– Если бы все было так просто, Богдан. Баторий не Сигизмунд. Начни мы переброску к Полоцку дополнительных войск, он тут же изменит направление своего главного удара. Откуда мне посылать в Полоцк дополнительные силы? Из Новгорода, Пскова, Смоленска. Но если ослабим мы оборону этих крепостей, то Баторий нападет на одну из них. Что тогда? Возвращать войска, гонять их так от крепости к крепости? Это тебе не до Петровки из Кремля дойти. Большие переходы изматывают людей похлеще сражений. Нет, Богдан, метаться нам нельзя. Надо крепко подумать, как измотать противника в боях за отдельные крепости, подвести его к решающему сражению, ударить так, чтоб он лишился всей своей мощи, и вынудить Батория подписать мирный договор. Наша задача в Ливонии более чем выполнена. Войну надобно прекращать. Да, что-то придется отдать полякам, что-то шведам, что-то литовцам. Но и они вынуждены будут пойти на уступки. В результате мы закрепимся на западных землях, уже не уйдем оттуда и возвратим отданное, когда придет время. – Иван Васильевич отвернулся к окну. – Лишь бы бояре да их иноземные покровители не вогнали страну в смуту, в междоусобные войны. Лишь бы сохранилось центральное управление и все то, чего мы достигли за много лет.

Советник царя воскликнул:

– Так разве ты дашь, государь, развалить державу?

– А я что, Богдан, вечный? За плечами уже почитай пятьдесят годов нелегкой жизни. Приступы неведомой хвори валят с ног. Сил остается все меньше. Думаю, недолго мне осталось до Божьего суда.

– Зачем так говоришь, государь? – воскликнул Бельский. – Как же мы без тебя-то?!

– Правители приходят и уходят, а страна остается. Но не будем об этом. Поди лучше узнай, послали ли в Польшу гонца, и не прибыл ли князь Ургин.

– Слушаюсь, государь!

Богдан Бельский вышел, и почти тут же пред царем предстал Алексей Ургин.

– Многие лета тебе, государь!

– Здравствуй, князь. Давно прибыл?

– Недавно, когда ты дьяка Посольского приказа принимал.

– Почему не вошел?

– Нельзя, государь! Вдруг у тебя с ним тайный разговор был?

– Ладно, проходи, садись.

Ургин присел на лавку, устланную ковром.

Иван Васильевич прошелся по палатам и сказал:

– Из Кракова сообщили, что Баторий намерен в конце лета ударить по Полоцку.

– Вот как? По твоим стопам пошел? Когда-то ты начал победоносное шествие по Ливонии с взятия этой крепости, считавшейся неприступной. Теперь король польский решил поступить так же. Что должен сделать я?

– Погоди, Алексей, всему свое время. Скажи поначалу, что думаешь по поводу намерений Батория?

– Он принял рисковое, но верное решение. Не распылять силы, бить по самым важным крепостям. Сразу по Полоцку. Вот только удастся ли ему овладеть городом? Он сильно укреплен.

– Как и тогда, когда наши войска осаждали его.

– Так надо добавить сил!

– Для того и вызвал тебя. Сколько человек в твоей дружине?

– Пять десятков, государь.

– Надобно набрать сотню, князь! Найди самых надежных и отчаянных ратников.

– Сделаю, государь.

– К весне, как поднимется трава, деревья в листву оденутся, тебе надо быть в Полоцке. Князь Телятевский получит особые указания насчет твоего отряда. Ты не будешь постоянно сидеть в Полоцке. У тебя, твоих людей большой опыт действий в лесах, в проведении глубокой разведки. Главная твоя задача: делать вылазки из крепости, тревожить поляков в поле, у стен, уничтожать их орудия, прислугу, разорять обозы с продовольствием, боеприпасами, в общем, стать занозой у Батория. С воеводой определитесь, как, когда, где выходить из крепости и возвращаться в нее. Обговорите и другие действия. Но все это весной и летом. Сейчас займись набором сотни, благо половина у тебя уже есть. Остальных ищи, где пожелаешь. Найдешь нужного тебе ратника в любом полку, забирай его. На то грамоту получишь. Кони, оружие, припасы, все будет по надобности. Как соберешь сотню, снарядишь ее, проведешь учения, двинешься прямо на Полоцк. Воевода же отдельно получит мои личные распоряжения на твой счет. Ты все понял, князь?

Ургин встал, поклонился.

– Да.

Иван Васильевич улыбнулся.

– Вижу, спросить хочешь, почему я только тебя в Полоцк посылаю.

– Это не мое дело, государь, но ты прав. Хотелось бы знать. Или не время еще?

– Вот именно, князь. Не время. Не надо обсуждать то, чему нет решения. Пока неведомо, будет ли оно принято. Очень многое зависит от того, как поведут себя поляки.

– Я все понял. Дозволь идти?

– Ступай, князь! Да поможет тебе Бог.

– Благодарю, государь. Прощай!

Вскоре Богдан Бельский доложил государю, что в Польшу выслан гонец Михайлов с поручением передать королю предложение прислать в Москву послов.

Царь выслушал своего первого помощника, кивнул и сказал:

– Хорошо, Богдан. Посольскому приказу готовиться к встрече посланцев Батория.

– Да, государь.

– А сейчас оставь меня и передай страже приказ без особой надобности никого, кроме митрополита, во дворец не пускать.

– Уж не худо ли тебе, государь? Так я лекаря мигом доставлю.

– Чего его доставлять? Он рядом, только кликни, явится. Мне подумать надо, Богдан.

– Понял. Страже приказ передам. Коли понадоблюсь, у себя буду.

– Ступай!

– Слушаюсь!

Государь присел на лавку у окна.

Рассчитывая на затяжку времени, Иван Грозный решил упредить нашествие Батория, летом нанести удар по шведам, союзникам поляков, и при удачном раскладе взять Ревель. Успех мог если не коренным образом, то в значительной степени изменить общую обстановку перед наступлением армии Речи Посполитой на русские крепости. Речь шла о выводе из войны Швеции.

Но все надо было хорошенько обдумать. Цена ошибки, даже мелкой, незаметной с первого взгляда, оказалась бы слишком велика.

Иван Васильевич понимал, что Стефан Баторий не заключит мирный договор на русских условиях. Тем более что в войне его активно поддерживал Ватикан, стремившийся расширить территории своего влияния, вытеснить православие из Руси и подвластных ей земель. Следовательно, войны не избежать. Значит, следует попытаться вывести из нее Швецию, хотя бы остудить пыл короля Юхана. Иван Грозный приказал собрать русскую армию в Новгороде.

Алексей Ургин тоже не терял времени даром. На набор полной сотни, ее вооружение, снаряжение, проведение учений в поле ему потребовалось около месяца. Его дружина по-прежнему состояла из пяти отрядов, но теперь каждый из них насчитывал по двадцать человек.

Князь Ургин дождался, пока сойдет вода и окрепнут дороги, а потом вывел свою сотню из Москвы. В середине мая он подошел к Полоцку и был встречен князем Василием Телятевским. Он приказал Ургину разместить сотню в городе, обороной которого руководил сам. Затем воевода описал Алексею обстановку, пояснил расстановку русских войск. Ратью в остроге командовал воевода Петр Волынский, крепость занимали дружины князя Щербатого и дьяка Федора Кафтанова.