Разговор о деньгах быстро перешел в смежную область.

— Я забыла вчера спросить — мне Виктор принес какую-то карточку. Что мне с ней делать?

— Что угодно. Это теперь твоя расчетная карточка. Кстати, надо будет уточнить у Виктора, сколько там денег осталось. Покупать отель я поначалу не собирался, так что надо бы пополнить баланс... Вдруг еще пару отелей прикупить захочу.

— Ну а мне-то карточка зачем?

— Затем, чтобы у тебя была возможность в любой момент купить что угодно. Для себя или для меня.

— Например?

— Стелла, не прикидывайся! Ты меня прекрасно поняла. Скоро я отбываю по своим делам. У меня там война, если помнишь. Ты остаешься тут «на хозяйстве». Мою ситуацию ты уже знаешь, поэтому, если ты обнаруживаешь что-нибудь, что могло бы мне пригодиться... Не обязательно прямо сейчас. В принципе. Ты это покупаешь и аккуратно складываешь в специальном месте. И не суть важно — будь то новая японская гибкая броня из полимеров или набор столовых ножей с необычным орнаментом. Притом смотри: тебе не обязательно все выискивать самой и самостоятельно совершать сделку — я знаю, что тебе это не нравится. Тут остается тот же самый Виктор, который будет в твоем полном распоряжении с целой армией других помощников. Поверь, они нароют все, что надо, и провернут любую сделку. Просто Виктор работает на свое начальство, а ты — нет. Мне хочется, чтобы тут остался человек со свободной волей и несвязанными руками. Изначально я собирался использовать для этой цели того же Виктора, но это означало бы довольно грубо сломать ему психику. Не то чтобы мне его очень жалко, просто пользы от такого помощника будет меньше. На роль двойного агента он откровенно не тянет. Слишком зашоренный. А у тебя на руках все карты и все возможности для свободных действий. Применяй сколько угодно и получай от этого удовольствие.

— А если ее похитят?

— Карточку? Сомнительно. Ею попросту не смогут воспользоваться... Не в банкомат же ее совать! Все-таки для совершения таких сделок тебе будет необходим Виктор — не потому, что это проверка, а потому что через государство проще провести все что угодно, особенно оружие или антиквариат. Так что неведомым похитителям придется похищать в придачу и его, а Виктор вполне большой мальчик!

Стелла хихикнула, представляя себе похищение Виктора вместе с его немаленькой группой сопровождения.

— А если меня захотят убить?

— Ты перечитала детективов. Это немножко не тот уровень взаимоотношений, и ты не богатая тетушка, наследство которой перейдет к предприимчивому племяннику.

— Ну а все-таки?

— Тогда убийцам придется здорово напрячь воображение. Я позаботился, чтобы тебе было очень трудно нанести вред. На данный момент ты самое неуязвимое существо в этом мире после меня. Тебе не страшно никакое оружие — холодное, огнестрельное, в том числе и тяжелые пули с вольфрамовым наконечником. Тебя невозможно отравить, обжечь, заморозить, ударить током. Тебя даже нельзя банально побить — эффект будет тот же, что бить бронзовую статую, — нападающему можно будет только посочувствовать. Тебя нельзя будет даже связать — веревки сгорят, да и просто не завяжутся...

— А если вязать будут роботы и стальной проволокой?

— Сломаются.

— А как в таком случае я застегнула браслет? Он не должен был бы застегнуться. Да и с одеждой как быть — это ж почти мешок, в который меня запихнули.

— Фокус в том, что я наложил на тебя не одно заклинание, а целый комплекс. Я называю это плетением, потому что заклинания тесно связаны друг с другом. Какие-то части — защита от явлений или физических повреждений — действуют постоянно. Для других активатором является твое собственное сознание. Скажем, если ты вдруг по-настоящему подумаешь, что твой браслет может тебе навредить, то он сам расстегнется и упадет. А если ты не ждешь атаки, а сзади к тебе подкрадывается бесшумный ниндзя, то тут активация и не нужна. Заклинание сработает благодаря другим «якорям» — и потенциальной агрессии, и типу движений... Их много. Смотри, я не один день эту защиту разрабатывал. Более того, я строил ее на многовековых знаниях, полученных от очень могущественных волшебников, плюс довольно много добавил от себя и хорошенько отточил. И неоднократно опробовал в различных условиях, поэтому знаю, о чем говорю.

