голова, другая такая же сучковатая, толстая рука, завернувшись, упирается в голову, создавая вроде кольца. Ноги раскинуты по другой стороне тела и выглядят, точно колья облитые жиром, да и ног то у него не две, а три… ах, нет третья не нога… то хвост с тупым наконечником. С ног капает жир, который, не долетая до земли, превращается в небольших, черных слизней. Теперь Нук берет в правую руку кинжал и отрезает небольшой кусочек от своей души-нечто и продолжает шептать. Кусок падает на землю и превращается в маленького, черного паука, тот разворачивает свои тонкие ножки, встает на них и немного покачивается. Нук наклоняет голову и смотрит на паука, после кладет рядом с ним на землю кинжал, а паук, перебирая ножками, взбирается на его острие и застывает на нем. Тогда же Нук запихивает вовнутрь распахнутой груди сопротивляющуюся душу, и будто сдвигая руками, смыкает кости, плоть и кожу. Теперь он берет кинжал правой рукой и подходит к маленькому желтому облачку душе, грубо хватает его другой. Святозар видит, как внезапно вздрагивает тело младенца, и он громко всхлипывает. Нук опять шепчет и приближает острие кинжала прямо к душе дитя. И как только острие кинжала коснулось души, паук шевельнул тонкими ножками, поднялся на них и перелез на желтоватое облачко. Да крепко обхватив ее кусочек ножками, вроде как обняв, словно окаменел на ней. А Нук вложил душу с сидящим на ней пауком обратно в грудь младенца, и, проведя пальцами, сомкнул ее.

И сызнова перед глазами наследника поплыл плотный туман.

Святозар открыл глаза и узрел прямо перед собой на спине Эриха светящуюся золотой лазурью руку. Золотая лазурь медленно стала сочиться, точно вода, с руки наследника и растекаться по спине брата, и Святозар стал смотреть как бы сквозь нее и увидел душу Эриха. Там внутри брата, жило страшное чудовище, которое пожирало еле видимое желтое облако. Душа Эриха наполовину была желтоватой и чистой. Другая же ее часть была черно-серой, с громадной овальной головой на месте руки и с одной толстой сучковатой рукой и тонким длинным хвостом. На лице той черноты имелось два огромных выпученных глаза, которые испуганно вылупились на Святозара, да широкий, будто щель безгубый рот, ни носа, ни ушей. Рот пытался, что-то сказать, и широко раззевался, кривился и перекашивался. И тогда Святозар, более не мешкая положил на правую руку левую и зашептал заговор: «О, Бог Семаргл, ты, Светоозаряемый Бог огня, даровавший мне великое чудо твой волшебный щит и волшебные корни левой ладони. Твоими корнями и твоей силой заплетаю я уста страшного чудища внутри тела моего брата. Пусть никогда они не раскрываются, никогда не шепчут, никогда не приказывают душе моего брата! О, Семаргл, дым – твое знамя, огонь – твой конь, пламя – твоя сила и мощь! Повелевай даром своим Бог, и лишь мгновением Семаргл дай им мне владеть!» В тот же миг из левой ладони Святозара вытянулся тонкий горящий корешок света и двинулся сквозь правую руку, едва ее опалив, через спину брата ко рту чудовища. Глаза чудища, углядев тот корешок, беспокойно заметались, рука и хвост попытались схватить его, но Святозар подул на них, а они замахали, словно им было тягостно переносить чистое дыхание светлой души. Рот попытался раскрыться, засим он перекосился, распахнулся еще шире, и вдруг сомкнулся и тут же горящий корешок прыгнул и схватился за сомкнутый уста и стал точно иголках их зашивать меж собой. Корешок немного подтянулся, еще крепче сомкнув рот, и завязал громадный узел. Рука и хвост попробовали дотронуться до горящего узелка, но сразу же и отскочили, вроде, как обожженные.

Святозар убрал с тела брата сначала левую, а после правую руку и сияние со спины Эриха и рук без задержу спало. Наследник сидел, опустив руки на колени, не сводя взора с брата и видел, как он нежданно распрямился на ложе, лег на спину, вытянув руки и ноги, черты его некрасивого лица разгладились и посветлели, и в них стала проглядывать былая красота матери.

Святозар тяжело поднялся на ноги, затушил свечи и вышел из шатра. Немного отойдя вдаль от намета, он остановился так, чтобы его не было видно дружинникам, сидевшим около костра, и затих. Случилось то, чего он так страшился и, что его так напугало в рассказе отца, теперь это была не просто догадка, теперь это была уверенность. Душа брата не была в полоне, нет!.. Ошибалась мать, ошибался Святозар. Внутри Эриха жил сам Нук пожирая светлую часть его души уже долгие годы. Потому он и подчинялся так легко Нуку, потому направил кинжал на Святозара, потому ничего не рассказывал отцу. Ведь он был одним единым с ним целым Эрих-Нук. И только после убийства, когда Эрих увидел душу, которая его спасла, в нем всколыхнулась та светлая, пожираемая часть и начала борьбу с захватчиком. Святозару стало невыносимо больно, захотелось закричать громко…громко, так, чтобы услышал отец его ДажьБог и схватил молнию, и кинул в него, и закончил эти мученья. Потому как нет!.. нет!.. возможности помочь Эриху… Потому как нет!.. заговора который может убить Нука внутри Эриха… Убить!.. и если вообще убить Нука, сейчас то и Эрих не будет жить… Святозар застонал, схватил себя за волосы и так их дернул, точно пытаясь вырвать изнутри душу, что даже вскрикнул. И тогда только ощутил боль в правой и левой руке, отпустил волосы и попытался рассмотреть ладони, но уже так стемнело, что просто невозможно было, что-либо узреть.

Наследник стоял и утирал бегущие по лицу слезы, а в высоком ночном небе мерцали далекие звезды, и горел серповидный месяц. Святозар задрал голову и вонзился взглядом в небо, словно прося у него помощи, и, внезапно откуда-то из вышины почудилось легкое дуновение ветерка, прилетевшая следом прозрачная дымка окутала лицо и нежно шепнула: « Прекрати, прекрати…» И как то сразу нашлись силы, и захотелось жить и бороться дальше, а мгновение спустя наследник опустил голову и почувствовал, как он сильно продрог, ведь убежав к Эриху, он даже не надел куртик, а находясь в расстроенных чувствах и не заметил, что стоит в одной рубахе. Но идти в шатер он не хотел, ждал, когда отец останется там один, немного погодя други правителя и Стоян вышли из шатра, и, опустив полог, ушли, и тогда вконец замерзший наследник пошел к отцу.

– Святозар, ты вернулся? Ты что-то долго… други тебя не дождались, – сказал правитель, когда увидел вошедшего в шатер сына. – Как