Я фыркнула.

– Мы отправляемся на войну. А война ведет к чему угодно, но не к балансу, Анубис.

– Ты боишься, – отметил он, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. – Не стоит.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Можешь ли ты пообещать мне, что все останутся целы? – спросила я.

Анубис покачал головой.

– Не мы создали войну, а они. Поэтому мы не можем брать на себя ответственность за жертвы, которые придется понести.

– Но мы принимаем в этом участие, – возразила я.

– Если покончим с этим быстро, уменьшим количество жертв, Ситали. Чем быстрее мы потушим огонь, который они зажгли, тем меньше людей будет сожжено пламенем ненависти, которое они раздувают. – Анубис был разочарован моим очевидным неверием в его божественную доблесть. – Ты не веришь, что они нарушают баланс? Означает ли это, что ты не хочешь сражаться на моей стороне?

– Я же говорила тебе – у меня натянутые отношения с каждым из них. Это чистая правда. Просто я не понимаю, почему Сол и Люмос не вернут тебе духов. Ты пытался с ними поговорить?

Анубис отмахнулся от моего вопроса.

– Думаешь, я не пытался вести переговоры? Они не дали мне ни единого шанса! Они мне наотрез отказали. Отказали самому Скульптору, Ситали. С духами мертвых, что подпитывают их, они сильнее чем когда-либо. Власть и жадность изменили их представление о добре и зле.

Он никогда не будет способен увидеть реальное положение вещей.

– Они отвернулись от Скульптора? – ахнула я, притворяясь расстроенной.

– Они отказали ему. Они отказали мне. И, присваивая то, что им не принадлежит, они отвергают и тебя.

– Как быстро мы сможем их усмирить? – спросила я.

Наконец Анубис улыбнулся.

– Как быстро ты можешь использовать магию теней?

– Я новичок, но думаю, что смогу справиться.

Анубис ухмыльнулся как шакал.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – расплывчато ответил он, как будто было что-то еще, о чем он думал, но не хотел говорить мне.

– В чем ты сомневаешься?

– Ты готова сражаться против сестры, но помни – магия света, которой обладают Атон и Люмин, никогда не принадлежала Сол и Люмосу. Она способна разрушить нашу магию теней. Кроме того, помощники богов света, как правило, умирают молодыми. Магия, которой они не должны были обладать, медленно разъедает тело, в котором содержится.

Я изо всех сил старалась подавить свой гнев, чтобы он не увидел моего отвращения к его словам.

– Так же как твои тени поступили с моим народом и моей сестрой?

Анубис кивнул.

– Их плоть не могла долго выдерживать такую силу.

– Неужели наши тени являются таким тяжелым бременем?

Он виновато кивнул.

– До сих пор я даже не знал, насколько тяжелым. Я решил, что, если уж Люмос и Сол дали своим сосудам немного энергии, я тоже мог бы. Я не подозревал, как сильно это навредит Зарине.

Я ахнула, когда поняла, о чем он говорит.

– Ты пытался уравновесить ситуацию, выбрав Зарину как своего представителя в мире живых!

Он склонил голову.

– Мне жаль, что это не сработало. – Он выдержал мой пристальный взгляд. – Мне искренне жаль, Ситали. Мне жаль, что она умерла, а перед уходом успела причинить тебе боль. Я сожалею об этом, но не жалею, что твоя боль сблизила нас. Ты была создана для меня. Я знаю, тебе не нравится слышать об этом, но это правда.

– Я знаю, – прохрипела я. – И я могу справиться с Нур. Я просто не хочу, чтобы моя теперь уже единственная сестра умерла. Я уже достаточно потеряла.

На короткое мгновение стыд снова скользнул по его лицу, и тон бога смерти смягчился.

– Я предоставлю тебе шанс лишить Нур силы. Однако если ты не сможешь или не захочешь этого делать, я буду вынужден взять все в свои руки. Я не могу обещать, что Нур переживет эту битву, но я могу защитить ее дух даже от ее матери, Сол.

– Для нее это было бы хуже смерти, Анубис. Нур – единственный дух, которого я хотела бы, чтобы Сол забрала и сохранила.

– Ее дух изначально принадлежал мне, а не Сол. Она знала это, когда спустилась на землю в человеческой форме. Знала это, когда родила ребенка. Она знает это и теперь, – сказал он категорично. – Я не могу позволить Сол и Люмосу украсть то, что по праву мое. Ни один дух не должен гореть для них. Души должны покоиться в тихой тьме.

Мы приплыли в такое место, где песчинки казались более горячими, а воздух сухим. Мы были почти на месте.

Я послала эту мысль Берону. Затем заменила темный корсет и юбку облегающим костюмом из обсидиановых доспехов. Анубис был застигнут врасплох.

– Как ты сделала это так быстро? Я…

– Я сказала тебе, что готова, Анубис.

Его глаза скользнули по гладкому костюму из темного стекла.

– Ты сделала это, чтобы доставить мне удовольствие?

Я кивнула. Так и было. Я сделала это для него. Я хотела, чтобы он отразился в черном стекле, когда я лишу его власти. Я хотела, чтобы он увидел момент своего поражения и понял, что сейчас умрет. Я хотела, чтобы он думал об обсидиане и знал, что никогда больше не увидит Элару, – девушку, которую любил единственным способом, на который был способен. Бог смерти не обладал духом. Когда с ним будет покончено, нечего будет отправить в Земли Теней. От него ничего не останется.

Я хотела, чтобы он увидел ту, что, по его мнению, была создана для него, и понял, что Скульптор создал меня с более мрачной целью: убить темного бога. Каждая грань темного стекла отразила бы его падение. Без лжи или иллюзий. Они показали бы только правду.

– Хочешь такой же? – предложила я.

Иллюзия, которую он носил, никогда не менялась. На нем был тот же килт гвардейца, который Мерик носил каждый день. Анубис посмотрел на свое тело, как будто забыл, как выглядит.

– Я с удовольствием готов соответствовать моей королеве.

Я ухмыльнулась, позволяя темному богу думать, что больше всего на свете я хотела его одобрения и названого титула.

Покидая Земли Теней, я нервничала из-за того, что ждало меня впереди, но теперь я знала, – бояться не стоит. Я не знала, то ли Скульптор высек мой страх и запечатлел в моем сердце храбрость, то ли мои тени наконец приняли меня, наполнив своей магией и уверенностью. Какой бы ни была причина, я была благодарна за это.

Я шагнула ближе к темному богу и провела руками по его напряженному прессу. Обсидиан растекался от кончиков моих пальцев, пока Анубис не оказался заключен в него.

– Я хочу видеть твое лицо, Анубис.

Он посмотрел вниз на мои руки, все еще прижимающиеся к его телу. Тени кружились вокруг них.