– На это требуется время, – пояснила дежурнаямедсестра.

Когда в четыре часа сменилась смена, пришедшие сестры былидобрее к Ванессе. Никто из них не понимал, почему она одна сидит в комнатеожидания, наконец, кто-то из них догадался, что за ней никто не придет и беднаядевочка ничего не ела. За четырнадцать долгих часов она никому не пожаловалась,и когда одна из сестер принесла ей бутерброд, Ванесса расплакалась.

– Где моя мамочка? Что с ней случилось? Почему онаникак не родит ребеночка? – Затем, глядя на сестер огромными глазами,спросила: – Она не умрет?

Когда, улыбнувшись, они сказали ей, что это чепуха, она имне поверила. Оставшись одна, Ванесса вышла из комнаты ожидания и пошла попалатам, пока не добралась до комнаты, на матовом стекле двери которойвиднелась надпись «Родильная». Словно догадываясь, что она там увидит, Ванессарасправила плечи и проскользнула внутрь. От увиденного у нее перехватилодыхание. То была ее мать, она лежала на белом столе, ее ноги были приподнятывысоко в воздух и привязаны к каким-то подпоркам, лицо перекошено болью, рукипривязаны, волосы слиплись от пота, рот раскрыт в крике.

– Мамочка! – Ванесса расплакалась и бросилась кней. В палате с Сириной никого не было. – Мамочка!

Инстинктивно Ванесса принялась развязывать руки матери.Невидящим взглядом Сирина смотрела на дочь. Прошло какое-то время, прежде чемона узнала ее.

– О, девочка… Моя крошка…

Свободной рукой она погладила золотистые волосы дочери,затем внезапно крепко стиснула плечо Ванессы. Девочка едва не вскрикнула отболи. Почувствовав это, Сирина отпустила ее, но не удержалась от стона.

– Что случилось… О, мамочка… что случилось?

Глаза Ванессы округлились от ужаса. Мать обливалась потом ибыла очень холодной.

– Ребенок… повернулся… – Затем, словно ей в головупришла внезапная мысль, Сирина проговорила: – Ванесса… попроси у них… моюсумку… у меня там деньги… позвони Тэдди. Знаешь… номер?

Ванесса испуганно кивнула.

– Скажи ему… – У Сирины не было сил продолжать,сильная жестокая боль на несколько минут парализовала ее. – Скажи ему, чторебенок… перевернут., перевернут… поняла?

Ванесса кивнула.

– Они пытались повернуть его, но не смогли. Мне далинемного передохнуть, они попытаются… еще… иди. – Сирина с отчаяниемпосмотрела на дочь. – Попроси его выехать… сразу же… сегодня. Поторопись.

Ванесса кивнула, но колебалась и стояла на месте. После очередногоприступа боли Сирина упросила ее взять сумку, найти телефон и позвонить Тэддине откладывая.

Ванессе пришлось долго уговаривать сестер отдать сумкуматери. Когда те поняли, что девочке не на что поесть, то согласились. Ванессапробралась в телефонную кабину, стоявшую в холле, закрыла дверь и заказаларазговор с Тэдди. В Лондоне было семь часов вечера, а в Нью-Йорке всего часдня, и она знала, что застанет его на работе.

– Доктора Фуллертона? – раздался в трубкеудивленный голос медсестры. – Да… его племянница? Сейчас позову.

Спустя минуту трубку взял Тэдди, и Ванесса истерическиначала рассказывать то, что мать просила передать ему.

– Она вся связанная, дядя Тэдди, ее ноги высоко ввоздухе… Я здесь с пяти часов утра, и она говорит… Она говорит… ребенокповернут… что его пытаются повернуть, но не могут, и… – Ванессарасплакалась.

Тэдди старался успокоить ее:

– Все хорошо, дорогая, все хорошо. Что она просилапередать?

– Они дадут ей еще несколько часов и потом попытаютсяповернуть ребенка. Мама хочет, чтобы ты сразу же приехал сюда! Она просилапоторопиться!

На другом конце линии Тэдди тоже чуть было не разрыдался.Перевернутый плод за три тысячи миль от него. Даже если успеть на ближайшийрейс, пройдет не меньше двенадцати или восемнадцати часов, прежде чем ондоберется до нее. Ей необходимо немедленно сделать кесарево сечение, амногочасовые ожидания и попытки повернуть плод означают одно: могут погибнуть имать, и ребенок.

– Все будет хорошо, дорогая, – сказал он Ванессе,сам желая в это верить. – Ты знаешь, как зовут доктора?

По крайней мере он может позвонить ему, но Ванесса не знала.

– А название госпиталя?

Девочка быстро сказала.

– Я перезвоню, и посмотрим, что можно будет сделать.

– Ты приедешь, дядя Тэдди? – По ее голосучувствовалось, что Ванесса близка к панике.

– Попробую успеть на следующий рейс, дорогая, и, еслиповезет, прилечу рано утром, может быть, к тому времени ребенок уже родится.

К тому времени пройдет всего лишь двадцать четыре часа, нодля Сирины, привязанной к родильному столу, с перевернутым плодом, положениекоторого время от времени пытались изменить, более жестокую пытку придуматьтрудно.

– Ты можешь вернуться к маме, дорогая?

– Попробую. Не знаю, разрешат ли мне.

– Скажи ей, что я вылетаю. Ты знаешь, где Василий?

– Нет, я не хочу, чтобы он приходил. Он сумасшедший.

– Знаю, знаю. Просто я хотел узнать. Вы оставили емузаписку, где вы?

– Нет.

– А его брат знает?

– Мама сказала, что он не сможет приехать до концанедели, потому что у него болеет жена.

– Отлично, тигр, тогда охраняй свою маму до моегоприезда. Уверен, ты справишься! Эта ночь может показаться долгой, но яобязательно приеду, и скоро все кончится.

Тэдди уже делал пометки для своего секретаря. Он даже нестанет заходить домой. Все, что ему потребуется, он сможет купить там, вЛондоне, уже на месте. С собой он возьмет лишь медицинские инструменты и кейс.

– Я очень горжусь тобой, Ванесса, дорогая. Тымолодчина.

– Но мамочка…

– С ней тоже все будет хорошо, обещаю. Иногда родитьребенка немного трудно, но так не всегда, а когда все закончится и появитсяребенок, она не станет возражать, что пришлось немного потерпеть. Обещаю.

– У нее такой вид, будто она умирает. – ГолосВанессы сорвался, и Тэдди молил Бога, чтобы она ошибалась. Но это моглооказаться правдой.

Через пять минут после разговора с Ванессой он перезвонил влондонский госпиталь, поговорил с дежурной сестрой, но с врачом поговорить несмог. У миссис Арбас, по их мнению, дела шли как положено. Плод действительнобыл перевернут, но пока они не видели необходимости в кесаревом сечении. Онисобирались ждать по меньшей мере до завтрашнего утра. До сих пор им не удалосьразвернуть плод, но они не сомневались, что последующие усилия приведут куспеху. Последующие усилия означали то, что, когда у Сирины будут перерывымежду схватками, сестра или же врач попытаются просунуть руки внутрь иразвернуть плод.