Слуги снуют по-прежнему, разве что на подносах большекувшинов, время от времени проносили и жареное мясо. За самым дальним столомвеселились крепкоплечие мужчины в добротной и неброской одежде. По суровымобветренным лицам Придон узнал воинов с дальних границ.

Он ощутил острый укол, по коже прошел неприятный озноб. Отстола этих, что с границы, в упор смотрел высокий воин с суровым надменнымлицом. Едва Придон повернул голову, воин отвернулся, но Придон узнал бы его и взатылок. Это тот, от которого еще в первый раз пахнуло лютой ненавистью. Но небессильной ненавистью, как пышут многие куявы, Придон мог различить опасность вшелесте травы за две сотни шагов и сейчас чувствовал себя так, что рука едва неметнулась к рукояти топора… которого не было.

Он медленно прошел вдоль стены, разглядывал светильники, но,когда дошел до двери, резко оглянулся. Воин снова опустил голову, однако Придонбоковым зрением успел ухватить выражение холодной ненависти на жестоком лице.

Янкерд, вспомнил он. Янкерд, который добивается руки Итании.

Добивайся, сказал он про себя люто. Я все равно добуду ирукоять, и лезвие. А если за моей спиной только попытаются отдать Итанию этому…только подумают о такой низости!.. то Скиллу все станет известно заранее, ондержит в столице своих людей. И тут же на границах Куявии появится молниеносноегрозное артанское войско. Запылают куявские города, заплачут вдовы, проклинаясвоего же тцара, нарушающего слово…

Он чувствовал, что грудь вздымается часто и мощно, дыханиевырывается горячее, злое. Пальцы стиснуты в кулаки, а челюсти сжались так, чтоперекусил бы подкову.

Двери в соседний зал, из которого выход уже во двор, насвежий воздух, распахнуты настежь. Здесь ни единого стола, а гости с кубками вруках стоят и бродят небольшими группками. Воздух тяжелый, спертый, насыщенныйзапахами пота, вина, жирной пищи.

Он проталкивался, как тур через стадо овец, к дальнемувыходу. Перед ним пугливо расступались, кто-то уронил серебряный кубок, тотзазвенел звонко и чисто. Впереди группа людей распалась, ощутив или увидев егоприближение. Один в богатой и пышной одежде повернулся, на Придона взглянуливытаращенные глаза Терпуга.

Терпуг отшатнулся, глаза полезли на лоб. Красное от выпитоговина лицо начало быстро бледнеть. Придон никогда не видел, чтобы кровь такбыстро покидала лицо человека. Даже если перерезать яремную жилу и кровь будетхлестать горячей струей под внутренним напором, и тогда нельзя побледнеть такбыстро и страшно.

На Придона смотрело лицо покойника. Нос заострился, губыстали синими. К тому же этот покойник мелко и часто затрясся. Придон напомнилзловеще:

– Уже скоро утро. Готовься. Твой меч против моеготопора, не забыл?

Терпуг отступил, ноги подкосились. Он оперся о стену, ноколени не удержали, сполз по стене. Сидя, он выглядел настоящей развалиной, наглазах превратившись в старца. Каштановые волосы превращались в серые, словноих покрыла пыль, а затем и вовсе стали белыми. Когда Терпуг наконец поднялголову, на Придона взглянуло морщинистое лицо старика.

Придон с отвращением обогнул его по широкой дуге. Подуматьтолько, что делает с трусами страх. Народ продолжал расступаться до самойдвери. Перед ним образовался широкий проход, словно в его лице к выходудвигался тцар Куявии.

– Все свободны, – бросил он насмешливо спорога. – Продолжайте!

Он сам не поверил глазам, но эти вельможи начали поспешнокланяться, на мордах облегчение, просто счастье, что не поубивал всех, неразмазал по стенам.

Утром он проснулся так же мгновенно, как просыпался все последниегоды: одним прыжком вылетел из постели, только что затемненные сном глаза ужемгновенно схватывают цепким взглядом все вокруг, а растопыренные пальцы ждутрадостного прыжка в ладонь рукояти топора.

Из-за окна доносились голоса, которые он счел продолжениемсна. Бросился к окну, но далеко внизу хлопнула дверь, голоса умолкли.

Он быстро оделся, и… не поверил глазам: дверь распахнулась,ввалились Аснерд, Вяземайт, за ними стеснительно двигался Конст. Аснерд иВяземайт – оба, как обычно, обнаженные до пояса, мускулатура красиво играет,Конст до самого горла в панцире из плотной кожи тура, да и то, похоже, мерзнет:из-под панциря выглядывает толстая вязаная рубашка.

Придон ощутил, что нижняя челюсть отвисла до пряжки напоясе.

– А вы… откуда?

– Из Артании, – объяснил Вяземайт оченьсерьезно. – Артания – это такая страна. Хорошая страна, сынок! Как-нибудья тебе многое о ней расскажу.

Аснерд сдавил Придона в объятиях, тот задержал дыхание,напрягся, кости трещат, а потомок горных великанов довольно мял, тискал,охлопывал, наконец отодвинул, все еще держа за плечи, оглядел внимательно.

– Да… Что-то отощал. Я всегда говорил, что здесь плохокормят! Что с них взять, куявы…

А Конст, стеснительно улыбаясь, объяснил:

– Придон, мы с тобой.

Придон охнул от очередного шлепка Аснерда по плечу.

– Но вам-то зачем?

Конст смолчал, Вяземайт посмотрел на Аснерда. Тот слегкапотемнел лицом, прогудел потвердевшим голосом:

– Что начал, надо завершить. Ты в Артании получилножны… с трудом. Здесь Куявия, придется еще труднее. Олекса еще слаб, так чтотряхну стариной я сам. Тур был моим – любимцем, я просто обязан отомстить дивамза сына.

Придон сглотнул комок в горле. У Аснерда сорок сыновей илидаже больше, на которых почти не обращает внимания, но любимцем всякий разстановится тот, который прищемил пальчик или которого ужалила пчелка. Грозныйвоевода вставал на их защиту, как осатаневшая курица, что с растопыреннымикрыльями бросается на коршуна, посмевшего пролететь низко над ее цыплятами.

– Я даже не знаю, – пробормотал он. – Нопридется, наверное, на драконе…

Аснерд приятно удивился.

– Да? На черном или зеленом?

Придон удивился еще больше, чем воевода.

– А что, разные?

– Конечно, – сказал Аснерд убежденно. – Это сземли все темные в небе, а на самом деле все разные. Верно, Вяземайт?

Вяземайт кивнул.

– Да, их с десяток расцветок. Но более темные – боевые,а светлых пользуют для перевозок. Лучше всего светлые рогокрылы, те берут сдесяток воинов.

– Как раз нас четверо, – рассудил Аснерд. –Придон, заказывай рогокрыла!

Придон сказал с некоторой досадой:

– Похоже, только я ничего не знаю о драконах. А Консттак и вовсе наверняка летал! Конст кивнул скромно:

– Конечно. А что, есть люди, которые не летали? Аснердзахохотал. Вяземайт наконец обнял Придона, очень коротко, словно стесняясь,сообщил: