– Ты да, а я нет. Я хочу сделать это добровольно. Прямо сейчас. Для тебя. И не потому, что мы здесь, и я благодарна тебе за сотню возможностей увидеть этот мир иначе, узнать столько нового. А потому что ты заслуживаешь поощрения из-за того, каким я тебя вижу. И если ты отказываешься, то я вряд ли решусь на это снова по доброй воле. – произношу я. Моя ладонь замирает.

Лазарро, действительно, пугает моё предостережение.

– Умеешь же ты заткнуть меня, Белоснежка. Хватит кормить наших демонов. Они ненасытны. – Подхватывает мой подбородок пальцами и притягивает моё лицо ближе к своему.

– Так и я голодна, – выдыхаю в его губы.

– Да пошла ты на хрен, совесть, – процедив сквозь зубы ругательство, он впивается мне в губы. Его язык скользит в мой рот, и я обхватываю его губами, как и возобновляю поглаживание его члена ладонью.

Пальцы Лазарро путаются в моих волосах. Он сжимает их до боли. Распахиваю рот шире, и он заполняет его. Глубже и глубже. Наши языки встречаются и гладят друг друга. Наши зубы, сталкиваясь, стучат. Я кусаю Лазарро за губу, и он стискивает зубы, а его член становится очень твёрдым. Отрываюсь от его рта и губами опускаюсь ниже, к его шее.

– Нет. Сразу. Прямо сейчас возьми мой член в рот, Белоснежка. – Оттягивает мою голову от своей шеи.

– Я сделаю всё так, как хочу, или никак. Расслабься, Лазарро, и получай удовольствие. Вероятно, в последний раз, если мне не понравится, – усмехаюсь, уверенно встречая его властный взгляд. Он отпускает мои волосы, и я возвращаюсь к своему занятию.

Не знаю, можно ли быть настолько поглощённой изучением мужского тела, но для меня сейчас словно наступило время познания. Открытого и честного познания Лазарро. Одной ладонью глажу его грудь, опускаясь всё ниже и ниже. Приходится ненадолго отпустить член из ладони. Скатываюсь немного ниже и облизываю его сосок. Он откидывает голову назад и прикрывает глаза, шумно втягивая в себя воздух. Оказывается, не только моя грудь настолько чувствительна, но и его. Я целую каждый миллиметр его тела, стараясь постоянно касаться сосками его члена. И это затапливает похотью мой разум. Он горит от желания. Мои бёдра непроизвольно сжимаются, и я ощущаю влагу между ними.

Губами дохожу до его члена и спускаю ниже его брюки. Лазарро приподнимается, помогая мне. И вот его член качается прямо перед моими глазами. Восхищённо смотрю на него, изучая каждый изгиб вздувшихся вен. Крупная головка блестит в лучах солнца.

– Грёбаное наказание. Я сейчас одену тебя на свой член. Воткну его тебе в глотку, Белоснежка. – Лазарро пальцами хватается за стул с такой силой, что его мышцы сразу же выделяются, выдавая едва сдерживаемое напряжение.

Поднимаю взгляд на его лицо и обхватываю головку члена губами. Лазарро издаёт стон. Долгий. Низкий. Хриплый. Он редко стонет во время секса. Он часто дышит сквозь зубы, и его стоны для меня слишком возбуждающие, чтобы остановиться и не услышать ещё один. Мои губы плавно двигаются по его члену, вбирая его всё глубже и глубже. Слюна стекает, и я растираю её по мошонке. Лазарро дёргает членом, и я распахиваю губы шире.

– Трахни меня в рот так, как ты мечтал. Я хочу исполнить эту мечту, – шепчу, облизывая губы.

Он несколько секунд смотрит на меня воспалённым от похоти взглядом. Грубо хватает меня за голову, и я едва успеваю открыть пошире рот, когда его член врывается в него.

– Смотри мне в глаза. Смотри на меня, – сквозь зубы цедит Лазарро. Моментально поднимаю взгляд вверх, принимая его до основания. Его губы раскрываются шире. Грудь поднимается чаще. Он замирает именно так, быстро и шумно дыша. И это действует словно спусковой крючок. Все мышцы внизу живота сводит от желания. Моя кровь вскипает от разливающегося по ней возбуждения.

