именами богов я бросаюсь, скорее, в духе Чэмберса, а не Дансени с Мэкеном – однако многие рассказы написал даже не подозревая, что у Чэмберса тоже есть работы в „странном“ жанре!»81

Дальнейшее использование «Мифов Ктулху» другими писателями (под предводительством Дерлета), конечно, навредило репутации Лавкрафта, но его вины здесь нет, ведь при жизни Лавкрафта мифология развивалась совсем иначе. Позже мы подробнее рассмотрим этот вопрос.

В то время у Лавкрафта появилось еще несколько новых коллег, в том числе Генри Джордж Уайсс (1898–1946), работавший под псевдонимом Фрэнсис Флэгг. Уайсс был видным поэтом, хотя написал и несколько рассказов в «странном» и научно-фантастическом жанрах, первым из которых был «Машинный человек из Ардатии» (Amazing Stories, ноябрь 1927 года). В январском номере Weird Tales за 1929 год вышел его рассказ «Химический мозг», после чего в этом журнале, а также в Amazing Stories и Astounding Stories напечатали еще несколько произведений Уайсса.

Уайсс связался с Лавкрафтом в начале 1929 года через их общего знакомого Уолтера Дж. Котса82. Уайсс был ярым коммунистом и наверняка вступал в страстные споры с Лавкрафтом о политике, но, к сожалению, сохранилось крайне мало адресованных ему писем Говарда. Так или иначе, Уайсса можно назвать одним из немногих, кто не уступал Лавкрафту в эпистолярном многословии: в августе 1930 года он прислал письмо, напечатанное на сорока страницах с одинарным интервалом. Возможно, именно благодаря Уайссу у Лавкрафта проснулся интерес к важной роли экономических вопросов в понимании общества.

К концу 1930 года Лавкрафт получил письмо от Генри Сент-Клера Уайтхеда (1882–1932), известного автора бульварных рассказов, которые часто публиковали в Adventure, Weird Tales, Strange Tales и других журналах. В статье «В память о Генри Сент-Клере Уайтхеде» (1933) Лавкрафт утверждает, что Уайтхед был родом из Нью-Джерси и учился в Гарварде вместе с Франклином Делано Рузвельтом, а позже получил докторскую степень (в том же Гарварде), причем его научным руководителем якобы выступал Сантаяна. Неизвестно, узнал ли Лавкрафт эти подробности лично от Уайтхеда (переписка с обеих сторон до нас не дошла), но, как выяснил А. Лэнгли Сирлз, некоторые из этих фактов оказались ложными либо не поддаются проверке83. Уайтхед и впрямь учился в Гарварде и в Колумбийском университете, но ни в одном из этих учебных заведений не получил даже степени бакалавра, не говоря уже о докторской. В 1912 году он стал священником Епископальной церкви, а позже – приходским священником в Коннектикуте и Нью-Йорке. В конце 1920-х Уайтхед получил титул архидиакона Виргинских островов, у которых он и позаимствовал местный колорит для многих рассказов в «странном» жанре. К 1930 году он поселился в доме священника в Данедине, штат Флорида.

Грамотная, эрудированная «странная» проза Уайтхеда стала одной из немногих литературных «жемчужин» Weird Tales, хотя в наши дни у его работ осталось не так уж много поклонников, поскольку рассказам Уайтхеда недостает глубины и более оригинального изображения сверхъестественных событий. И все-таки в двух его сборниках («Джамби и другие странные истории», 1944, и «Огни Вест-Индии», 1946) есть очень неплохие произведения. Переписка Лавкрафта с Уайтхедом, вероятно, была случайным образом уничтожена, но что произошло с письмами на самом деле – загадка84. Так или иначе, эти двое быстро стали друзьями и относились друг к другу – как в писательских вопросах, так и в обычной жизни – с большим уважением. Уайтхед скончался довольно рано, и его смерть стала одним из череды трагических событий, омрачивших последние годы жизни Лавкрафта.

Еще одним важным другом по переписке стал Джозеф Вернон Ши (1912–1981). Думаю, Лавкрафта не могли не позабавить слова Ши, опубликованные в колонке читательских писем в Weird Tales за октябрь 1926 года: «Я всего лишь тринадцатилетний мальчишка, но мне кажется, что Weird Tales – лучший журнал на свете». Также Ши похвалил «Изгоя», заявив, что ему никогда не доводилось читать «ничего более странного, захватывающего и жуткого». Только в 1931 году Ши набрался храбрости написать Лавкрафту лично (через Weird Tales), и между с ними быстро наладилась дружественная и частная переписка. Этот цикл писем можно назвать одним из самых интересных среди относящихся к последним годам жизни Лавкрафта, несмотря на множество откровенно расистских и милитаристских заявлений. В молодости Ши выражал свои взгляды резко и отчасти самоуверенно, вдохновляя Лавкрафта на яркие и увлекательные тирады-опровержения.

Ши родился в Кентукки, но юные годы провел в основном в Питтсбурге. В университете Питтсбурга он проучился всего один год – учебу пришлось бросить, поскольку из-за Великой депрессии финансовое положение его родителей сильно пошатнулось. В результате Ши по большей части, как и Лавкрафт, обучался самостоятельно и со временем стал настоящим знатоком музыки и кинематографа. В молодости он пробовал писать как «странную», так и массовую прозу, но не отдавался этому занятию целиком, хотя некоторые его рассказы в фантастическом и «странном» жанре позже опубликовали в журналах. Ши выступил в качестве редактора двух антологий («Странные желания», 1954, на тему сексуальных отклонений, и «Странные барьеры», 1955, на тему межрасовых отношений), а также написал несколько выдающихся эссе о Лавкрафте, среди которых стоит особенно отметить «Г. Ф. Лавкрафт: дом и тени» (1966).

В 1931 году Лавкрафт начал общаться с еще одним молодым коллегой, Робертом Хейвордом Барлоу (1918–1951). Впервые получив от него письмо, Лавкрафт даже не подозревал, что к нему обращается тринадцатилетний мальчик, так как Барлоу на тот момент уже был на удивление зрелым человеком (несмотря на то, что по-юношески занимался коллекционированием бульварной прозы), читал много «странной» прозы и с энтузиазмом увлекался самыми разными занятиями, включая игру на пианино, печатное дело и выращивание кроликов. Барлоу родился в Канзас-Сити, штат Миссури, а в юные годы жил в Форт-Беннинге, штат Джорджия, где служил его отец, полковник Э. Д. Барлоу. Около 1932 года полковник Барлоу получил увольнение по состоянию здоровья, и семья переехала в небольшой городок Деленд, что в центральной части Флориды. Позже из-за семейных трудностей Барлоу пришлось переехать в Вашингтон, округ Колумбия, и Канзас.

Лавкрафт был в восторге от Барлоу, хотя в первый год переписка оставалась довольно поверхностной. Разглядев в юноше невероятное рвение и зачатки блестящего ума, он давал ему советы по написанию «странной» прозы. Барлоу больше интересовался чистым фэнтези, а не сверхъестественными ужасами, и в ранних работах вдохновлялся творчеством Лорда Дансени и Кларка Эштона Смита, причем ему так нравился Смит, что он стал называть шкаф, в котором держал лучшие образцы своей коллекции, «Склепами Йох-Вомбиса». Его мания собирательства (Барлоу коллекционировал как опубликованные материалы, так и рукописи) впоследствии оказалась