– А чего ты еще хотел? – удивилась Этери.

– Этери, не играй со мной. Ты же не хотела меня отпускать…

– А теперь отпускаю. На все четыре стороны.

– Злорадствуешь, да? Когда мне плохо…

– Леван, я не злорадствую. Мне правда жаль, что ты остался один. Но я не представляю, чем тебе помочь.

– Я хочу вернуться домой, – решился Леван.

– Дом – не то место, куда ходят по нужде.

– Мстишь? Я так и знал.

Принесли кофе. Бывшие супруги не обратили на него внимания.

– Я не мщу, – покачала головой Этери. – Найди себе кого-нибудь… вернее Кристины, я буду рада.

– Не нужен мне никто! – Леван начал сердиться. – Мне нужна моя семья!

– Вспомнил о семье? А где ты был год назад, больше года, когда Никушке было семь? Ему уже стукнуло восемь, а ты опять не вспомнил. Только теперь и он тебя забыл. И я не буду ему напоминать. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило их успокоить, как-то примирить с твоим уходом. Я не стану крутить педаль назад. У тебя больше нет семьи, Леван.

– Перестань, – поморщился Леван. – Ты просто хочешь меня помучить.

– Не хочу я тебя мучить. Но я уже не та дурочка, что рыдала и валялась у тебя в ногах, чтобы ты не уходил. Все кончено. Поезд уехал и рельсы забрал.

– У тебя кто-то есть? – спросил он угрюмо.

– Да, у меня кто-то есть, – спокойно ответила Этери.

Глаза Левана налились кровью.

– Как ты могла? Ты моя жена…

– Бывшая. Ты же сам ушел.

– Я мужчина, мне можно.

– Не смеши, вспомни, какой век на дворе. Раз тебе можно, то и мне можно.

– Ладно, это дело прошлое. – Леван усилием воли овладел собой. – Я хочу вернуться…

– Ошибаешься, это дело будущее. Я за него замуж собираюсь.

– Как замуж? Ты не можешь… Кто он?

– Ты его не знаешь. – Этери пристально следила за бывшим мужем. – Он англичанин.

– Англичанин? Да ты рехнулась! Они все педерасты!

Этери засмеялась.

– Знаешь, я тоже так думала. Но этот – стопроцентный мужик, уж поверь.

– Ты с ним спала.

– Я много чего с ним делала, но не спала. Вот уж чего не было, того не было.

Минута прошла в молчании. Леван старался успокоиться.

– Я прощу, но в последний раз. Только ради детей.

– Ты-то, может, и простишь, но я не прощу.

– Я убью его, – пригрозил Леван.

– Давай без драм, – предложила Этери. И вдруг собственные слова напомнили ей кое-что. – У меня к тебе один вопрос: это ты заказал Рустему Савву Цыганкова?

– Никого я не заказывал. Нечего было с ним спать.

Чистая, святая ложь сама собой соскользнула с языка Этери. На этот раз она не чувствовала никаких угрызений.

– Я с ним не спала.

– Не ври. Я вас видел.

– Где ты нас видел?

– В «Цвете ночи», – буркнул Леван.

– Я тоже вас с Кристиной видела. И что?

– Не финти. Вы ушли вместе.

– И что? – повторила Этери. – По-твоему, это значит, что я с ним спала?

– А что, нет?

– Нет. Я подвезла его до дому и поехала на Рублевку. Ты убил его ни за что.

– Никого я не убивал! – возвысил голос Леван.

– Не кричи, на нас смотрят. Это ты натравил на него Адырханова.

– Я только просил разобраться, – проворчал Леван.

– «Разобраться» на вашем языке значит «убить».

– Да не просил я убивать! – опять не сдержался Леван. – Я думал, Рустем бока ему намнет, и все. Нечего было спать с моей женой.

– Бывшей женой. Ладно, теперь уже назад не вернешь, но повторяю в последний раз: я с ним не спала. А его смерть на твоей совести. Я никогда не вернусь к тебе, Леван.

Этери сделала движение уйти. Леван схватил ее за руку и удержал.

– Не так быстро. Я не дам тебе выйти за англичанина.

– А как ты мне помешаешь?

– Детей отберу. Хочешь увезти их в Англию? Не выйдет.

Этери недаром созванивалась с Германом и ездила накануне к адвокату.

– Слушай меня внимательно, Левушка. Помнишь, ты оставил мне семнадцать процентов акций, а я потребовала двадцать четыре? Ты так спешил от меня избавиться, что ни о чем не подумал. А теперь у меня на руках законные двадцать пять процентов плюс одна акция. Даже не одна, у меня блокирующий пакет. – Этери вынула из объемистой сумки тонкую файл-папку и извлекла из нее документ. – Сейчас ты мне подпишешь бумагу… Я хочу установить единоличную опеку над детьми.

– Ни за что, – отрезал Леван.

– Нет? Я вижу, ты невнимательно слушал, а я ведь просила. Я готова отдать акции тебе. Бесплатно. А не подпишешь, продам их твоим конкурентам.

– Ничего ты не продашь. У меня доверенность.

– Я ее отзываю.

Леван долго не мог отдышаться. Открывал и закрывал рот, как рыба, но ничего не говорил. Надо было слушать адвоката Довбыша, он предупреждал. Но Левану тогда не терпелось жениться на Кристине. Всегда дурел от крутых блондинистых телок. Вот и погорел. С блондинистыми телками спать хорошо, а вот жениться… Но Кристина соглашалась только ценой обручального кольца.

– Вот за что ты так со мной, а? – спросил он наконец. – Я дал тебе все.

– Нет, Левушка, ты отнял у меня все. Здоровье, счастье, самоуважение… – Этери мучительно скривилась, вспомнив, как рыдала на диване у Кати Лобановой, и тряхнула головой. – А дал только деньги. Деньги я тебе верну, но в обмен на детей.

– Ты не можешь так со мной поступить, – пропыхтел Леван.

– Могу, Левушка. Причем с дорогой душой. Помнишь, я тебе звонила, когда Рустем гнался за мной по шоссе? Помнишь, как я просила сделать хоть что-нибудь? Помнишь, что ты мне ответил?

– Нечего было Ульяну увозить.

– Нечего было избивать и душить. А ты помнишь, что я тебе тогда сказала? Когда-нибудь ты меня о чем-нибудь попросишь.

– И в отместку ты теперь продашь мои акции?

– Не хочу я их продавать. Я верну их тебе, мне они больше не нужны. Мой англичанин богат. К тому же он герцог. Правда, сказочно звучит? Но я верну только при одном условии: ты подпишешь бумагу, что отдаешь мне детей. Не подпишешь – продам Низаметдинову или Латышеву, – назвала она крупнейших конкурентов Левана Джавахадзе.

Леван долго сидел, не шевелясь, пытаясь это осмыслить. Машинально отпил остывшего кофе, и его передернуло. Дела у него весь последний год шли паршиво, а он не мог понять почему. Кристина… Спустил кучу денег на всякую хрень, на этот дворец, что он для нее отгрохал, а радости никакой. Бизнес-среда плохо восприняла его новую женитьбу. А в чем дело, спрашивается? Всем можно, а ему нельзя? А теперь эта дрянь вильнула хвостом, да так оперативно! Ладно, с ней он еще рассчитается. Сейчас главное – вернуть Этери.