Алиса выложила шашлык в микроволновую печь. Потом набраланомер, который знала наизусть. К счастью, Лиза оказалась дома.

– Слушай, а вы ведь должны были вернуться позже, – удивиласьона. Случилось что-нибудь?

– Случилось. Я потом тебе расскажу. У тебя сейчас на дачеживет кто-нибудь?

– Никого. Я, между прочим, с самого начала тебе предлагалаехать ко мне на дачу, а не в Израиль. В сто раз дешевле и здоровей. Я так изнала, что ты выкинешь кучу денег на этот отдых и тебе не понравится. Холоднотам было? Мыв прошлом году ездили в это же время, я ни разу так и неискупалась.

– Можно, мы с Максимом поживем там несколько дней?

– Конечно… А что у тебя с голосом? Ты не заболела?

– Нет. Мы минут через сорок подъедем к тебе за ключами… Тыпрости меня, я тебя не очень напрягаю?

– С ума сошла? Пустой теплый дом простаивает. Только бельепостельное захвати. И еды там никакой нет. Подожди, вы что, прямо сейчас хотитеехать? Поздно ведь. Может, завтра с утра? Серега вас отвезет. Он вроде бысвободен в первой половине дня.

– Нет, Лизонька, спасибо, мы сегодня отправимся. Прямосейчас.

– Понятно… А у тебя разве машина на ходу?

– Должна завестись. Просто обязана завестись… Максимсправился с шашлыком за пять минут, залпом выпил чашку чая. Алиса побросала вбольшую сумку два комплекта постельного белья, теплые свитера, шерстяные носки,всякие туалетные мелочи. По дороге можно остановиться у какого-нибудькруглосуточного супермаркета, купить запас продуктов дня на три.

Алиса не была уверена, заведется ли машина. Свою «шестерку»она загоняла на зиму в крытый гараж, который находился довольно далеко от дома.

«Ничего, в крайнем случае можно доехать и на электричке. Отстанции до дома минут пятнадцать ходьбы, сумка вовсе не тяжелая», – спокойнорассуждала про себя Алиса, в последний раз оглядывая квартиру и поторапливаяМаксимку. Он никак не мог решить, взять ли ему с собой старого, одряхлевшеготомагошу, или освоить на даче новую, более совершенную игрушку, в которой жилацелая стая компьютерных существ.

Глаза у ребенка слипались, он выглядел усталым, подавленным,растерянным. Он боялся задать лишний вопрос.

Ужас, который прожег Алису насквозь за те несколько минут,пока она искала Максима, теперь сменился холодной спокойной решимостью. Онасовершенно отчетливо поняла, что в квартире у них кто-то успел побывать,произвести аккуратный обыск.

Так же ясно она отдавала себе отчет, что странная история соштрафом и задержкой в аэропорту Бен-Гурион имеет одну конкретную подоплеку: заней теперь следит МОССАД. Несомненно, в Москве они продолжают слежку. Именнопоэтому так легко отпустили.

Значит, МОССАД. Или люди Харитонова? А может, ЦРУ? Илимосковские бандиты, с которыми наверняка остались у Карла прочные связи?Разбираться некогда, да и как она разберется? Разве есть у нее такаявозможность? Надо тихо сматываться из квартиры. Здесь теперь не безопасно.

«А все-таки зачем они сюда приходили? – спросила она себя. –Зачем им обыск? Ничего интересного они найти не могли…»

Она вдруг вспомнила, как много лет назад Карл Майнхоффснимал «жучков» в этой же квартире. Он таинственно прошептал ей на ухо: «Поратараканов морить», и, сделав комически-загадочное лицо, развинтил телефоннуютрубку, потом влез на стремянку и снял сетку с кухонной отдушины, разобралтройники и удлинители.

Часть «жучков» не тронул, просто освободил в квартиренебольшое пространство для «интимных разговоров» и предупредил, что спокойноможно себя чувствовать только в Алисиной комнате, в ванной, особенно еслипустить воду, и в туалете. Но все равно говорить лучше совсем тихо.

Алиса бросила взгляд на старый коричневый тройник, торчавшийиз розетки в кухне. Потом подняла глаза к потолку и взглянула на сеткуотдушины. Те, кто слушает, теперь знают, что она собирается удирать. И знают,куда именно.

– Идиотка, – тихо выругала себя Алиса, – раньше не могладодуматься?

В одну секунду она прокрутила в голове телефонный разговор сЛизой. Пока для тех, кто слушает, информация сводится только к двум конкретнымвещам: какая-то Лиза и какая-то дача. Все. Станцию в разговоре никто не называл.Значит, небольшой запас времени есть.

– Мам, я готов, – сообщил Максим, застегивая «молнию»куртки, – а ты что, еще не одета?

– Малыш, раздевайся, все отменяется, – подмигнув ребенку,Алиса надела на него шапку, быстро шепнула на ухо:

– Подыгрывай, нас слушают!

Несколько секунд Максим смотрел на нее с ужасом, а потомвдруг громко и отчетливо произнес:

– Хорошо, тогда я ложусь спать.

– Да. Уже поздно. Если хочешь, я могу рассказать тебе сказкупро муравьеда Филимона, – так же громко и четко ответила Алиса.

Максим недоуменно поморгал, а потом крикнул почти радостно:

– Конечно, мамочка, очень хочу! Ты так давно нерассказывала, – он побежал в детскую, отыскал в ящике кассету.

Сказка про муравьеда Филимона была чем-то вроде сериала,который несколько лет подряд сочиняла Алиса, укладывая ребенка спать. Последняясерия кончилась года три назад. Максим уже давно засыпал без сказок. Однако,когда он был маленький, без Филимона не обходился ни один вечер. Алиса успелатихо возненавидеть это хитрое животное с длиннющим подвижным носом, толстымбрюшком и быстрыми коротенькими лапками.. Чтобы немного облегчить себе жизнь,она записала несколько историй про Филимона на магнитофон. Иногда ребенокмилостиво соглашался заснуть не под живой мамин голос, а под кассету.

" – Разве это похоже на нос? Это просто сучок торчит измоей норы, – сказал Филимон, – ты иди своей дорогой и не обращай внимания.

– Как бы не так, – прорычал тигр, – я тебя вижу, ты меня необманешь, ты спрятался во-он на том дереве и висишь вниз головой…

– Что ты! Разве я могу вниз головой? Разве я похож наобезьяну? На дереве висит моя тень вверх ногами, а я притаился замуравейником…"

Тихо, почти бесшумно закрылась входная дверь. В детскойгорел ночник и продолжал звучать спокойный Алисин голос.

– Ты не знаешь, у нас чердак открыт? – шепотом спросила онана лестничной площадке.

– Ты же не разрешаешь мне туда лазить, – прошептал в ответМаксим.

Пешком они поднялись на последний этаж. На железнойчердачной двери висел большой амбарный замок.