позарился на открытый сейф. Признаюсь, я был озадачен. Вор не предпринимал попыток ни взять сейф, ни проникнуть ко мне. Зачем же он пробрался внутрь? Выходя, я очень боялся нападения. Но быстро понял: нападения не будет. Вор полагает, что остался незамеченным, и это входит в его планы. Однако мой план требовал, чтобы он залез в сейф.

Старик снова хихикнул.

— Этот дурак спрашивал, не жалко ли мне денег. Да я просто мечтал, чтобы они ему достались! Но как? Ведь я не мог покинуть магазин, не заперев сейфа. Что сказала бы на это полиция? О страховой компании и не говорю. Пришлось призвать на помощь смекалку. Как тебе история с ключом, Дино? По-моему, недурно. Особенно если учесть, что придумать ее следовало за считанные секунды.

Доберман зевнул и потянулся.

— Тебя утомил мой рассказ, Дино? Потерпи. Осталось совсем немного. Когда я закрыл магазин и очутился на площади, то принялся размышлять. Вор внутри и через некоторое время безусловно откроет сейф. Камера, как я надеялся (и, как выяснилось, не без оснований), запишет все это. Что дальше? Как он собирается выбираться? О его планах сидеть до утра и выйти вместе с первыми посетителями… Кстати, как ты думаешь, Дино, неужели это могло получиться? Впрочем, неважно. Об этих планах я тогда не знал. Да и не мог позволить ему сидеть до утра. Утром его могли поймать прямо у магазина, а это вовсе не входило в мои планы. Ограбление должно было стать успешным. Значит, надо дать ему сбежать. Можно, конечно, просто открыть магазин и на минуту куда-нибудь отлучиться. Но как бы я впоследствии объяснил такую странную беспечность? И потом — здесь я не лукавил — мне очень хотелось, чтобы парень получил хороший урок от старого Луиджи. Тут я и вспомнил о тебе, Дино.

Старик покачал головой.

— Признаюсь, давно мне не приходилось столько врать собственному сыну, но как иначе я мог объяснить ему, зачем ты понадобился мне в столь поздний час. Хотя, насчет ночных прогулок я не так уж соврал. Ведь мы с тобой и вправду неплохо прогулялись — нужно было дать вору время найти ключ от сейфа. И потом, я хотел, чтобы до нашего прихода на карте камеры закончилась память. Кто знал, будет ли у меня время стереть нежелательные кадры? Кстати, времени-то как раз и не оказалось. Конечно, тут крылась опасность. Вор мог услышать звук, который раздается, когда выключается мотор. Если бы он обнаружил камеру и понял ее предназначение, все планы пошли бы прахом. Но, похоже, он ничего не услышал.

Старик встал с кресла и подошел к собаке.

— Мы с тобой хорошенько его проучили. Правда, Дино? Я думаю, теперь он будет относиться к старости с бóльшим уважением. Тебе, наверное, интересно, почему я не сказал ему про камеру? Признаться, мне хотелось это сделать, но… Вор должен чувствовать себя в безопасности. Так будет проще его поймать. Кстати, я понятия не имел, как дать ему сбежать таким образом, чтобы он не заметил подвоха. К счастью, юноша сам нашел выход.

Старик наклонился и погладил добермана.

— Не обижайся на меня, Дино. Ты ведь не думаешь, что пострадал из-за каких-то ста шестидесяти евро?

Луиджи с кряхтением поднялся, подошел к шкафу и вытащил из его недр солидную сумку.

— Смотри, что у нас украли.

Старик открыл сумку, достал оттуда фотоаппарат и показал собаке.

— Это «Никон». Японская камера. Две тысячи евро. Кажется, я «продал» ее еще до обеда. — Он убрал камеру и достал из сумки маленькую коробочку. — А это «Паркер». Шестьсот пятьдесят евро. Его «купили» перед самым закрытием, если я, конечно, не ошибаюсь. Надо будет посмотреть по чекам.

Старик бросил коробочку в сумку, застегнул «молнию» и, с усилием приподняв, показал собаке.

— Видишь, Дино? Сегодня торговля шла как никогда. Если здесь товара меньше чем на десять тысяч, я буду очень удивлен.

Убрав сумку обратно в шкаф, он вновь сел в кресло и налил себе третий стаканчик кьянти.

— Теперь ты понимаешь, почему мне нужно было знать точный день ограбления? Чеки на все товары пробиты именно вчера. Надеюсь, никто не видел, как я тащил эту сумку. По крайней мере, мимо Джузеппе я точно проскочил незамеченным.

Луиджи в очередной раз посмотрел на добермана.

— Если теперь нашему ночному гостю, когда его схватит полиция, удастся доказать, что в сейфе, который он обчистил, действительно было всего лишь сто шестьдесят евро, я буду крайне удивлен. Ведь комиссар хорошо видел пачки, которые я туда кладу, и вряд ли заметил, как я, повернувшись к камере спиной, достаю из них нарезанную бумагу. К тому же все мнимые покупки будут подтверждены чеками. — Он отхлебнул вина и добавил: — Лишь в одном мерзавцу все же удалось добиться успеха. Он действительно меня ограбил.

Старик засмеялся и покачал головой.

— Впрочем, это и к лучшему. Больше улик — меньше веры. Правда, Дино?

Доберман уже дремал, положив голову между лапами. Луиджи понимающе улыбнулся.

— Что ж, не могу тебя винить. Денек был утомительный.

Старик допил вино, поставил стакан на столик и сложил руки на животе. Издалека в полутемной комнате он напоминал жирного паука, переваривающего добычу.

Зоопарк

1

Фрэнк никогда не считал себя склонным к авантюрам. Даже в романтические школьные времена, когда вступление в тайное общество старшеклассников предусматривало обязательный ритуал, совершавшийся на кладбище после наступления сумерек, Фрэнк не видел в этой традиции ничего романтичного и волнующего. Лично он испытывал в тот момент лишь неловкость, и никогда впоследствии ему не приходило в голову повторить нечто подобное. Никогда, до того начисто стершегося из памяти дня, когда его впервые посетила мысль забраться в зоопарк ночью.

Зоопарк находился аккурат на пути между колледжем и домом. Возвращаясь с занятий, Фрэнку достаточно было войти в главные ворота, пройти по центральной аллее и выйти через второй вход, чтобы очутиться у собственного крыльца. К сожалению, за вход в зоопарк следовало платить. Поэтому каждый вечер Фрэнк оставлял его ворота за спиной и, огибая высокую массивную решетку, топал дальше, утешая себя тем, что в три раза более длинный путь приносит в три раза больше здоровья. При его врожденных проблемах с сердцем вечерняя прогулка только на пользу. Как и все люди, живущие под дамокловым мечом врачебных ограничений, Фрэнк время от времени испытывал потребность идти им наперекор.