Острые ножи тревоги впились в ошалелый рассудок.

– Инна, найди живой объект, – кое-как произнес он.

– Активные формы биологических процессов отсутствуют, – отчитался ИИ.

Ён активировал ночное видение – пусто, силуэт растаял. Раненое подсознание выдало целебные объяснения: обычная игра теней или попросту почудилось.

Стряхнув отголоски параноидального воображения, переполненные смертоносными красками и шумами, он отправился блуждать дальше. Череда переходов вывела в просторную комнату неопределенного назначения. В половодье густого тумана он спотыкался о приямки для креплений крупногабаритных грузов. Где-то поблизости должен располагаться грузовой лифт, по которому несложно будет определиться с местоположением.

Мигающий аварийный светильник дозированно рассеивал призрачный сумрак.

Вспышка.

Пупырчатые бородавки, покрывавшие чешую костюма, сделались гладкими, будто проросли внутрь. Пораженные шестигранники сот утратили эластичную гибкость; верхний слой начал шелушиться, стряхивая защитное покрытие.

Вспышка.

Белеющие буквы «СЕКТОР А». Названия еще читаемы, облицовочные панели не вздулись под разлагающим воздействием ксеновируса – помещение подверглось загрязнению совсем недавно.

Вспышка.

Босые следы, еще свежие. Невозможно. В этом экстракте химических диоксидов и сернистых газов не выжить.

Вспышка.

Чья-то тень промелькнула в клубящейся хмари.

Вспышка.

– Инна, скажи что-нибудь.

– Вдохните полной грудью и расслабитесь, у вас повышенный пульс.

Вспышка.

Чье-то суетящиеся движение… совсем близко.

Вспышка.

Выход должен быть где-то рядом. Он зашагал прочь, высматривая указатели по сторонам.

Вспышка.

Что-то выпрыгнуло и тут же исчезло – промелькнуло и затаилось в густоте тумана.

Вспышка.

Споткнулся и упал ничком.

Вспышка.

Вскочив, он настроил скафандр на громкую связь.

– Кто здесь? Что вам надо? Предупреждаю, я вооружен! – блефовал он. – Дайте мне уйти, и вы не пострадаете!

Вспышка.

Сферическое зрение фиксировало пляску теней. Датчики показывали отсутствие теплокровных существ. Да и откуда им взяться, когда кислород на нуле, а скафандр Юджина не излучает тепло.

Раздражающее мигание продолжалось с одинаковым интервалом. Неуемная дрожь, будто в утробу прокрался хищный зверек и цепкими коготками прокладывает путь к глотке. Ён разглядывал заледенелый настил гофрированного пола, концентрируя мысли на его форме. «Хватило смелости выпрыгнуть из окна, убежать от ликвидаторов, а пойти вперед – поджилки дрожат. Трус, слабая душонка! – ругал он себя. – Кого боишься? Здесь никого нет». Самовнушение, как ни странно, взбодрило окоченевший рассудок. Он проснулся. Нет, не ото сна, поскольку никогда не спал, – он пришел в себя от заторможенности. После глубокого вдоха преодолел метра три. Остановился. Сунул руку в клубы испарений. Ничего. Продолжил поступь, считая вслух шаги. Это оказывало успокаивающий эффект.

Из пульсирующей мглы выпрыгнуло щупальце. Его строгие контуры совершали роботизированные движения взад-вперед, вверх-вниз. Угасающие взмахи рассекали фонтанирующий из порванного гидравлического шланга сжатый воздух, рассеивающийся густым паром.

Это всего лишь тупая машина! От злости за свое малодушие физик стукнул по кнопкам на щите управления. Щупальце замерло на полуобороте. Он вздохнул с облегчением, озноб прошел.

В мигающем свете колыхнулась живая тень.

– Еще один тупой погрузчик!

Бух. Что-то упало.

Позвав донкермана, Ён шагнул в завихрения сырой дымки. Пошарил в испарениях – наткнулся на выпуклость трубы, проклюнувшийся из кисельной мглы – никого. Показалось.

Двигаясь вдоль нагроможденных бочек, он направился к указателю «ВЫХОД», что стал различим в пульсирующей туманности.

Онемевшие глаза, приоткрытый рот, слипшиеся волосы, опоясывающие безжизненную маску лица – продукт воспаленного сознания утонул в омуте конденсированной влаги так же быстро, как и выплыл. «Искусная проекция истощенной психики», – объяснил он себе мелькнувший облик. Внутренний голос пропел знакомую серенаду о невозможности выживания без спецодежды.

Мысок гравибутса проскользнул вперед на полшага. Ладонь перебирала стенные панели, выключатели и короба. Сердце выколачивало трагическую дробь.

Перед ним стоял человек в грязном белом халате с электронным бейджом на имя Йин Це.

Кх-х. Парализовало дыхание, парализовало… Голова идет кругом, в глазах темнеет. Невозможно дышать. Кх-х. Мысли заклинило. Ледяной ком в горле. Заклинило мысли! Заклинило.

Нижняя челюсть мистера Це подрагивает, зрачки расширены. Лицо бескровное, на невыразительном подбородке замерз потек слюней. Рот искривлен. Ему холодно? Больно? Почему он не может оторвать взгляда от этого чертового рта? «Беги, пока не поздно!» – надрывается внутренний голос.

Полуживой стоял смирно. Босые ноги измазаны по щиколотку донной кашей.

Ён поводил пальцем. Заиндевелые зрачки мистера Це задвигались в такт маятниковым движениям. Он в сознании.

– Ты кто? – Бессмысленный вопрос: он же прочитал имя на бейдже, да и при нарушении анабиозного цикла индивид не способен говорить.

Указательный палец полуживого неожиданно шевельнулся. Наверно, он пытался показать на болтающийся бейджик.

Ён потянул за именной значок. Белая пола халата распахнулась, обнажив вздутую язвенными прыщами кожу. Самый перезрелый фурункул, окаймленный рельефными венами, лопнул и засочился гноем, взбиваемым хвостиком торчащего червя. Вид омерзительной опухоли породил тошнотворную зыбь, пробежавшую по нервным волокнам от брюшины до горла.

Полуживой дрогнул. Челюсти схлопнулись со страшным скрежетом.

Ученый закусил губы, чтобы сдержать клокочущий желудок, и побрел прочь, задыхаясь от скрипучего волнения.

Под гравибутсами сектор сменил название. Остановившись, он не сразу сообразил, что возвышающееся поблизости нагромождение состоит из человеческих кусков, сплетенных в тугой узел. Густым частоколом из кровавой мешанины торчали позвоночники и ребра. Обрезки человечины в робах и пиджаках окутывала сеть бугорчатых трубок. Жилистые канаты опоясывали клубок своих жертв, спрессовывая их до костяного хруста. Из этого адского коктейля тянулись пуповины к увесистым, с коронарными прожилками, икринкам, в которых шевелились зародыши. Их змеиные тела насыщались соками из питательной кучи подножного корма, в котором моргали мертвенно-голубые глаза еще живой девушки. В затухающем обреченно-виноватом взгляде читалось неброское: «Простите, вы пришли меня спасать, а я выгляжу так ужасно». Вялая рука, застрявшая в колтунах темных волос, приподнялась, словно прося о помощи. Ленточные хомуты, почувствовав шевеление, придушили комок тел; потекли внутренности, непереваренная пища и кровь. Девушка болезненно поморщилась. Надувшаяся по соседству личинка медленно втягивала в себя ее кишки. Физик потянулся к незнакомке, чтобы она умерла у него на руках или, может, от его руки. Канаты натянулись еще сильнее; несчастная погрузилась в ворох тел.