, распорядительницейего мыслей оставалась мадам Помпадур. Я почти уверена, что Юлю, племянницусвою, сама же Людмила и подсунула Алексею, чтобы он, не дай Бог, непереметнулся на сторону. Юля – существо, как я понимаю, просто никакое,хорошенькая и соблазнительная, ноги от ушей, а главное – мягкая глина в рукахЛюдмилы. Почему-то мне кажется, что вся ситуация с убийством Ларисы имаскировкой его под несчастный случай была не только осуществлена, но ипридумана именно Людмилой. Ее квартира на Ковалихе – почти дверь в дверь свыходом в подвал. Ну, про обувь, следы, алиби и прочее мы уже говорили.Раскисшая картофелина, на которой якобы поскользнулась Лариса, – это же награни гениальности! Все было подготовлено и проведено без сучка без задоринки.Почти. Наши заговорщики не ожидали, что вы окажетесь таким… э… дотошным,въедливым и недоверчивым.

– Таким занудой, – подсказал Бергер. – Ну да, я же, знаетели, Дева по гороскопу.

«Матерь Божия! Так и есть! Да у нас тут просто институтблагородных… Дев!» – хихикнула про себя Алена, но вслух сказала только:

– С чем вас и поздравляю. Вообще все лучшие люди – Девы.Софи Лорен, к примеру, Иван Грозный, вы… ну и я тоже. Но я продолжаю. Итак,Алексей и его сообщница заполучили в свои руки документы, Лариса им больше немешала, но нужно было еще добраться до картины. У жены Алексея были в музее двеблизкие подруги: Тамара Семенова и Майя Климова. Они обе одиноки, неустроенны, иАлексей попытался их обработать. Что и говорить, мужчина он обаятельный. Богего ведает, до каких степеней обольщения он дошел… По опыту знаю, в постельотправиться с практически незнакомой женщиной – для него не проблема. Но отМайи и Тамары ему не постель нужна была, а полная их готовность ему помогать вовсем. И тут, я думаю, он наткнулся на стену. Обе дамы – совершенные фанатки,для них музей, искусство – ценности настолько высшие, что никаким житейскимблагам, даже любви конкуренции не выдержать. Имелись и чисто техническиетрудности. Ведь то, что искали Алексей и Людмила, находилось под слоем краски,увидеть это нечто можно было только с помощью рентгеноскопии. Выходило, чтонадо или картину со стены снимать и тащить в лабораторию, или рентгеновский аппаратпривезти в музей. И то и другое сделать незаметно совершенно нереально. Да иинтересовала наших подельников не вся картина, а только один ее фрагмент. Япримерно представляю какой, вы же полотна не знаете, вам, я думаю, трудно будетвообразить…

– Да это не играет роли. Главное вы сказали – им нужен былтолько фрагмент, – кивнув, скучным голосом подтвердил Бергер, и Алена вдругиспугалась, что он ей не верит…

Конечно, не верит! Для него все, что она говорит, – сущийбред, дамский роман какой-то. Ведь у нее все основано на чистых предположениях,интуиции, домыслах, фантазиях… Выдумки чистой воды! Другое дело, что Аленаготова поклясться чем угодно, самым святым, да хоть своей любовью к Игорю, чтодело было именно так, как соткалось в безднах ее воображения и ума.

«Нет, Шуйский, не клянись…»

А, ладно, верит Бергер или нет, все равно надо рассказатьвсе до конца.

– Один фрагмент, да, – повторила Алена, снова собираясь смыслями. – Они долго думали, как до него добраться. И придумали нечтосовершенно гениальное – зомбирование.

Невыразительное, замкнутое лицо Бергера дрогнуло, глазаприобрели странное, как бы детское выражение.

«Это он удивился», – поняла Алена и чуть не рассмеялась:реакция парня выглядела очень забавно.