Еще одним последствием «танкерной войны» является нерегулярность поставок нефти из района Персидского залива, вследствие чего в ряде стран делаются запасы нефти, хранящейся на стоящих на якорях танкерах. Например, с мая 1984 г. и по настоящее время индийская компания «Индиан ойл» совместно с компанией «Шиппинг корпорэйшн оф Индия» зафрахтовала у иностранных владельцев несколько крупных танкеров, предназначенных исключительно для хранения нефти вблизи индийского побережья. Среди них: «Берге принцесс» (284 507 peг. т), «Каролина Мерок» (339 308 peг. т), «Си скейп» (356 400 peг. т), «Си сонг» (357 023 peг. т), «И. Д. Синклер» (254 735 peг. т). Годовая сумма оплаты за фрахтование судов-хранилищ составляет 11 млн долл.[483]

О том, что происходило в Персидском заливе, где грубо попирались все нормы международного права и шла настоящая охота на торговые суда, свидетельствует хроника только одного дня – 16 сентября 1984 г., описанная в английском журнале. Либерийский танкер «Мед Хироу» (123 600 peг. т) вошел в балласте в Персидский залив. Ракетой, выпущенной с иранского корабля и попавшей в крыло мостика, было ранено три человека. Судно ушло на ремонт в Бахрейн. В тот же день южнокорейский танкер «Ройял Коломбо» (127 100 peг. т) с нефтью был поражен иранской ракетой, попавшей в машинное отделение. 5 членов экипажа были ранены. В сопровождении спасательного буксира «Амстердам» (7500 л. с.) танкер пошел в Дубай на ремонт. Панамское судно снабжения «Ситраус 21», арендованное иранской нефтяной компанией, было потоплено ракетой, выпущенной с иракского самолета, в 20 милях от иранского острова Харк. Погибло 6 человек[484].

Своеобразной ответной реакцией на «танкерную войну» явилось резкое увеличение числа военных кораблей США, Великобритании, Франции, Италии, Португалии и других стран НАТО, которые сконцентрировались в самом Персидском заливе и вблизи него. В отдельные периоды в этом районе было до 80 военных кораблей.

Вопросам безопасности судоходства в районе Персидского залива было посвящено множество самых различных совещаний и заседаний в международных организациях и на других форумах. Так, в январе 1987 г. в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке на встрече Генерального секретаря ООН X. Переса де Куэльяра с делегацией международных морских ассоциаций было указано, в частности, что война против торговых судов подрывает основы международного мореплавания, несет огромные убытки. С апреля 1984 г. по декабрь 1986 г. в районе Персидского залива погибло свыше 250 судов, свыше 100 моряков и 6,5 млн т грузов. Делегация предложила создать международные военно-морские силы ООН, которые взяли бы на себя охрану международного судоходства. В январе 1988 г. Совет сотрудничества шести арабских государств (во главе с Саудовской Аравией) заявил, что он «приветствует международные силы для защиты судоходства в международных водах региона»[485]. Оценка войны против танкеров как агрессии прозвучала и в заявлении французского правительства в связи с нападением иранских катеров на французский контейнеровоз «Виль д’Анвер» 13 июля 1987 г.[486].

Одним из распространенных способов намеренного потопления военных кораблей и торговых судов является минирование фарватеров, судоходных путей, входов и выходов в порты, гавани, бухты, а также использование различных взрывчатых устройств против судов с помощью аквалангистов и легководолазов.

Минное оружие не запрещено международным правом. В годы Первой и Второй мировых войн широкое применение минного оружия существенно стесняло боевые действия на море, наносило огромный ущерб экономике и торговле воюющих, нейтральных и невоюющих государств и в отдельных случаях приводило к полному или частичному прекращению судоходства (в Японском море в 1945 г., в ряде районов вблизи побережья Вьетнама в 1972 г., у побережья Кореи в 1950–1953 гг.).

Минное оружие обладает коварными свойствами. Выставленное во время войны, оно после ее окончания, несмотря на интенсивное траление, еще долгие годы представляет опасность для судоходства. Например, еще в 1963 г. в Северном море находилось на дне свыше 10 000 донных мин. Плавание осуществлялось только по проверенным фарватерам, но без абсолютной гарантии[487]. Траление мин в Северном и Балтийском морях продолжалось еще и в 1970 г.[488]Найденные мины обычно уничтожают на месте их обнаружения. Например, один из земснарядов, работающих в Финском заливе на сооружении дамбы, поднял своими ковшами многие сотни снарядов, мин и ядер всех времен и многих стран. Так, только в течение двух месяцев 1986 г. было, обнаружено свыше 400 мин, которые затем взорвали. В июне 1986 г. на дне Финского залива была обнаружена целая «россыпь» из 78 мин, пролежавших на грунте 70 лет. Мины были тщательно обследованы и взорваны[489]. Опасная «мина» замедленного действия в виде потопленного судна с 7000 т боеприпасов пролежала в устье Темзы с 1944 г., когда здесь был потоплен пароход «Ричард Монтгомери», до 1981 г., когда судно и боеприпасы наконец были подняты[490].

Очень сложные операции по обезвреживанию большого количества мин осуществили советские моряки в порту Читтагонг, когда после окончания войны в 1971 г. премьер-министр Народной Республики Бангладеш в марте 1972 г. обратился к СССР за помощью в подъеме свыше 30 судов и кораблей и очистке его от многих сотен мин, которые были разбросаны по всему Бенгальскому заливу. Условия работы были чрезвычайно тяжелыми: жара (в машинных отделениях – до 70 °C), нулевая видимость под водой, быстрое течение реки Карнапхули и в устье которой расположен Читтагонг. Тем не менее все операции закончились успешно и без потерь[491].

В последние годы зарубежные военные специалисты экспериментируют на поиске мин с помощью дельфинов. Опыты показывают, что дельфины находят до 80 % «спрятанных» на дне мин, т. е. гораздо больше, чем при обычном тралении[492]. Свою боевую службу по поиску мин обученные дельфины начали летом 1987 г. в Персидском заливе, куда их доставили на специальном судне. Результаты их работы строго засекречены[493]. О том, что эффективность обычного траления составляет не 100 %, свидетельствуют данные из зарубежной печати. Так, датские военно-морские силы, тщательно проверившие все датские воды, а затем вновь обнаружившие целый ряд мин, которые, казалось бы, отсутствуют, но при применении новых технических средств все-таки выявляются, в начале 1968 г. сделали вывод, что только в датских морских водах находится свыше 12 000 не обнаруженных мин. Вероятность подрыва на них особенно возросла в связи с появлением крупных судов (150 тыс. т и больше), которые вызывают сильное колебание воды по пути своего следования, что может привести к разрушению разъеденных морской водой корпусов мин и их взрывам. Такие самопроизвольные, казалось бы, взрывы уже происходили, хотя и без серьезных последствий для судов[494].