Война свирепо ухмыляется и вновь переключает внимание на атакующих.

Я целюсь в суставы, режу плечи, локти, запястья, разлагающаяся плоть легко распадается под клинком, кровь и прочие неаппетитные соки мертвецов заливают меня.

Они не люди. Они не люди, – то и дело напоминаю себе.

Мертвые продолжают прибывать, хотя вокруг нас уже скопились горы извивающихся изломанных тел.

Вдруг замечаю Мора на крыше того самого здания, которое он присмотрел. Там всего несколько неупокоенных, и на моих глазах всадник сталкивает одного вниз, и труп летит с высоты, кувыркаясь. Но по стенам уже карабкаются новые зомби. Многие срываются на половине пути, однако многие продолжают ползти дальше.

Рядом со мной Жнец бросает косу и, хмурясь, смотрит на движущиеся по шоссе орды. Голод поводит руками, словно сгребая магию из воздуха. Пальцы его растопырены, руки дрожат от напряжения.

Рокочет, содрогаясь, земля.

Асфальт и бетон трескаются, выпуская огромные извивающиеся растения. Лозы, ветви, плети змеями обвивают трупы, сбивая с ног бегущих. С отвратным хрустом ломаются сотни костей. И совсем нет криков боли, мертвые не издают звуков, даже когда распадаются их тела.

Справа от меня стонет здание, на котором стоит Мор.

– Брат! – кричит Голод, вкладывая в одно слово столько эмоций, сколько я в нем и не подозревала.

Ничего больше он сказать не успевает. Часть небоскреба обрушивается. Вместе с обломками летят трупы, и я вижу, как на самом верху бросается к краю проваливающейся крыши Мор.

Голод вскидывает руку, и от того места, где мы стоим, к падающему зданию стремительно тянутся зеленые плети, сплетаясь в подобие моста. Толстая чудовищная лоза ползет по стене, но на полпути к вершине она замирает.

– Не могу выше! – кричит Голод.

Сомневаюсь, что Мор слышит его, но и так ясно, что мощь Жнеца достигла своего предела.

Мор поднимается на ноги, забрасывает за спину лук и встает прямо над плетеным мостом Голода. Небоскреб стонет вновь, и остатки здания начинают заваливаться.

Прикусываю губу, едва сдерживая крик, когда Мор прыгает и тело его летит прямо к земле. Но, предотвращая смертельный удар об асфальт, растения Голода подхватывают всадника и с шелестом ставят на дальний конец моста.

Мор теряет несколько секунд, приходя в себя, но, собравшись, с удивительной ловкостью бежит по плетенке. Соскочив на землю, он кивает Голоду.

– Спасибо, брат, – бросает Мор и вновь берется за лук.

– Я просто выполняю свою работу, – отвечает Голод. – Ана говорит, о престарелых надо заботиться.

Жнец явно не знает, как обходиться с благодарностью.

Но Мор хохочет и хлопает его по спине:

– Надеюсь, у тебя тоже будет шанс испытать это, брат.

Голод становится серьезен:

– Я испытаю.

Теперь, когда всадники в безопасности и объединились, мы наблюдаем за царящей вокруг бойней. Сотни, если не тысячи, трупов корчатся вокруг, обвитые растениями Голода, или лежат грудами. Разлагающаяся отсеченная рука хватает Войну за щиколотку, и всадник пинком отбрасывает ее на другую сторону шоссе, где упавшая конечность отвешивает пощечину опутанному лозами неупокоенному.

Однако зомби продолжают наступать, и хотя растения пока справляются с новыми трупами, долго удерживать орду они не смогут.

Жнец, морщась, глядит на тела:

– Они воняют… как дерьмо.

– Они трупы, – Мор роется в груде тел и вытаскивает одну из своих связок стрел. – Ты что, ожидал, что они будут пахнуть, как твои драгоценные пурпурные розы, которыми ты любишь умащивать себя, когда думаешь, что никто не видит?

В ответ куст рядом с всадником раскрывается, выпуская растертого почти в порошок зомби. Существо мигом бросается на Мора.

– Упс, – говорит Голод.

Коротко выругавшись, Мор едва успевает бросить оружие, как тварь налетает на него. Схватив неупокоенного, Мор перебрасывает его через плечо, норовя попасть в Жнеца.

Труп едва не сбивает Голода с ног. Тот бранится, но тут Война взмахивает мечом и отрубает мертвецу ноги ниже коленей.

Танатос в небесах спотыкается и смотрит вниз. Если он и замечает меня, то не подает виду.

Только растения вокруг нас вдруг начинают чахнуть. Они не отпускают неупокоенных, но этого и не требуется. Сотни и сотни других мертвецов преодолевают плетеную стену.

– Вот дерьмо, – ругается Жнец.

Земля дрожит, выпуская новые побеги.

Пока Голод сосредоточен на восстановлении защиты, тела вокруг нас вибрируют.

– Мор, Лазария, Голод, – командует Война, – приготовьтесь.

Мой взгляд скользит по горам мертвецов, и я вижу, как отрубленные части тел занимают свои места, как трупы складываются заново, словно от них ничего и не отделяли. Я видела, как это происходит со слугами Смерти, тогда мне казалось, что кости склеивает магия, и ничего больше. Но чтобы то же самое творилось с гниющей плотью…

Нет, отсеченные конечности не прирастают физически, и тут их удерживает магия. В считанные секунды легионы мертвых восстанавливают свою целостность. Подростки, взрослые, дети, даже старики – все они смотрят на нас гниющими глазами.

А потом все разом атакуют.

Пинком отбрасываю недавно отрубленную руку ближайшего неупокоенного. Чувствую сопротивление, но конечность тут же отлетает. Жду, что она сразу вернется на место, однако рука просто шлепается на землю.

Что ж, это значительно упрощает дело. Бью мертвецов по рукам и коленям, тычу ножом куда придется, однако всадников явно давят числом.

Голод продолжает растить лозы, и те хватают некоторых мертвецов, но трупов слишком много, и побеги разве что сдерживают поток, но не останавливают его полностью.

Среди хаоса замечаю марширующую по автостраде шеренгу скелетов. Их больше дюжины, они пробираются сквозь заросли и прокладывают путь через завалы. В отличие от прочих мертвецов, они не торопятся и не сосредоточены на всадниках.

Они движутся прямо ко мне.

– Лазария, – кричит Мор, рубя зомби, – они идут за тобой!

Бегу от скелетов, размахивая клинком, отрубая конечности попадающих под руку неупокоенных.

Слуги Смерти шагают сплоченным отрядом, и то, что я двигаюсь, как будто вовсе не беспокоит их. Половина группы просто проходит мимо меня и всадников, вторая половина рассыпается перед нами веером. Только теперь они по-настоящему окружают меня, встают плотной стеной – и застывают в зловещей неподвижности.

Я пытаюсь протиснуться мимо них, но едва делаю шаг к одному из скелетов, вся группа сдвигается в том же направлении, держась, насколько это возможно, футах в трех от меня. Что делает их, к сожалению, недосягаемыми.

Иду к скелету на другой стороне круга с тем же успехом. Глубоко вздохнув, задаюсь вопросом: а что, если я, игнорируя скелетов, подойду к одному из неупокоенных, сражающихся за пределами круга?

Замечаю одного, рвущегося к Мору, и кидаюсь зарубить зомби. Скелеты двигаются вместе со мной, но едва я тянусь