Кронпринц взял на себя миссию примирения Мольтке и Бисмарка, пригласив их обоих к обеду в свою штаб-квартиру. Фридрих Вильгельм записал потом в дневнике:

...

Пока шла война, в Берлине происходили события, предвещавшие рождение новой Германии. Все главные действующие лица находились за пределами страны, и рейхстаг был предоставлен самому себе. 13 декабря 1870 года сорок восемь членов нижней палаты прусского ландтага сформировали «фракцию центра». Ее первым председателем стал Карл Фридрих фон Савиньи, давний друг Бисмарка. Во фракцию в роли лидеров вошли также братья Петер и Август Рейхеншпергеры, Герман фон Маллинкродт, Людвиг Виндтхорст, Фридрих Вильгельм Вебер и Филипп Эрнст Мария Либер. Эта организация вскоре стала называться «католической центристской партией», хотя ее основатели вовсе не собирались это делать. Баварский депутат Эдмунд Йёрг (1819–1901) объяснял160: «Не забывайте, что Zentrum всегда был против того, чтобы именоваться «католической» партией». Иначе как бы ужился Виндтхорст с ганноверцами?»161

Несмотря на то что осада Парижа и сама война слегка затянулись, победы в «национальной патриотической войне», в которых участвовали южногерманские и саксонские войска, оказали стимулирующее воздействие на объединение Германии. Северо-Германский союз должен был трансформироваться в нечто большее, чтобы завершить объединение нации. Где-то в середине октября граф Берхем, капитан и адъютант принца Луитпольда Баварского, обратился в главной квартире к Роберту фон Койделю с конфиденциальным запросом: будет ли уместным предложение украсить президентство союза имперской короной? Койдель вспоминал: «Я ответил, что, насколько мне известно, канцлер не высказывался по этой проблеме, но я убежден, что такая инициатива будет только приветствоваться. Шеф одобрил мой ответ»162. Людвиг II, король Баварии, мог выступить с такой инициативой только в обмен на деньги и территориальные уступки. Майор, граф Макс фон Гольнштейн дважды в ноябре ездил в главную квартиру на переговоры. Бисмарк отказался уступать земли, но согласился заплатить немалую сумму – 300 тысяч марок из тайного Вельфского фонда, который он фактически украл у ганноверского короля. Эти гонорары баварский король получал до самой своей смерти в 1886 году. Выплаты производились в строжайшей тайне и являлись, по сути, подкупом короля. Бисмарк снабдил графа фон Гольнштейна текстом послания, с которым баварский король должен обратиться к Вильгельму I163. Послание пришло в главную квартиру своевременно. 4 декабря принц Луитпольд представил союзному фельдмаршалу письмо от короля Людвига Баварского «с выражением пожелания возродить Германскую империю и титул императора». Король к тому времени успел проконсультироваться и получить согласие всех членов союза164. На следующий день, 5 декабря, копия письма была доставлена в Берлин Карлу Рудольфу Фриденталю (1827–1890), одному из лидеров бисмарковской партии свободных консерваторов в северогерманском рейхстаге165, который должен был передать документ Дельбрюку для объявления депутатам. О том, как это происходило, оставил свои впечатления Бабель. Дельбрюк поднялся и напыщенно провозгласил: «Позавчера его королевское высочество принц Луитпольд Баварский вручил его величеству королю Пруссии послание от его величества короля Баварии следующего содержания…» Дельбрюк замолк. Он не мог вспомнить, в какой из карманов засунул письмо. Он судорожно стал обшаривать карманы, вызвав безудержное веселье в зале. Дельбрюк нашел письмо, но сенсации не получилось166.

7 декабря официальная пресса тоже опубликовала текст послания. Король Баварии увещевает короля Вильгельма в необходимости «возродить Германскую империю и достоинство императорского титула». Король Баварии провел консультации с другими германскими князьями для придания весомости своему призыву167. Бисмарк жаловался Иоганне: «Князья, даже самые благомыслящие, досаждают мне мелкими неприятностями по поводу простейшей «проблемы кайзера», исходя из монархических предрассудков и суемудрия»168. 14 декабря рейхстаг Северо-Германского союза обратился к королю с петицией: «Северогерманский рейхстаг в единстве с князьями Германии полагает, что ваше величество, соблаговолив принять германскую императорскую корону, освятило бы тем самым завершение национального объединения»169. Как Ганс фон Клейст написал Морицу фон Бланкенбургу, он с отвращением узнал о том, что подготовить проект петиции было поручено «еврею Ласкеру»: «Теперь остается взять его с собой в Версаль и вверить ему ведение переговоров»170.

Сепаратисты южногерманских королевств пытались саботировать создание нового рейха, и особенно упорствовали короли Саксонии и Вюртемберга. Бисмарк принял необходимые меры. 17 декабря собрание князей направило королю обращение, сообщая о том, что все они приветствуют учреждение императорской короны, а на следующий день, 18 декабря 1870 года, Эдуард Симсон, председатель северогерманского рейхстага, привел к королю делегацию упрашивать его принять титул императора. Растроганный король зачитал ответ, составленный Бисмарком, и великодушно согласился171.

Далее предложение должны были рассмотреть парламенты южногерманских государств. В Вюртемберге и Бадене особых проблем не возникло, но в Баварии оно натолкнулось на сильную оппозицию. 11 января начались яростные дебаты. Патриотическая партия заклеймила позором милитаризм Пруссии. После долгих дискуссий инициатива северогерманского рейхстага все-таки была утверждена 21 января с минимальным перевесом в два голоса172.

Церемония провозглашения нового рейха была назначена на 18 января 1871 года. Эту дату избрали не случайно: в этот же день в 1701 году династия Гогенцоллернов наконец обрела королевский статус. Курфюрст Фридрих III Бранденбургский стал Фридрихом I, королем в Пруссии (в 1713 году «в» убрали). Его коронация была для того времени самой пышной и дорогостоящей173. Бисмарка же ожидали новые осложнения. Король настаивал на титуле императора Германии, а не германского императора, который для него с таким трудом Бисмарк выторговал у рейхстага и германских князей. Вильгельм упорно хотел быть великим императором Германии, а не банальным германским императором. По описанию кронпринца, и за два дня до церемонии король выглядел «до невероятности обеспокоенным и возбужденным»:

...

До церемонии оставался один день, и кронпринц записал в дневнике: