Аснерд пожал плечами, глаза его высматривали впереди горныхбаранов, а руки то и дело трогали лук.

– Ни один дракон не долетит до Куябы… без отдыха. Такчто это дело трудное, но вообще-то суть в другом, сам знаешь.

– Да, – буркнул Вяземайт. – Добыть меч – нашедело, куявы и пальцем не шелохнут, чтобы помочь. Придон услышал, сказал горячо:– Но ведь через пропасть нас перевезут на драконе?

– Только потому, – отпарировал Вяземайт, –что иначе вообще начинать бы не стоило. К тому же показывают всем, что мы безних ничто…

– Да и неизвестно, – сказал Аснердмногозначительно, – что там ждет. Может быть, мы прибудем сразу дивам настол.

– Сколько нам ехать? – спросил Придон.

– Если никуда не будем заезжать, – ответилАснерд, – то дня за три-четыре доберемся.

– А куда можно заезжать в горах? – удивилсяПридон. Вяземайт посмотрел на Аснерда и буркнул хмуро:

– Свинья найдет грязь даже в снежных горах.

Старые горы миновали за сутки, дальше дорога вывела вширокую просторную долину. Настолько широкую, что невольно вспомнилисьбескрайние просторы Артании. Придон судорожно вздохнул, только здесь, вдали отродных степей, ощутимо, что любит свою Артанию страстно, нежно, жить без нее неможет. Артания, Артания, моя Артания, я тебя люблю, Артания, я люблю… ты ждименя, я вернусь с этой рукоятью меча, ты увидишь, что никто этого не могсделать, твой отец просто вынужден будет отдать тебя, Итания…

Его губы шевелились, имя то и дело слетало с губ. Аснердприслушался, вздохнул, сказал Вяземайту вполголоса:

– Я слышал, что есть такая волшебная палочка… Возьмешьее в руки, взмахнешь три раза… и любое желание пропадает!

Вяземайт подумал, сказал убежденно:

– Враки. Или что имеешь в виду?

Конст засмеялся, но, когда раздраженный волхв оглянулся,Конст сделал вид, что смотрит в другую сторону.

Еще трое суток ехали сплошными лесами. Вообще-то лесаАртании просматривались насквозь, их и лесами назвать трудно, там все рощи дагаи, но здесь лес настоящий – темный, дремучий, полный тайн. Две трети деревьевПридон видел впервые, да и те, которые встречал в родной Артании, здесь приняличудовищные формы и размеры.

Обыкновенные дубы здесь в три-пять обхватов, как будтосопротивляются тянущей к небу силе, приседают, даже стволы оплывают, какгорящие восковые свечи, бугрятся наплывами, наростами, зияют трещинами, откудавытекает густой оранжевый сок, прозрачный и опасный…

Почти в каждом таком дереве дупло. На Придона из темнотысмотрели зеленые или желтые глаза. Он уверял себя, что это обыкновенные филины,но какие филины днем, да и глаза слишком далеко один от другого, таких филиновне бывает.

В этих лесах, как говорят, колдуны из племен гномов и эльфовсобирают чародейские травы. Здесь бродят дивные звери, каких больше нигде невстретишь. В Артании тоже встречались в давние времена, но артанские герои всехистребили, а этот народ торгашей воевать не любит, так что эти звери царят влесах, иногда даже выходят в поля и нападают на поселян, а ночью врываются вдома и уносят детей.

К концу дня на горизонте начали подниматься белые, снежные,а на солнце так и вовсе сверкающие льдом горы. Настоящие горы, молодые, безпещер, цельные, такими цельными бывают только обкатанные морскими волнамикамни. Их острые пики смотрели в небо, как острия обледенелых копий. Аснердлишь однажды обронил небрежно: – Там.

И сделал рукой небрежный жест, охватив весь горный хребет втысячи и тысячи верст длиной.

На третий день горы не просто приблизились, снежное дыханиетеперь чувствовалось в воздухе, хотя ехали еще внизу, по зеленой цветущейдолине. Сами горы высятся, казалось, преграждая путь, но к ним ведетпроторенная дорога, хорошо укатанная тысячами колес. По обе стороны то и делолибо сломанные колеса, либо клочья истлевшей упряжи, а то и вовсе изорванныепопоны…

Сама дорога ощутимо поднималась, а горы вроде бы и неособенно интересовались чужаками, но однажды Придон оглянулся и заметил, чтопервые горы уже пропустили их, смотрят вслед. Воздух стал еще холоднее, чище,дорога начала петлять, ибо горы сдвигались, оставляя внизу место только длясамой дороги.

Заснеженные вершины гор радостно блистали белым огнем,рассыпали искры. Серые и темные внизу, всю красоту отдавали вершинам. Придонподнял голову, вздрогнул, по телу прошла холодная волна.

Черная башня жутко и страшно выплывала из-за поворота. Снегна солнце блестит так, что глазам больно, и только черные камни даже неотражают света. А в полуверсте еще одна, такая же черная, зловещая, неуместнаяв чистом свежем мире снега и горного воздуха.

– Чтоб вы провалились, – пробормотал он. Кулакистиснулись, ненависть стукнула в сердце, захотелось даже самому броситься наэти оскорбляющие его башни и разнести вдрызг хоть голыми руками. – Чтоб вывсе там передохли…

Аснерд догнал, поинтересовался:

– Что ты бормочешь? На песни не больно похоже.

– Башни, – сказал Придон с ненавистью. – даеще сразу две!

– Ага, – согласился Аснерд, – наверное, одноозеро делят.

Послышался стук копыт, приблизился Вяземайт, фыркнул:

– Колдуны? Делят?.. Не знаете вы чародеев! Они всеглотки друг другу рвут. И всю жизнь выясняют, кто сильнее. Да и не бывает такихбольших подземных озер. Просто две лужи натекли… близко.

Аснерд присмотрелся, коротко хохотнул.

– Уверен, и сейчас больше следят друг за другом, чем задорогой!

Вяземайт буркнул:

– На это больно не рассчитывай! Одиноких или вот таких,когда не больше десятка, пропускают не глядя. Не угроза. Но если бы пришли сюдас войском…

Он зло засопел, а Придону кровь в голову бросилась с такойсилой, что едва не вспыхнули волосы.

– Доберемся, – процедил он с ненавистью. –Доберемся и до этих башен!

Еще сутки двигались по настоящей горной дороге. Слева стенадо небес, справа – бездонная пропасть, а сама дорога, что не шире размаха рук,пугливо жмется к стене. Артанские кони, привыкшие к просторам, храпели отстраха и едва двигались на дрожащих ногах. Отважно бросаются в гущу врагов,умеют бить копытами, разбивая черепа, хватают зубами, сбивают корпусом, но тоговрага можно было побеждать!

Придон тихонько стонал сквозь стиснутые зубы. Эти дниказались минутой, растянутой в бесконечность. Копыта стучат о камень чересчурзвонко, в степи звук совсем другой – сухой, четкий, приглушенный, домашний, аздесь слишком вызывающе, такой звук не должен долго длиться… а он, напротив, длитсяи длится! И снова длится. Изо дня в день.

Очередной короткий привал устроили прямо на горной дороге.Коням дали овес в мешках, сами прижались спинами к каменной стене, поелихолодного мяса, терпеливо ждали, пока отдохнут кони.