– Нет. Ни разу. Я не отдыхал, не считая сессий и секса, покупок самолётов, недвижимости и яхт. Я сам ни одной своей яхтой ещё не воспользовался по назначению. Я сдаю их в аренду, как и недвижимость. Но сам – нет. Никогда.

Охаю от его признания.

– То есть, это твой первый раз? – изумляюсь я.

– Ага, грёбаный девственник. Будет больно?

– Нет. Отдыхать не больно, но вот с тобой я в этом не уверена. Ты, даже находясь в статичном состоянии, всегда находишь какие-то неприятности.

– Я? Ты меня с собой путаешь, Белоснежка. Я самый приятный человек в мире.

– А ещё самый самовлюблённый. Ты невыносимый хам и орёшь так громко, что люди слуха лишаются и умирают от страха на месте, – смеюсь я.

– Никому ещё не повредила хорошая взбучка, – равнодушно отзывается он.

– Ладно. Выходит, у нас отпуск. И мы будем только на яхте, да?

– Именно.

– А ловить рыбу? Мы будем ловить рыбу? Есть же что-то нужно, и кто управляет этой громадиной? Она же идёт, а ты здесь.

– Ловить рыбу мы не будем. Еды достаточно, я ещё утром всё заказал, пока ты завтракала. Яхтой управляют два капитана, работающие на Фабио. Также здесь есть обслуживающий персонал, но ты его не увидишь. Если хоть кто-то попадётся тебе на глаза, или не дай бог, увидит тебя голой, потому что я одежды не взял никакой, то я его убью. Они вряд ли хотят умирать. Я заранее всех предупредил. Видишь, я очень приятный человек.

– Ты же несерьёзно про наготу, да? – прищуриваюсь я.

Лазарро расплывается в самой противной улыбке, говорящей о том, что он именно это и задумал.

– Ты ненормальный. Это же… не гигиенично. Не…

– Белоснежка, закрой рот, – цокает Лазарро и рывком снимает меня с перил.

– Покажу тебе нашу спальню, и заодно сам увижу, что купил. Добро пожаловать на «Злую королеву», Белоснежка, – он немного отходит назад и жестом указывает на огромную палубу с шезлонгами и столиками.

Сглатываю от нервозности. Да, мне некомфортно находиться здесь, потому что это слишком дорого для меня. Я не из тех, кто стремился к роскоши, а эта яхта такая красивая. Боюсь, что смогу привыкнуть к подобному на самом деле, и это испортит меня. Боюсь, ведь отказываться от удовольствий совсем не хочу. У меня другого шанса оказаться на подобной яхте за сорок миллионов долларов никогда в жизни не будет. До сих пор в шоке от цены.

Лазарро ведёт меня вперёд, и мы поднимаемся по лестнице на вторую палубу. Восхищённо смотрю на огромную гостиную, оформленную в светлых тонах. Это словно дом на воде. Нет, даже лучше. Это гостиная в прекрасном особняке с роялем, диванами, телевизором, хрустальными люстрами. Далее столовая, где на мраморном столе стоят живые цветы в красивой вазе, и откуда-то доносится приятная, спокойная музыка. Также на яхте есть небольшой кинотеатр, свой клуб, зона для отдыха и бассейн. Настоящий бассейн в десять метров длиной. Вокруг него расставлены несколько шезлонгов и столиков. Мы поднимаемся на следующую палубу и оказываемся на балконе с удобными креслами, уютно разместившимися под крышей. Лазарро обходит его, а я даже боюсь смотреть вниз, на море, пока мы идём, огибая, как предполагаю, каюты, пока он не открывает двойные стеклянные двери в спальню. Замираю на пороге, а он проходит дальше, осматриваясь. Широкая кровать, застеленная синим покрывалом, множество подушек. Слева от кровати размещены гладкий белый стол и два стула, мягкие длинные диваны и невероятная панорама из полностью стеклянных стен напротив кровати.

– Как тебе? – интересуется Лазарро.

– Очень…

– Только не говори «огромное». Это словно меня уже бесит, – перебивает меня.

