им вести себя по отношению к обществу так, как это им заблагорассудится. Шон вошел в зоопарк на целый час раньше обычного, повергнув этим в изумление дежурившего на входе Кирая Грина. Изумление последнего только возросло, когда Шон проследовал дальше, не ответив на приветствие.

Впрочем, злиться Шону следовало лишь на себя. Вчера вечером он впервые за все время работы уборщиком в зоопарке забыл закрыть дверь хозяйственного блока. Конечно, вряд ли кому-то из ночных сторожей понадобятся его «сокровища», но сама мысль о том, что один из ублюдков мог копаться в его вещах, приводила Шона в ярость.

Еще больше его бесило предчувствие вероятных насмешек. Прямо скажем, среди работников зоопарка у Шона было мало поклонников. Чего стоит только выходка какого-то кретина, повесившего на домик табличку с надписью «Террариум». К счастью, у Шона хватило ума не выкинуть ее на помойку, созерцание чего наверняка доставило бы шутнику пару приятных минут.

Шон оставил табличку на месте даже после того, как директор зоопарка мистер Никитэн через секретаршу попросил убрать вывеску, дабы не вводить в заблуждение посетителей.

В общем-то, Шон был обязан мистеру Никитэну. Именно он взял его на работу после того, как Шон в очередной раз выписался из больницы (даже мысленно он никогда не называл ее так, как именовали любители почесать языками — психушка). Однако разрази его гром, если снимет эту доску не тот, кто ее повесил. Так Шон и передал мистеру Никитэну. И если у того не хватало времени разобраться с проблемой, так это его проблема, а вовсе не Шона.

После этого шутники на некоторое время притихли, но нечего сомневаться — только искали очередной шанс взяться за старое. Открытая дверь в домик предоставляла им, черт побери, отличную возможность. Но ничего. Вряд ли кто-то из бездельников придет на работу так рано, чтобы доставить ему неприятности.

Впрочем, подходя к своему домику, Шон Клэнси и думать не мог, какие неприятности ожидали его на самом деле.

Удивление, которое он испытал, найдя дверь запертой изнутри, сменилось бешенством. Высаживая дверь плечом, Шон уже представлял, какой счет выставит в суде кретину, забравшемуся внутрь. Впрочем, суд, как выяснилось, уже состоялся.

Вид лежащего на полу тела поначалу вызвал у Шона оторопь. Однако, когда он заметил, что пятку незнакомого парня крепко прихватила одна из щедро расставленных крысоловок — крыс Шон ненавидел еще больше, чем шутников, — оторопь сменилась злорадством. Ему удалось-таки посчитаться с вором.

В том же, что непрошеный гость подходил под такое определение, Шон не сомневался. Иначе почему дверца ящика с инструментами распахнута настежь, а шланг для поливки газонов валяется на полу прямо под ним.

Приложение

Ночной трамвай

(неизданная рукопись «Михаила Сергеева»)

США, Чикаго, 17 марта 2001 года, 22 часа 25 минут

Маленький ирландский бар открылся совсем недавно и явно не страдал от избытка посетителей. Впрочем, двое мужчин, занявших неприметный столик подальше от стойки, вовсе не считали это обстоятельство недостатком. Во всяком случае, здесь ничто не мешало им поговорить.

— Господи, Влад, ты опять напоил меня! — с удивлением отметил один из них — высокий рыжий мужчина в ковбойке, рассматривая стоящую перед ним шеренгу стопок.

Всем своим видом он настолько походил на полицейского, что пожилой бармен, лениво протиравший стаканы, время от времени бросал на него беспокойные взгляды.

— В этой стране ни один человек не может заставить другого совершить что-либо против его воли, — ответил второй, в противоположность собеседнику низкий и полноватый.

Первый уставился на него с подозрением.

— Я слышу в твоем голосе скрытый сарказм… Влад, ты не любишь Америку! — воскликнул он, заставив бармена за стойкой вновь поднять глаза.

— Ну вот, начинается. Если ты мешаешь водку с пивом, ни я, ни Америка в этом не виноваты.

— Ха! Как будто не ты научил меня в России этому коктейлю?

— Когда я впервые увидел тебя в России, ты нуждался в чем-то, что хотя бы на время примирило тебя с действительностью. А на этот случай лучше водки с пивом ничего нет.

Высокий мужчина кивнул головой.

— Ты прав. Но я до сих пор не могу поверить, что мы с тобой пили эту смесь прямо в участке и в рабочее время. Неужели это действительно было?

— У русских копов нет нерабочего времени. Кстати, ты сильно удивишься, Джек, но водку предоставило мое начальство. Ради укрепления российско-американской дружбы оно не пожалело собственную заначку.

— И ты ничего не сказал мне об этом?

— Я думаю, в то время это было бы для тебя слишком.

— За-нач-ка, — медленно, разделяя слоги, повторил высокий мужчина. — Я должен запомнить это красивое слово… — И все-таки, Влад, Россия — загадочная страна, — добавил он после некоторого раздумья. — Например, я так и не понял, почему после визита к вам трех наших сержантов в ответ в Чикаго приехали три русских полковника. В российской милиции нет сержантов?

— Дело не в этом. Просто в российской милиции слишком много полковников, которые не были в Америке. Кстати, если бы в приглашении, которое вы прислали в прокуратуру, не стояла моя фамилия, сейчас напротив тебя сидел бы еще один.

— Черта с два. Я полгода мечтал устроить тебе ответную попойку в Чикаго. Подождал бы полгода до твоего отпуска.

Толстый мужчина с иронией поглядел на собеседника и покачал головой.

— Джек, ты наивен, как истинное дитя Америки. Во время отпуска надо лететь за свои, а поскольку стоимость такой поездки примерно равна годовой зарплате следователя, ждать пришлось бы лет десять.

— Прости, забыл. — Американец поднял руки. — До сих пор не могу понять, почему Россия так низко ценит труд тех, кто ее защищает.

Русский ухмыльнулся.

— Если это единственное, в чем Россия остается для тебя загадкой, ты намного опередил своих соотечественников.

— В таком случае — за Россию! — американец торжественно поднял стопку.

— За Америку! — ответил русский.

Оба выпили, причем американец запил водку двумя большими глотками пива.

— Как дела у парней из 17-го участка? Дни, которые мы провели вместе, я не забуду никогда. Уже потому, что мало что о них помню.

— Парни из 17-го отделения, — поправил русский, — прислали тебе презент.

— Ты его принес? — оживился Джек.

— К счастью, нет. Иначе, к концу вечера ты точно оказался бы под столом.

— Господи! Опять водка! Дружить с русскими — нелегкое дело.

— Увезти обратно?

— Только попробуй. Я арестую тебя на