– Рад, что тебе нравится. – Лионель вытащил кувшин. – Алатское станешь?

– Я и можжевеловую стану, – успокоил Ротгер. – В целом такая жизнь мне по вкусу – всегда любил рейды больше драк в линии. Нет, то, что Альмейда успел, это хорошо, но у меня на душе осталось слишком много пороха.

– Ты же потратил его на Бермессера.

– Четверть, не больше, и то, пока искал, зато финал… – Бешеный поморщился и спрыгнул с сундука. – Покойный вцепился в торговое корыто, по сторонам не глядел, абордажников своих спровадил – бери вилку и кушай. Дядюшка был бы в восторге, а мне перца не хватало.

– Теперь хватит, – пообещал Ли, поднимая стакан. Обратно на стол его ставил уже генерал Заль. Очень аккуратно ставил… Он во всем был аккуратным и умеренным, даже в мечтах. Другие примеряли к себе чужие должности и перевязи, Заль смотрел под ноги. Больше всего он боялся оступиться, то есть связаться с тем, кто принесет неприятности, а их приносили все.

Генерал сотворил почти невозможное, но остался чист. Он не давил и не поддерживал мятеж в Эпинэ, не признавал Ракана, не принимал гайифских и агарисских посланцев и при этом не шел на Олларию. Добрая треть офицеров рвалась в драку и шипела в спину командующему, а самые ретивые сбегали кого-то спасать и с кем-то драться, а Заль ждал там, куда его отправил еще Сильвестр. Ждал, ссылаясь то на приказ Первого маршала, то на отсутствие законной власти, то на дожди. И дождался! Безопасности, не благодарности.

Кадельцев вернули на прежний рубеж, где можно было простоять до конца нынешних безобразий. Все более или менее успокоилось, и тут пошли мятежи. В Олларии, Паоне, Агарии… На границу и через границу летели новости и ползли слухи, а затем к господину генералу явились гости. Заль их принял, как же не принять достойных людей, с которыми он познакомился во время бордонской экспедиции, а новости из Олларии становились все более странными.

Алва, которому прихлопнуть дуксию, что выдуть бутылку кэналлийского, исчез, Валмон как ни в чем не бывало крутил делишками на юге, зато Савиньяки – оба! – торчали на севере. При этом бывший капитан Королевской охраны помирился с гаунау, а его разудалый брат-кавалерист отнюдь не рвался брать реванш у Бруно, да еще наоставлял вдоль Кольца Эрнани непонятных застав. Молчал и Ноймаринен, хотя кадельская армия вполне могла усмирить Олларию, там и усмирять-то по большому счету нечего было!

Глаза генералу начал открывать фельпский гость, предположивший, что Ноймаринен сперва заменит Заля на своего подручного и только потом двинет армию на столицу. Кто-то решил, что второму регенту мешает первый, кто-то добавил, что волк с вороном всегда договорятся, и тут командующий Кадельской армией понял все! Алва с Ноймариненом в Олларах больше не нуждаются, а Рафиано, Савиньяки и Валмоны заняты своими кусками, потому и дуксию не трогают.

Когда в столице творится Леворукий знает что, хозяева провинций берут столько власти, сколько могут съесть. Валмон наложил лапу на земли Эпинэ и Колиньяров, а соседи-Савиньяки не возражают. Почему? Да потому что именно сейчас прибирают к рукам имущество Манриков. Недаром Лионель и сам сидит на севере, и мать с братом к себе выписал. Ноймаринен, как второй регент, отдал Надор Савиньяку в обмен на Северную Придду и Марагону. Алва тоже не внакладе – он со своими родичами-морисками пожирает Гайифу, Талиг ему больше не нужен. Алва – шад, его место с шадами. Ноймаринен – волк, а волк – зверь северный, но остается Западная Придда, в которой нет ни войск, ни полукоролей. Если поднять армию, обойти Рафиано и земли, прилегающие к Кэналлоа, где наверняка нарвешься на родичей и приятелей соберано, то можно отхватить хороший куш. Сейчас. Через год новоявленные хозяева севера, юга и востока вспомнят о западе; сейчас они первыми ничего не предложат, но поделятся с тем, кто достаточно прозорлив, смел и удачлив. И почему не с генералом Залем, который может стать сперва Проэмперадором Западной Придды, а потом и герцогом? Здесь же он так и останется на побегушках у Валмона, и это если его не заменят каким-нибудь Эпинэ.

