поплакаться. Или кого-то, кто составил бы мне компанию. Я уже неделю сплю на кушетке. Хотя не то чтобы виню в этом Стел.

Марио поджал губу и со странным намеком поинтересовался:

— Поддерживаешь форму, Джок?

Тут на обоих напала какая-то смеховая истерика, и Томми потребовал:

— Чего здесь смешного?

— Грязная семейная шутка, — выдавил Джонни. — Слишком сложно, чтобы объяснять. Господи, Мэтт, никогда не забуду лицо Терри.

— И Анжело, — выговорил Марио, и оба снова зашлись от хохота.

Спустя минуту Джонни успокоился.

— М-да. Вспомнил бы об этом раньше, не оказался бы в такой заднице. И Стелла была бы с нами. Она лучше, чем Лисс. Это может иметь значение. Рэнди Старр очень великодушен к женщинам в номере.

— Джок, — Марио тронул его за руку. — Не надо такого говорить перед пробами.

Расслабься.

— Знаю, но меня все равно это грызет. Просто в целом. Не знаю даже, что хуже.

Ясно, что на секс тратится энергия. Но… даже не знаю, по-моему, от воздержания мне еще хуже.

Марио молчал, и Джонни быстро добавил:

— Разумеется, мы в курсе, что ты у нас пример для подражания — не пьешь, не куришь, не трахаешься.

— Я просто стараюсь все обдумать. Наверное, все дело в трюке, который проповедует Анжело — и без грязных шуток — в здравом смысле. Разумеется, если ты будешь бегать за каждой юбкой, то свалишься без сил. С другой стороны, если так невмоготу, что ни поспать нормально, ни мыслить ясно, то лучше себя отпустить. А не шататься возбужденным и пытаться думать о вечности.

Джонни издал нервный смешок.

— Это да. Если бы Стел придерживалась такой точки зрения. Может, побеседуешь с ней?

— Ну нет, братишка, уволь, — улыбнулся Марио. — Это твоя работа.

— Если мы не понравимся Фортунати, все пропало, — мрачно заявил Джонни. — Я слышал, они уже взяли Летающих Барри и Риенци. Как мы можем с ними конкурировать? Черт, Лисс недостаточно хороша для Старра!

— Даже если это и правда, в чем я сомневаюсь, — мягко сказал Марио, — есть и другие шоу. Мы все молоды. Не то чтобы это был наш единственный шанс пробиться на вершину.

— Господи, Марио, тебе совсем наплевать?

— Нет, конечно. Просто я не собираюсь посыпать голову пеплом, если у нас не получится. Как я уже сказал, будут другие шоу и другие сезоны. С Ламбетом тоже неплохо. У них вечно не хватает людей. Если что, примут нас с распростертыми объятиями. И Стел… Она ведь сможет работать этим летом?

— Да, наверное. Черт подери… — уныло сказал Джонни. — Черт, черт, черт. Это все моя долбаная вина.

Марио хихикнул.

— Следи за языком, братишка. Если Лу услышит…

— Иисусе, Мэтт, я взрослый. А тут есть что проклинать. Да, доктор сказал, что летом Стел может вернуться к работе. Но он сказал еще кое-что.

— Что, Джок?

Джонни явно не собирался принимать сочувствие.

— Ты сам сказал, чтобы я не накручивал себя перед пробами. Сосредоточусь на том, чтобы вас ловить, и все на этом.

— Ну ладно, давай, — Марио обнял его за плечи. — Тебе надо выговориться. В чем дело?

— Доктор сказал, — буркнул Джонни, — что у Стел больше не будет детей. Никогда. Тот вонючий мясник слишком сильно ей навредил… — он вжался лицом в подушку. — Катилось бы оно все к чертям собачьим… Сбились один раз, всего один… И шоу конец. Мне-то ладно, но Стел тяжело это принять. Тяжело, так тяжело, Мэтт, что выть охота.

— Господи… — прошептал Марио. — Что тут скажешь… Я не знал.

— А когда Папаша начал распрягать про передачу семейных традиций…

Представь, каково было Стел… — Джонни сглотнул. — Слушай, слушай, как я тут нюни распускаю…

— Тихо, Джок, тихо. Успокойся. Не все сразу. Я знаю, что это ужасно, и лучше не станет, но сегодня ты должен взять себя в руки.

— Да, знаю. У нас представление, — Джонни вытер нос о наволочку, поднял голову и уставился на Томми дерзкими сухими глазами. — Слушай, Мэтт, если эта штука со Старром не пройдет, снова будешь крутить свое тройное в убогом захолустье?

— Не знаю. Как Папаша скажет.

— Ты будешь держать на плаву всю семью!

— И что? Нас долго держал Папаша. И Анжело. Я задал ему жару, когда работали над тройным. Когда я впервые сделал третий переворот, то сшиб его с ловиторки… едва не убил. Мы свалились на край сетки… могли закончить, как Джо с Люсией — тут бы и конец сразу двоим Сантелли. Он обернулся вокруг меня, смягчил падение. Я выбил ему два передних зуба, а он даже Папаше ничего не сказал. Если бы сказал, Папаша наверняка запретил бы мне пробовать еще год.

Думаешь, после такого я сбегу от семьи? Стану работать на кого-то другого?

Джонни усмехнулся. Он снова становился самим собой.

— К Томми у тебя тоже будет слабость?

Марио лежал на боку, похожий из-за напряженного лица на злого Пьеро.

— Уже есть. Мы с тобой могли бы работать на двойной трапеции, но ты всегда был таким индивидуалистом.

В его устах слово прозвучало оскорблением.

— Семь часов, Джок. Пора вставать, бриться и приводить себя в порядок, пока женщины не оккупировали все ванные.

Марио сел, сбрасывая одеяло.

— Ребята, семь часов, — объявил Анжело, распахивая двери.

Увидев Джонни, он рассмеялся.

— Чего и следовало ожидать. Помню вас на гастролях в ночь перед большим шоу.

Где один, там и все. Интересно, где я отыщу Лисс? В кровати у Люсии? Ах да, вы ведь взрослые… так или иначе, в кои-то веки здесь я ее не нашел!