— Это уже вторая, — пояснила, для полного счастья.

Еще подозрительнее…

— Угу, — мрачно отозвался Грегори, откручивая крышку.

В ноздри ударил характерный запах сухих трав с примесью... Под удивленным взглядом Бриэллы он поднес банку к носу.

Нет, Грег не знал названия этого растения или подмешанного в травы вещества, но это было что-то до боли знакомое, ощущаемое совсем недавно...

— Вы чего? — робко спросила девочка, озадаченно глядя то на него, то на свои «лекарства» в его руках.

Грегори не ответил, качнул головой, все еще пытаясь вспомнить.

…Печальная женщина, нервно комкающая в пальцах линялый передник… Огромная банка, наполовину наполненная, как Грег тогда думал, заваркой, которую она достает с дальней полки шкафчика — надо понимать, запас для особых случаев и важных гостей… Остывающий на столе никем не тронутый чай… И запах, пропитавший все ее жилище…

Теперь он вспомнил: так пахло в домике Марики Грейс, оба ребенка которой стали жертвами маньяка. И, если допустить, что запас трав у нее в доме остался еще с тех времен, когда ее дети были живы и здоровы…

Его замутило от одной только мысли об этом. Но в то же время эта версия вдруг показалась настолько реалистичной, что захотелось зажмуриться.

…Белый маг, который способен определить девственность по ауре… Местный, хорошо знающий всю округу и имеющий возможности навести справки касательно мужчин, о чьем половой опыте не узнать на глазок… Целитель, пользующийся доверием всего города и способный заставить пить любые «травы» кого угодно под каким угодно предлогом…

— Так вы отдадите мне лекарство? — Бриэлла не выдержала и нетерпеливо притопнула ногой, вновь напомнив себя прежнюю.

Лекарство? Может, все-таки лекарство?

А феи с хоботками жрут нектар в горящем лесу…

Грегори наконец оторвал взгляд от банки в своих руках, на которую теперь, должно быть, смотрел с не меньшей опаской, чем смотрят на ядовитую змею, готовую броситься в атаку, и, вернув крышку на место, протянул тару девочке.

Бриэлла тут же прижала ее к себе и заметно успокоилась.

Похоже, если это и правда лекарство, то Грег и есть та самая фея из леса…

— Бри, а твоя сестра, случайно, перед смертью не пила такие же травки?

Кажется, девочка удивилась вопросу еще больше, чем его странному поведению; нахмурилась.

— Ну да, — почему-то не кивнула, как было бы логичнее, отвечая положительно, а качнула головой. — Она лечилась у господина Бирна от бессонницы.

— ...!

Черт, он произнес это вслух, и щеки Бри окрасились смущенным румянцем.

И в этот момент сзади донесся до боли знакомый голос старого целителя:

— Грегори, а вы, случаем, не ко мне?..

Глава 40

Лет восьмидесяти на вид, лысоватый, сгорбленный, с испещренным морщинами лицом, всегда доброжелательный, порой даже чрезмерно, заботливый и переживающий за каждого пациента, Бирн был легендой. О нем говорили даже в столице: восьмерка, необычайно сильный и опытный маг, предпочетший осесть в глуши.

Недаром к нему ехали со всей Реонерии: море и Бирн порой творили настоящие чудеса. И неспроста Викандер отправил Грегори именно сюда. «Если даже Бирн не поможет, то никто не сможет», — было официальной формулировкой.

Сам Грег не стал тогда всерьез сопротивляться приказу высшего начальства тоже из-за него. Надеялся, доверял. А когда и Бирн не сумел ничем помочь, отчаялся, но ругал во всем пожар, начальство, свой дырявый резерв, самого себя, богов и судьбу — да кого угодно, только не старика, который сделал все, что от него зависело…

И сейчас, сидя в каморке позади основного здания Гильдии магов и наблюдая за пожилым целителем, неспешно заваривающим чай, Грегори отчаянно не мог понять, как человек, спасший столько жизней, мог с такой же легкостью их отнимать?

— О чем вы разговаривали с Бри Делси? — как бы невзначай поинтересовался Бирн, продолжая накрывать на стол: две чашки, тарелка с печеньем, глиняный горшочек с медом.

После тех выводов, к которым недавно пришел, Грегори лучше бы выпил яд, чем съел что-то предложенное этим человеком. Но, увы, в отличие от Бриэллы, вовремя воспользовавшейся возможностью улизнуть, ему сбежать не удалось: старик-целитель настойчиво пригласил его на чай и категорически не принял вежливого отказа.

А что ему оставалось, кроме как согласиться? Пафосно объявить, что никуда с ним не пойдет, потому что все знает? Очень смешно, учитывая, что Бирн по-прежнему восьмерка, а Грег уже и не маг вовсе.

Пригрозить? Пристыдить? Бежать со всех ног, громко зовя на помощь? Еще смешнее. Кто бы ему помог? Недомаг из морга и местное светило, которому верят все в этом городе.

Грегори мог бы доказать свою правоту, если бы ему удалось добраться до Ферда и сперва изложить все ему. И уже при поддержке сыска обращаться с заявлением в гильдию и требовать ареста предполагаемого преступника. Потому что «предполагаемого» тут, как ни крути, ключевое слово. Без неопровержимых улик никто не бросится арестовывать уважаемого мага.

Так что единственным вариантом было, не вызвав подозрений, прийти-таки к Ферду и вместе разработать план действий. Отнять у Бри ее банку, изъять такую же из дома Грейсов, провести анализ их содержимого и получить наконец реальные доказательства.

И именно уйти, не вызвав подозрений, Грег как раз и не сумел.

Пришлось тянуть время, пытаться выкрутиться и усиленно делать вид, что так ничего и не понял.

Ах да, а еще надеяться, что Бирн издалека не заметил, что он крутил в руках банку с «лекарством». Но, судя по вопросу старика, эта надежда только что пошла прахом.

И тем не менее оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Поэтому Грегори дернул плечом, словно они говорили о чем-то несущественном.

— Да так, поинтересовался ее здоровьем. Она неважно выглядит.

Старик, все еще стоящий у стола и как раз занесший над своей чашкой ложечку с медом, замер, так и не донеся ее до места назначения. Повернул голову к Грегу, лукаво улыбнулся.

— Не доверяете моим методам лечения? — С ложки сорвалась янтарная капля и, булькнув, утонула в коричневой жидкости. Еще одна. Однако рука целителя даже не дрогнула, а сам он ни на миг не отвлекся: смотрел на Грегори — пристально, изучающе, многозначительно. — Проверяете?

— Беспокоюсь, — огрызнулся Грег. В конце концов, как бы он до сих пор ни уважал Бирна как специалиста, чересчур любезным с ним тоже никогда не был. — Вы возражаете? Я задеваю своим беспокойством о девочке вашу профессиональную гордость?