— Просто я не чувствую ничего необычного, поэтому так и реагирую. Мне трудно поверить, что меня нельзя зарезать.

— А ты проверь, — я кивнул на столовый нож.

— Страшно!

— Страшно. — Я кивнул. — Но если ты это проверишь, то в дальнейшем сомневаться не будешь, и жить тебе будет намного спокойнее, а так тебя будут скручивать периодические приступы паранойи.

— А ничего, что это буду делать я сама?

— Ничего, это тоже учтено. Многие ловушки как раз и сделаны так, чтобы в действие их приводила сама жертва. Попробуй! — Я еще раз кивнул на нож.

Стелла немного поколебалась, затем взяла в руку тупой нож и легонько ткнула им в открытую ладонь. Ничего не почувствовав, она ткнула уже сильнее с тем же результатом. Осмелев, она ткнула уже в полную силу — и вновь ничего. Потом мы перепробовали еще парочку ударно-колюще-режущих предметов. Других посетителей ресторана в это время не было, так что она не стеснялась посторонних взглядов. Забраковав классическую теорию «один удар — четыре дырки», Стелла окончательно поверила и озорно улыбнулась.

— Куда бы мне теперь наведаться, с такими способностями?

— Лучше никуда. Если тебе нужно припомнить былые обиды школьным недоброжелателям, скажи об этом Виктору. Но я что-то в этом сомневаюсь.

— Да нет, конечно, я же пошутила! — Стелла чуть-чуть обиделась, но быстро оттаяла.

— Я понимаю. А я — не шутил. Поясняю: ты теперь становишься очень важной персоной. Это ты уже поняла. И на тебя будут копать все, что только можно, начиная от предпочтений в обуви и заканчивая скрупулезным изучением биографии всех твоих одноклассников, друзей и друзей их друзей. В первую очередь на тебя будут искать рычаги давления. Так, чисто на всякий случай. Ты представить себе не можешь, сколько в госаппарате работает человек, которые получают за это большие деньги и которым очень нужно постоянно доказывать, что они необходимы. Так что ты своим существованием обеспечила работой не один десяток дармоедов.

— Ну хоть кому-то я принесла пользу в этой жизни! — машинально отшутилась Стелла, продолжая меня внимательно слушать и постепенно понимая, куда я веду.

— Поэтому смотри — если ты будешь вести себя максимально замкнуто, оборвешь все контакты с внешним миром, то ни к чему хорошему это не приведет, — это только вызовет массу подозрений и, как результат, многократно увеличит попытки влезть в твою жизнь. Притом делать это будут наши союзники, конечно, исключительно из самых благих побуждений. Как всегда. А вот если ты начнешь, как это принято среди ваших власть имущих, пользоваться своим положением — покупать дорогие вещи, квартиры, меха, сводить старые и новые счеты, — то тебя быстро примут за свою. Наберут на тебя небольшую папочку условных прегрешений и успокоятся. Это не нарушит их картины мира. Трудно, знаешь ли, иметь дело с совершенством. Это очень раздражает, а раздраженный человек, особенно если у него есть те или иные возможности, стремится это раздражение убрать, зачастую в прямом смысле слова. А так они будут думать, что могут тебя контролировать, а это для власти — самое главное. Плюс иллюзия того, что с тобой можно в случае чего договориться. Это не менее важно. Так что когда меня тут не будет — можешь пускаться во все тяжкие. Считай, что это задание. Притом делать это лучше через того же Виктора — так не создастся впечатления, что у тебя есть и другие возможности.