Заль всю жизнь опасался резких поворотов и необдуманных шагов, но сейчас, наконец, взошла его звезда. Генерал решился, поднял армию…

– …и тут появился ты, – проникновенно закончил Ли, попивая вино. – Полубергер-полукэналлиец, и это, разумеется, неспроста. Все твои манифесты – вранье, на самом деле Западную Придду отдали тебе, вернее, тем сторонничкам обоих регентов, которые пока остаются без сладкого. Но Заль пришел первым! Он не оставит свое, уже почти кровное, он будет за него драться, благо у тебя нет армии и ты ни кошки не смыслишь в правильной сухопутной войне. Предъяви Залю ультиматум какой-нибудь Райнштайнер, он бы умерил аппетиты и попятился, но на тебя заяц бросится со всей страстью истомленной умеренностью души.

– Роскошь, – оскалился Ротгер, – не знай я, что Заль это не ты, прикончил бы на месте.

– Попробовал бы, – уточнил Савиньяк. – Кстати, нам надо почаще фехтовать.

– Потом. Когда я вернусь… – Вальдес подбросил свое кольцо, но поймал его пустым стаканом. – Оставь зайца мне и катись к гусям и братцу, им тебя не хватает. Эмилю следует поучиться выдержке у тетушки. Вот уж кто умел провожать на войну!

– Баронесса не сомневалась в лучшем, Ми вбил в голову худшее. Ты предлагаешь мне вернуться из сострадания к нему или что-то чувствуешь?

Ротгер ответил по-кошачьи, то есть потянулся.

– Я угадываю погоду, – мурлыкнул он, – я чувствую бесноватых и кое-кого из вас, но смерть? Увольте! Смерти, чтоб ты знал, нет, есть пустота, которая случается, когда уходит кто-то свой. Может, я и услышу, когда тебя не станет… Не раньше.

– Я так и думал, – кивнул Ли. – Выходцы смотрят со своей стороны и тоже ни змея не знают.

– Куда им!.. С Залем я справлюсь, ты мне тут не нужен.

– А ты бы оставил меня командовать линеалом? Даже ради спасения тетушки? Или Рамона, или Росио? Я допускаю, что мне или нам не вернуться, но я не могу допустить, чтобы зелень расползлась по Западной Придде. Завтра, как и собирались, чистим Лумель.

– Нашим полковникам с капитанами глаза открывать станем?

– После драки их так и так собирать, а драка будет в Лумеле, там и откроем. Спасибо покойному Фридриху, в моих приказах армия не сомневается, другое дело, что права на ошибку у нас нет. Как и на смерть хотя бы до Тарники.

– На нет и суда нет, – Ротгер надел кольцо, значит, разговор для него был окончен. – Не пофехтовать ли нам прямо сейчас? Сегодня такие звезды, чего им светить зря?

Без Фуриса все-таки не обошлось, правда, испортил он всего лишь десерт. Доверенный куратор походной канцелярии самолично воздвигся на пороге и попросил господина командующего срочно уделить ему несколько минут, а также пригласить для прояснения безотлагательного дела брата Пьетро.

– Пейте шадди, – буркнул, подымаясь, Карло. – Или не шадди. Фурис, надеюсь, это именно «несколько» минут?

– Господин писарь, – таки влез прибожественный, – отдайте свой письменный прибор и можете быть свободны.