уезжают! Пусть растянут свои обозы! Обозы всегда двигаются медленнее, чем основное войско!

— Да!! — радостно закричали рыцари, — Да!!

Похоже, они понимали, что поляки вволю пограбили во время осады. И были не прочь отнять награбленное. В свою пользу…

— Ну, что ж, — плавно закруглился Великий магистр, — Тогда…

— Ты кое-что забыл!.. — громыхнул голос из рядов.

— Вот как? — фон Плауэн пристально всматривался в рыцарские шеренги, — И что же?..

— Ты сказал, что пришло время выполнять обещания и обеты… Ты обещал отпустить пленников, когда поляки снимут осаду!

— Каких пленников? — не понял магистр.

— Меня, например! И других, которые признали себя пленниками поляков и честью поклялись, что в назначенный срок прибудут в распоряжение победителя!

— Та-а-ак… — голос фон Плауэна дрогнул, — И сколько вас? Выйдите из рядов!

Блестящие ряды рыцарей колыхнулись, словно поверхность воды, когда в неё бросают камень. Из рыцарских шеренг выходили хмурые рыцари, подходили к фон Плауэну и строились в небольшой отряд.

— Двадцать семь… — посчитал последнего магистр, — И все доблестные рыцари! Ваш уход ослабит наши силы!

— Честь дороже! — возразил тот же рыцарь, — А я поклялся щитом Георгия Победоносца! Такие клятвы нельзя не выполнить!

Фон Плауэн напряжённо размышлял. Хотя, на мой взгляд, что тут думать? Поздно думать! Раньше надо думать было! До того, как сказал про «выполнение обещаний».

— Выполняйте ваш долг! — величественно кивнул головой магистр, — Вы вольны покинуть замок и отправиться в плен. И если ваше освобождение будет зависеть от денег… неважно, какая сумма! Орден возьмёт на себя все расходы! Каштелян немедленно начнёт хлопоты по вашему освобождению… братья!

Ну, что сказать — умный человек!

* * *

Я подождал, пока последний из вызванных рыцарей шагнул в зал совещаний, мысленно досчитал до тридцати и тоже, с каменной мордой шагнул через порог.

— А тебе чего?! — вскинулся фон Плауэн.

— Команда была собраться здесь всем, кого на площади называли! — равнодушно ответил я, — Меня называли.

— Я сказал, собраться всем рыцарям, которых я назвал! — начал закипать Великий магистр, — Понимаешь? Рыцарям! А ты разве рыцарь?!

— Так что, брата Гюнтера звать? — прикинулся я полным дураком.

— Какой ещё… а, ладно! — фон Плауэн махнул рукой и подчёркнуто отвернулся от меня. Лицом к своим крестоносцам.

— С этого, — он ткнул пальцем в мою сторону, — С этого глаз не спускать! Довезти до папы римского в любом виде! Хоть расчленить и в бочке засолить! Если будет такая надобность. А то, понимаешь, как он появился, так сразу крестоносное войско потерпело поражение! С чего бы?..

— Но он спас брата Гюнтера… — тяжело заметил седоусый рыцарь, стоящий ближе всех к Великому магистру.

— Сатана хитёр! — многозначительно заметил магистр, — Может и малое хорошее дело сделать, маскируя большое зло! Впрочем, пусть Святой престол решает. Но до Святого престола его обязательно довезти! Это раз… Вот пакет с посланием папе римскому. Это два. Возьми его, брат Марциан. Запомни: между твоими руками и руками папы, никто не должен и притрагиваться к пакету! Даже видеть, что он есть у тебя! Здесь не только полный отчёт о случившемся, но и наши планы на будущее. Не приведи Господь, если пакет попадёт в руки врагов наших! Если же волею Божией, приключится твоя смерть, брат Марциан, пусть пакет возьмёт брат Вилфрид. Если и ему выпадет умереть в пути, пакет возьмёт брат Ульрих. В самом крайнем случае — брат Лудвиг.

— Андреасу не давать? Если что? — уточнил самый молодой, брат Лудвиг, удивительно знакомым голосом.

— Если ты останешься один, то ты первым делом должен убить Андреаса, — любезно ответил ему фон Плауэн, — А уже потом продолжать путь в Рим… Кстати, какой дорогой вы собираетесь ехать?

— На запад, до самых границ нашего Ордена, потом на юг. Через герцогство Бургундское, через швейцарские Альпы, через Верону, в Папское государство. А там уже и Рим, — кратко ответил тот, седоусый, бережно принимая пакет.

— Отлично! — подвёл итог фон Плауэн, — Я хотел советовать то же самое. Ну и третье: времена нынче опасные, того и гляди в какой ни то конфликт угодишь…

— Все рыцари будут ехать в защите! — твёрдо обещал седоусый.

— Это само собой, — поморщился фон Плауэн, — Я про другое. Я обещал защиту ещё одному посланнику. Это будет посланник от монастыря бенедиктинок…

— От матери Терезии? — удивился брат Марциан.

— Да… от неё. Она выберет посланника и отправит с нашим посольством. Так вот: все удобства, которые будут доступны крестоносцам, должны быть доступны и посланцу от матери Терезии. Мы не самый захудалый из Орденов, чтобы пожалеть монетки для собрата!

— Но мы нищенствующий Орден! — напомнил брат Марциан.

— Они тоже! — раздражённо дёрнул щекой Великий магистр, — Я не говорил, что у того посланца условия должны быть лучше! Я говорил: не хуже! Брат каштелян! Вы слышали меня? Распорядитесь подготовить и выдать нужную сумму денег для посольства!

— Понимаю, — склонился дородный монах, сидевший неподалёку, — Я так думаю, что денег надо… э-э-э… человек на двадцать, и… э-э-э… месяца на три? Брат Марциан, зайди ко мне, я выдам.

У меня, признаться, подпрыгнули брови, но я сдержался. Каких двадцать человек?! Каких три месяца?! Но Великий магистр только кивнул утвердительно. И я не стал переспрашивать.

— Последнее, — подытожил фон Плауэн, — Подготовьте себе необходимое оружие, коней, доспехи… Если что надо починить или привести в порядок, сделайте это сегодня! Завтра, сразу после утрени, отправитесь в путь. Андреас из Афин… тоже может иметь оружие. В конце концов, он не пленник! А оруженосец уважаемого рыцаря. И пусть тоже возьмёт коня. Я дам ему… хм!.. Пусть возьмёт Шарира!

— Шарира?! — чуть не подпрыгнул на месте брат Марциан. Да и другие рыцари сильно удивились. С чего бы?

— Шарира! — сложил губы в хищный оскал фон Плауэн, — А если он не сможет на нём ехать… ну что ж! Пусть едет в карете! В которой отправится в путь посланница бенедиктинок! Не пешком же идти оруженосцу Тевтонского Ордена? Ха-ха!

* * *

— Матушка! — я бросилась в ноги настоятельнице, — За что?!

— А я говорю: благословляю ехать! А ныть тут передо мной — не благословляю!

— Но я же хотела укрыться от мира! Я хочу в монастырь, а не в мир!

— Считай, что такое тебе последнее испытание перед постригом. Выполнишь — станешь монашкой. Обещаю.

— Но почему я?! Почему?!

— А кого же мне послать, девочка? — наконец-то отмерла от полной неподвижности матушка и голос её потеплел, — Сестру Аглаю? Которая ни встать, ни сесть? А если разговор заведёт, то хоть святых выноси? Мать Люцию? Которая до сих пор за порог монастыря шагнуть боится, всё ей насильники на дорогах мерещатся? Можно было бы