противники им в этом активно и заинтересованно помогали. А японские лейтенанты выпуска 1917 г., те, которые ходили на «Токиве» и «Якумо», к тому времени закалились и обветрились. А кое-кто из них успел стать адмиралом.

Конечно, Лондон не был единственным местом, где вершилась судьба русского золота. Петроград предпринимал попытки найти и другие источники финансирования. Так, уже после революции в 1924 г. Замен писал о заключенном при участии Министерства финансов соглашении группы русских частных банков (Азовско-Донского, Учетно-ссудного и Международного) со шведскими банками во главе с «Эншильда банком»: «По этому соглашению названным русским банкам открывался, под учет их тратт, кредит в сумме 10 млн шведских крон. В обеспечение кредита Азовско-Донской банк обязался депонировать в Шведском национальном банке количество золота, соответствовавшее сумме кредита. Разумеется, что в данном случае наш банк служил лишь прикрытием для казны, чтобы сделать всю операцию более приемлемой с точки зрения шведского нейтралитета. На самом деле золото представлялось Государственным банком, и ему же банки должны были негласно передать всю получаемую валюту»[1036]. Золото на 5 млн руб. вывезли в Швецию накануне Октябрьской революции 1917 г., так что воспользоваться кредитом так и не удалось.

Вместе с тем ситуация в России оставалась для большей части населения достаточно стабильной. Не произошло даже резкого всплеска уровня преступности. Вот как описывает положение в столице в декабре 1917 г. В. А. Ауэрбах: «В Петрограде я нашел жизнь спокойной и привольной… Никто не охранял ни нашей жизни, ни нашего жилища и имущества, и поистине удивительно, что нас не резали и не грабили: поразительно велика в народе сила инерции! Разумеется, благополучие жизни, о котором я говорю, надо понимать относительно, но все же в то время еще было возможно ночью ходить и ездить по городу — мы с женой не раз, возвращаясь с Васильевского Острова на Кирочную, проезжали в часа 2 ночи по совершенно пустой Сенатской и Дворцовой площадям и по Марсову полю в хороших шубах, и никогда не были раздеты или ограблены — можно было достать продовольствие, не было организованного преследования и угнетения буржуазии, выходили буржуазные газеты, шпионаж еще не был возведен в систему и т. д., и т. д.»[1037]. Поджимать население большевики начали только с 14 декабря 1917 г., когда национализировали в Петрограде коммерческие банки, но в провинции банки продолжали действовать еще несколько месяцев, как и раньше.

Прекращение поставок русского золота немедленно сказалось на ситуации в Великобритании. Банк Англии, стремясь компенсировать утрату столь важного источника пополнения резервов, обратил свой взор на колонии. Банк занялся регулярным изъятием золотого обеспечения их валют. Благо это было несложно — оно хранилось в его подвалах. В случае с Индией, например, золотой фонд индийской бумажной рупии, составлявший к началу войны 6,1 млн ф. ст., частично заменили серебряной монетой, а также казначейскими обязательствами. Понятно, что мнения колоний по этому вопросу никто не спрашивал. Мне, да и, полагаю, всем историкам ясно, что центральные власти королевства опасались вспышки национальных движений в разных частях империи после завершения войны. И сегодня мы наблюдаем эти процессы в Великобритании, которые очень далеки от завершения. Особенно в Шотландии, где большая часть населения выступает против Брекзита, несмотря на недавний проигрыш националистов на референдуме о выходе из состава Соединенного Королевства.

Помимо того, англичане под разными предлогами задерживали передачу золота, которое центральные банки стран Латинской Америки, в частности Аргентины, Перу, Чили, Уругвая и других стран, хранили в Банке Англии для обеспечения оплаты своих операций в Европе.

12 апреля 1918 г. было издано правительственное распоряжение о полном запрете вывоза из Англии любой «золотой ликвидности», а также «экспорта в любых направлениях серебра в виде слитков, лома, монеты и любых других предметов, полностью изготовленных из серебра»[1038]. Ну как тут отказаться от соблазна полностью прихватизировать русское золото?

А дальше почему-то случилось чудо — чудо из чудес, чудо необъяснимое: резервы звонкой монеты Банка Англии, составлявшие на 1 января 1918 г., повторюсь, 6,8 млн ф. ст., каким-то необъяснимым, почти волшебным образом, несмотря на все возрастающие военные затраты, взлетели к апрелю 1919 г. до 21,357 млн ф. ст.[1039] А затем вновь подскочили, составив к октябрю 28,5 млн ф. ст.[1040] Более чем в 4 раза! Конечно, некоторая часть денег выплыла из тени в результате различных кампаний по мобилизации соверенов и роста уверенности населения в благополучном для Великобритании исходе войны, а также внедрения правила, что любые запасы золотой монеты и слитков, находящиеся в распоряжении частных банков, должны быть поставлены на учет в Казначействе и по первому требованию властей доставляться в Банк Англии[1041]. Всего же за годы войны (август 1914 — август 1921 г.) Банку Англии удалось выдавить из обращения в свое распоряжение золотой монеты на 65,96 млн ф. ст.[1042] Понятно, что значительная часть ее тут же шла в дело. Но у меня нет сомнений, что большая часть этих сокровищ явно поступила за счет вывоза за рубеж российских резервов.

Какие бы события ни происходили в России, где уже вовсю орудовали японские, американские и британские интервенты с кучей всяких там подручных в лице канадцев, австралийцев или итальянцев, Банк Англии оставался верен себе и копил золото. В итоге, по состоянию на январь 1919 г., Банк Англии нагромоздил в Оттаве столько, что не знал, как толком распорядиться этими резервами. Только золота в слитках наскирдовали на сумму более 30 млн ф. ст., и это не считая существенных объемов в золотой монете. Помимо соверенов, имелось русской монеты на сумму 1 185 544 ф. ст. 19 шил. и 8 пенсов. Банк Англии срочно озаботился тем, как это богатство вернуть в Лондон. Возможно, там, опасаясь распространения «красной заразы», не были уверены, как поведет себя доминион после окончания войны. Ведь многие канадцы считали, и не без оснований, что Лондон должен им за те экономические жертвы, не говоря уже о человеческих, которые их страна принесла на алтарь Британской империи. Пример России, где так лихо расправились с царским строем, выглядел очень привлекательно, и вирус антимонархических настроений распространялся среди канадского пролетариата и люмпенов со скоростью пандемии «испанки».

Переписка Министерства финансов и Банка Англии об уточнении веса русского золота. 25 июля 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]

Однако любые попытки форсировать вывоз золота из Канады наталкивались на отсутствие грузовых судов. В этой ситуации Банк Англии решил вновь прибегнуть к услугам проверенного партнера — «Доминион экспресс». В итоге все это богатство было успешно переправлено из порта