– Нравится. Я хотела сказать, мне очень нравится. Это так красиво, даже сказочно, – шепчу, касаясь покрытых белым лаком глянцевых стен. Замечаю между диванами лестницу, ведущую вниз, и там ванная. Удивительно.

– Ты голодна? – спрашивает Лазарро, расстёгивая рубашку.

– Нет… не знаю, на самом деле. Мне лучше лечь спать. Да, нужно бы лечь спать. Думаю, мне нужен сон, потому что я сильно потрясена всем тем, что увидела. Зачем ты это сделал? Зачем? Ведь эта красота потом будет испорчена другими, – сокрушённо вздыхаю, опускаясь на постель.

– Захотел.

– Так просто. Прости меня, наверное, я никогда не пойму этого. В мире люди голодают, а мы с тобой на этой чёртовой яхте, которая стоит сорок миллионов. Я… чувствую себя так, как будто виновата в этом. Виновата в том, что люди умирают, а я шикую, – признаюсь с горечью в голосе.

– Белоснежка, мы не можем нести ответственность за других людей. Никто не виноват, что они умирают. Точнее, мы не виноваты. И никто ничем им не обязан. Они самодостаточны. Если они хотят жить так, как я, то должны пахать, как я…

– Убивать, то есть? – резко произношу.

– Почему сразу убивать, Белоснежка? На убийствах много не заработаешь, если ты не киллер. Да и убиваю я, чтобы спасти себя или тебя, или тех, за кого отвечаю. Головой нужно думать, а не жить иллюзиями в ожидании, что тебе что-то упадёт с неба, – едко фыркает Лазарро, со злостью швыряя рубашку на пол.

– Я не обязан никому помогать. Мне никто не помогал в жизни. Никому не помогали. Тебе кто-то помог? – рыча, он подходит ко мне.

Поджимаю губы, потому что он прав.

– Нет. Ты работала. Ты зарабатывала своим умом, чтобы подарить родителям дом, и в итоге ты всё просрала из-за болезни матери. Государство помогло? Ни хрена. Им насрать на тебя и на твою семью. Вы мясо. И именно вас пустят в утиль, когда придёт время…

Мой подбородок дрожит от жестокости, сквозящей в его словах.

– Белоснежка, чёрт, – Лазарро запускает пальцы в волосы и садится рядом со мной. – Это правда. Ты не важна для государства, как и для других людей. Никто о тебе не вспомнит, когда достигнет какого-то уровня роскоши. Они, наоборот, будут брать у тебя последнее, вне зависимости от размеров счетов в банке. Так устроен этот мир. И отказывать себе в удовольствии, считая виноватой в шансе стать богатой, идиотизм. Всегда есть богатые, середнячки и бедные. Всегда. И так будет. Нельзя всем быть богатыми или бедными, или кем-то, стоящим посередине. Всегда будет кто-то умнее, кто-то добрее, а кто-то сильнее. Равновесия в мире не существует. Оно не появится от того, что ты этого хочешь, Белоснежка. И я имею право тратить свои деньги так, как посчитаю нужным, никого не спрашивая о том, как это их ущемит.

– Я знаю… знаю. Прости, это всё твоё, и ты вправе распоряжаться своими средствами, просто… – тяжело вздыхаю и окидываю каюту тяжёлым взглядом.

– Понимаешь, я никогда в жизни не шиковала. Мы были обычной семьёй со средним достатком. У нас была еда, приличная одежда, и всё. Я никогда не задумывалась о том, что хочу больше денег. Мне всего хватало, пока мама не заболела. Мне пришлось продать всё. Буквально всё. У меня осталась одна пара джинсов, один классический костюм, одна белая рубашка, одно пальто, три пары обуви, по одной на каждый сезон, и несколько футболок. Я сдала всю свою хорошую одежду в комиссионный магазин, чтобы выручить хотя бы какие-то деньги. В общем, я осталась с голой задницей и страхом, что этого всё равно мало. Влезла в долги, работала везде, где придётся, в разные смены. Моя жизнь стала чередой мыслей, где взять ещё денег, чтобы помочь. Я отключила даже свою сотовую связь, так как хотела сэкономить. А сейчас… – сглатываю горький ком в горле.