– На этот раз он в ужасном состоянии, – откровенносказал Сирине Андреас, когда пришел навестить ее. – Но с ним скоро всебудет в порядке.

Он ничего не сказал про гепатит, который подтвердили вгоспитале. Долгое время Сирина молчала. Затем вздохнула. У нее все ещеслучались сильные боли, а необходимость определиться, как быть с Василием, недавала покоя все утро.

– Думаю, придется развестись с ним, Андреас.

– И вернуться обратно в Америку? – Андреасвыглядел подавленным. Ему очень нравилась Сирина и ее дети, но другая часть егодуши подсказывала, что им действительно лучше избавиться от этого кошмара.

– Думаю, да. У меня нет причин оставаться здесь. –Быстро забеременев, Сирина не успела утвердиться в Лондоне как модель. А теперьу нее на руках было двое детей вместо одного, которых предстоялосодержать. – Я могу вернуться в Нью-Йорк.

Андреас проговорил медленно и печально:

– Вовсе не обязательно.

Сирина ничего не ответила.

– Сирина, если он вылечится, ты дашь ему еще один шанс?

– Зачем, что изменится на этот раз? Он сам говорил, чтопринимал наркотики на протяжении последних десяти лет.

– Но теперь все совершенно иначе. У него есть ты, естьребенок. Андреас пришел в восторг при виде прекрасной девчушки.

Сирина подозревала, что на Василия дочь произведет гораздоменьшее впечатление, чем на Андреаса.

– Мы прожили с ним целый год. Во всяком случае, я иВанесса. Но от этого ничего не изменилось.

– Но теперь у него есть малышка. – Андреасулыбнулся. – Как ты назовешь ее?

– Шарлотта. – Затем с улыбкой добавила: – ШарлоттаАндреа.

Андреас был готов разразиться слезами. Он склонился ипоцеловал Сирину.

– Ты очень красивая девочка. – И с печалью вголосе добавил: – Мне не следовало разрешать тебе тратить себя понапрасну намоего непутевого брата. Но… Мне больно видеть, как он теряет тебя и ребенка.

Андреас медленно поднялся, и Сирина увидела, что он оченьпривлекательный мужчина. В своем роде он был даже красивее Василия. В нем небыло легкомысленности, бедовости или юношеского вида. Он обладал ярковыраженной индивидуальностью, симпатичным лицом и аурой, говорившей, что этонастоящий во всех отношениях мужчина.

– Поступай, как сочтешь лучшим для себя. Дай знать, гдея смогу найти тебя, Сирина. Как-нибудь я приеду в Нью-Йорк проведать своютезку.

Сирина поинтересовалась здоровьем его жены, и Андреас отвелвзгляд. Он не хотел говорить о неизбежном конце. Вместо этого он поцеловалСирину в щеку и оставил наедине с ее мыслями.

Сирина больше ничего не слышала о Василии. За день довыписки из госпиталя она медленно шла по коридору, поддерживаемая под рукусестрой, и внезапно увидела его. Чистого, красивого, очень похожего на себя, нов то же время отчаянно испуганного. В тот момент, когда она увидела его,невольно подумала, не испугается ли он и не убежит обратно. Она остановилась,тяжело опираясь на руку сестры, желая как можно скорее скрыться от него, но немогла. Он медленно приближался к ней и, подойдя вплотную, остановился.

– Здравствуй, Сирина.

– Здравствуй. – Она почувствовала, как колени ееослабли. Какая-то часть ее души рвалась навстречу, другая – гнала его прочь,может быть, на этот раз навсегда.

– Как ты, в порядке?

Сирина кивнула, и медсестра начала догадываться, что этавстреча весьма необычная.

– А девочка?

– Хорошо. Ты уже ее видел?

– Нет еще. Хотел сначала увидеть тебя. Я… – Онпосмотрел на медсестру. – Я только сегодня вернулся в город.

Сирина обратила внимание на его бледность. Детоксикациязанимала мало времени, но после нее требовался довольно длительный период,чтобы прийти в норму, к тому же на этот раз его кожа имела странный желтоватыйоттенок. Она знала, что это означает, но она также знала, что гепатит,полученный через иглу, не заразен. Ей было чертовски не по себе от его визита.Ей не хотелось его видеть.

– Мы могли бы поговорить с тобой?

Сирина с помощью сестры медленно направилась в сторону своейпалаты. Когда они дошли, Сирина устало легла на кровать. Василий с жалостьюсмотрел на нее, пытаясь сдержать слезы.

– Не знаю, что сказать, Сирина.

– Думаю, нам больше не о чем говорить, Василий.

Впервые за долгое время, когда она смотрела на него, в грудине возникало совершенно никаких чувств: ни отвращения, ни злости, ни печали, нилюбви. В ее сердце царила пустота.

Он поднял голову, его черные глаза встретились с еезелеными.

– Что ты хочешь сказать этим «не о чем говорить»?

– Только это. Что можно сказать после того, что мыпережили? Извини? Удачи? До свидания?

– Мы можем попробовать начать все снова. – Голосего прозвучал тихо и печально.

Но она никогда не простит его.

– Зачем?

– Потому что я люблю тебя.

– Это ты говорил мне и раньше. – Сирина осуждающепосмотрела на него. – Если бы ты был рядом и в здравом рассудке, то я,возможно, не оказалась бы при смерти во время родов. Знаешь ли ты, что я едване умерла и что мы чуть не потеряли ребенка? Если бы Ванесса не нашла меня и непозвонила Тэдди, мы бы обе уже умерли.

– Знаю… – Из глаз Василия медленно выкатиласьслеза, потом другая. – Андреас рассказал мне.

– Смог бы ты жить с таким грузом?

Он покачал головой и снова взглянул на нее:

– Я не могу простить себя за то, что сделал, и пойму,если ты никогда не простишь меня. Но теперь я стал совершенно другим, я подошелтак близко к самому краю, мог потерять все, что имел, вас обеих – и тебя, иребенка – и даже самого себя. Если мы попытаемся еще раз, я знаю, на этот развсе будет совершенно иначе.

– Я больше не верю, Василий. Как можешь ты говоритьтакое?

– Я не могу быть уверен. Но могу сказать, что будустараться от всей души… – Он медленно приблизился к кровати, медленно взялее за руку и нежно поцеловал. – Я люблю тебя. Этого очень мало, но этолучшее, что у меня есть. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Я умоляю… встаю наколени… Сирина, ты не знаешь, как сильно я люблю тебя.

Глаза ее наполнились слезами. Он обнял ее и прижал к своейгруди.

– О, дорогая, пожалуйста…

– Уходи… Не прикасайся ко мне. – Сирина не хотелаего видеть.

У нее не было больше сил снова идти тем же путем.

Василий силой повернул се к себе.

– Ты все еще любишь меня?