Лазарро выходит из меня полностью и вновь врывается. Он не теряет ни секунды, двигаясь так быстро, что я дышать не успеваю. Пальцами цепляюсь за его бёдра, двигая навстречу головой. Щекочу языком его член, скользящий у меня во рту. Внизу живота всё нещадно пульсирует, и я отрываю одну руку, опуская её вниз.

– Расставь ноги шире. Я хочу это видеть. Шире, Белоснежка, – хрипло приказывает Лазарро, трахая мой рот. Мои ноги разъезжаются в стороны, а пальцы касаются трепещущего клитора. Едва только я касаюсь его, взбухшего и мокрого, как всё моё тело сотрясается от удовольствия.

– Да… да… вот так… умница. Сама теперь. Быстро. Поощри нас обоих, – Лазарро отпускает мою голову. Обхватываю его член другой рукой и сосу его головку, играя языком с уздечкой. Ртом опускаюсь полностью на его член, теребя пальцами свой клитор. Мои стоны заглушают влажные и хлюпающие движения его члена. Перед глазами всё плывёт. Мои пальцы быстрее и быстрее массируют клитор. Тепло поднимается вверх по моему телу. Губы горят от скорости движения по члену. Я сжимаю его пальцами, вожу ими по всей длине, заменяю ртом, пока оргазм не поглощает моё тело. Оно выгибается, а рот вбирает член до основания. Языком касаюсь мошонки, дрожа от оргазма. Лазарро делает несколько резких движений бёдрами, и сперма бьёт по моей глотке. Я немного захлёбываюсь ей, и наполовину выпускаю член изо рта. Сперма стекает по моим губам, а бёдра продолжают сжиматься от удовольствия.

Всё моё тело покрыто потом. Я устало смыкаю губы и облизываю их, пробуя на вкус сперму Лазарро. Терпко. Вкусно. Моя голова устало ложится ему на бедро, пока я пытаюсь отдышаться. Вся расслабляюсь. Лазарро подхватывает меня и поднимает, усаживая на себя. Целует мои горящие губы. Долго. Глубоко. Медленно. Я так же спокойно, даже лениво отвечаю ему. Оторваться не могу. Кажется, проходит вечность, когда наши губы размыкаются, и взгляды встречаются.

– Тебе нужно побриться, – шепчу, проводя пальцем по прилично отросшей бороде.

– Ты ещё хуже, чем я, Белоснежка. Это я обычно посылаю на хрен после минета, – усмехается Лазарро.

– Это констатация факта. Ты натёр мне подбородок. Побрейся, ну хотя бы немного. Ты сильно оброс, – улыбаюсь я.

– Мне нравится. С каких пор ты критикуешь мою внешность? Мне идёт борода, – обиженно хмыкает он.

– Мне не идёт. Особенно когда она причиняет боль моей коже. Если хочешь целовать меня, а я хочу, чтобы ты не прекращал этого делать, то верни щетину. Она так не колется. Мне она больше нравилась.

– Охренеть, ты мне снова условия ставишь. – Он хватает меня за затылок, грубо цепляя волосы.

– Да. И если ты сейчас пытаешься причинить мне боль или наказать за моё мнение, то можешь продолжить, потому что мне это нравится. Но вот целовать меня не будешь. Трахаться будем без поцелуев. – С вызовом смотрю ему в глаза.

– Это нечестно, – он цокает языком, ослабляя хватку.

– Справедливо. Я могу сделать это. Побрить тебя, если найдёшь обычную или опасную бритву, – предлагаю я.

– Ещё чего. Ты каблуками туфель мужиков убиваешь, а сейчас предлагаешь дать тебе в руки холодное оружие?

– Но тебя я ведь не собираюсь убивать, Лазарро. Только побрить. Брось, я умею это делать. Я постоянно брила папу. Он научил меня. Первый раз я его побрила в четырнадцать, потому что у мамы плохое зрение, и она его постоянно царапала. Неужели, ты думаешь, у меня есть причина тебя убить прямо сейчас, после поощрения? – игриво интересуюсь.