Стая оставалась поблизости. Каждый был расстроен недугом лидера, их альфы во всех отношениях.

– Все вы, умоляйте Люмоса! – воскликнула я, поднимая лицо к небу. – Скульптор! Я знаю, что ты наблюдаешь за нами. Я хочу поговорить с тобой. – Мои руки все еще оставались на теле Берона и сильно дрожали. В мгновение ока мой призрачный огонь погас. Зубы Берона начали стучать, конвульсии пробежали по его телу. Пальцы его ног поджались. – Я не знаю, как его исцелить. Пожалуйста!

Рука Берона сжала мою, бурный поток мыслей и воспоминаний пронесся у меня в голове. Его слова были лихорадочными и торопливыми, настойчивыми и сбивчивыми от боли и напряжения.

Наши отношения никогда не были обречены, нас сталкивали силы, неподвластные контролю. Я выбрал тебя в тот момент, когда увидел.

Берон, побереги силы, – сказала я ему, стараясь сохранять спокойствие и не пугать его своими слезами. – Останься со мной. Не смей покидать меня сейчас.

Он проигнорировал меня и продолжил:

Я понял все еще тогда. Ты слишком высоко держала голову, а твои глаза были слишком проницательными для служанки. Я подумал, ты можешь быть шпионом, но это тоже не казалось правдой. Ты все смотрела на кресло Келума. Я знал, что единственными женщинами, достаточно смелыми, чтобы явиться на праздник без приглашения, были ты и твоя сестра.

Тогда я и выбрал тебя. Я пытался изменить это тысячу раз. Влюбись ты в моего брата, а он в тебя, мое сердце было бы разбито. Если бы ты действительно возненавидела ту ночь и навсегда уехала в Гелиос, я бы, успокоившись после нахлынувших на нас событий, отправился бы за тобой. Я бы покинул темную ночь ради страны солнца, если бы это означало, что мои чувства взаимны.

Так что укусить тебя для меня не было трудным решением, Ситали. Потому что мое сердце уже принадлежало тебе. Я хотел, чтобы ты знала – чтобы услышала это от меня. Я люблю тебя. Я любил тебя с тех пор, как встретил в сумеречных землях, и буду любить в будущей жизни, если ты отведешь меня туда. Все в порядке. Тебе не нужно бороться за меня.

Нет, Берон. Я буду бороться! Я не сдамся. Смерть, возможно, недостаточно сильна, чтобы разлучить нас, но я хочу, чтобы у тебя была прекрасная жизнь – самая прекрасная жизнь, которой когда-либо жил человек. Если кто и достоин этого, так это ты.

Сцены из нашего прошлого промелькнули в моем сознании, как будто Берон показывал их, а я была всего лишь зрителем. Ранним утром он с улыбкой на лице опустился на стул рядом со мной. Я думала, он просто притворяется, что рад меня видеть. Я и не подозревала, что он искренне ждал со мной встречи.

Я видела, как мы танцевали, как он держал мою руку в своей, как он дотрагивался до моих волос, следуя за мной. Я даже не заметила этого.

Наш флирт, то, как он замечал мою улыбку. Темное пламя в моих глазах.

Как он провожал меня обратно в комнату и тихо желал мне спокойной ночи.

Моменты, когда я была с Келумом, а он хотел бы оказаться на его месте. Моменты на пляже. Наши ссоры из-за того, что я сбежала из-под надзора Холта. Берон никогда не ненавидел меня. Ни на одно мгновение.

Как я могла быть так слепа?

Образы испарились.

Голос Берона смолк.

Дрожь в его теле прекратилась, но не потому, что он исцелился или умер, а потому, что само время остановилось. Все вокруг нас замерло. Моя сестра и Келум все еще возвышались над Волком. Стая стояла рядом, в агонии наблюдая за гибелью своего альфы. Жрецы и стражники. Наш народ. Их одежда и волосы все еще развевались от горячего дыхания Сол.

Я не могла не плакать из-за Берона. Он съежился, его пресс был напряжен, а черты лица искажены болью.

Скульптор шел сквозь толпу босиком, его молоток и долото покоились в поношенном скромном кожаном поясе для инструментов, свободно завязанном поверх его туники цвета ржавчины. Сильные, иссохшие руки творца были свободны. Готовы, чтобы работать, чтобы исцелять. Ветер трепал его седые волосы, играл потрепанным подолом рясы.

Его серебристые глаза встретились с моими.

– Я не ожидал, что ты призовешь меня так скоро, Ситали, богиня смерти.

– Богиня смерти, но не жизни, – мой голос дрогнул. – Берон умирает. Анубис что-то сделал с ним, и я не могу помочь. – Я перевела взгляд с лица Берона на Скульптора. – Я люблю его.

– Я знаю твое сердце, Ситали.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Пожалуйста, исцели его.

Скульптор присел на корточки рядом с нами и оглядел Берона. Он нахмурил свои седые брови.

– Анубис не мог отравить его тело своей злобной сущностью, потому что ты уже забрала слишком много его тени, но перед уходом он ранил дух Берона. Его плоть, как и его дом, умирает. Его дух тоже распадется и умрет.

– Духи могут умирать? – Я плакала, была почти в истерике. – Ты не можешь вырезать поврежденную часть или исцелить ее?

Он успокаивающе положил руку мне на плечо.

– Боюсь, что есть только одна вещь, которая может вылечить дух Волка.

– Что это?

Скульптор встал и поднял меня с колен.

– Ты готова сделать что угодно, чтобы спасти его?

Я кивнула, вытирая щеки и глаза.

– Что угодно.

– Узы волчьей пары связывают две души вместе. Твоя душа, привязанная к его, может восполнить потери.

Я всхлипнула.

– Люмос разорвал нашу связь.

– Тогда ты должна молить бога луны восстановить ее и надеяться, что он ценит жизнь своего Волка так же сильно, как и ты. – Скульптор сжал мою руку.

У меня не было времени обдумывать, что влекло за собой превращение. Если я стану волком, будучи богиней смерти, нарушит ли это баланс в мире?

«Сам Скульптор предложил это», – сказала я себе, когда творец прошел обратно через замершую толпу и исчез. Время возобновило свой ход.

Келум был ошеломлен, увидев, что я стою, хотя всего секунду назад я сидела на коленях рядом с ним. Я воздела руки к богу луны.

– Люмос! – крикнула я. – Он – моя пара. Он – моя пара, и я люблю его! Не забирай его у меня. Умоляю!

Ответ Люмоса был одновременно быстрым и жестоким. Если бы сердце могло плакать, мое бы утонуло в собственных слезах тысячу раз.

Моя кожа стала теплой и натянулась. Кости заскрипели, а я одновременно смеялась и плакала, когда Люмос отделился от Сол. Боль была невыносимой. Я почувствовала, как мои ребра хрустнули, одно за другим, начиная с нижнего, поднимаясь все выше. Сухожилия и мышцы растягивались до тех пор, пока я не подумала, что они лопнут. Несмотря на дрожь в коленях, я смогла устоять на ногах. От боли я выгнула спину. Я призвала Люмоса и его великую силу изменить меня.

Я приняла свои тени. Теперь пришло время принять своего волка и стать Асеной.