Волк от ярости выл так, что через несколько минут после того, как Яга увезла Катерину, на берегу была уже вся компания! Баюн выхватил зеркальце и пытался понять, в какую сторону мерзкая баба увезла его радость. Жаруся взмывала как можно выше, стараясь увидеть похитительницу. А Волк судорожно промывал глаза от едкого порошка, а в моменты, когда его пасть оказывалась над водой, он на все корки ругал Ягу, да так, что мальчишки даже несколько новых слов узнали!

Вдруг Баюн хрипло заорал и замахал лапами, привлекая общее внимание.

– Она Катерину отпустила! Отпустила, а сама улетела!

– Чего? Зачем? – мокрый Волк оказался около Баюна и сунул нос в зеркало. – Не понял! Да пусть она хоть к лешему летит, я её потом всё равно найду! Катерина-то где?

– Не понял пока, – Кот опасливо покосился на приятеля, с которого вода уже ручьем текла. – Эээ, ты бы отошел немного.

– Зачем? – простодушный Бурый рассматривал названную сестру и знать не знал о душевных переживаниях Баюна из-за капель озерной воды, щедро кропящих его шкурку.

– У меня уже весь правый бок мокрый! – наконец простонал Баюн. Он успокоился за Катерину, и мог, наконец, позаботиться и о себе любимом!

– Да, и как же это я внимания-то не обратил! Ай-ай-ай! Прости, сейчас исправлюсь! – Бурый оттолкнулся от земли и мгновенно перескочил через голову Баюна, облив его и справа и сверху, и вообще всего целиком. – Так лучше? – сухо спросил он у Кота, временно потерявшего дар речи. – Не зли меня сейчас! – предупредил Волк.

Баюн достаточно времени провёл с Бурым, чтобы не осознать, что да, сейчас его лучше не трогать!

Катерину привезли страшно довольные собой морские кони. А когда Буревест принёс в зубах корень, и Жаруся его осмотрела, то было решено попробовать микродозу дать Катерине.

– Вы уверены, что мне это надо пить? У них такие методы лечения странные… – сомневалась Катя, косясь на чашу с отваром. – Буревест кроме этого корня ещё и помёт сиринов потреблял.

– Правильно потреблял! – одобрила Жаруся. – Так и лечат идиотов, которым хватает безумия на сиринов нападать! Пей, не волнуйся, у морских коней на самом деле есть изумительное чутьё на противоядия.

Катерина смирилась и выпила отвар, а потом её словно кто-то выключил. Уснула мгновенно, даже чашу не успела из руки выпустить.

– Жаруся! – перепугался Бурый.

–Всё хорошо. Я спрашивала у Буревеста. Он тоже, как он выразился, «с копыт навернулся», – Жаруся заботливо зависла в воздухе над Катериной, обмахивая её крыльями для вентиляции. – Она проснётся и всё будет как раньше.

Катерина проспала ровно сутки, а когда открыла глаза, обрадовалась! Над её головой обычный дубовый потолок нормального цвета! А одеяло белое, и занавески, как и были, солнечные, жёлтые с серебром. – Счастье какое! – выдохнула она.

– Ты как? Тебе лучше? – над кроватью моментально возникла озабоченная бурая морда.

– Мне отлично! И ты нормального цвета! Как же странно было тебя тёмно-фиолетовым видеть! – Катерина с Волком одинаково вздрогнули. И оба рассмеялись.

– О! Уже смеётся! Значит, всё хорошо? – Баюн важно вплыл в комнату и глянул в глаза своей радости. – И цвет глаз у Катеньки норрррмальный, пррррральный, – заурчал он от приятности.

Катерина чувствовала себя великолепно! И охотно согласилась прокатиться с морскими конями, которые дожидались её около озера. Тут уж даже Бурый не протестовал. – Ну, что и говорить! Выручили с этим корнем! – покивал он, но вслед полетел, разумеется.

– Спасибо вам! И какой ты молодец, Буревест, что запомнил этот корень! – она погладила смоляную гриву младшего из коней, на котором ехала.

– Да, ещё бы ему не запомнить. Да и нам тоже! Он же после этого может сонных морочить! Такие кошмары нагоняет! Иной раз с людьми развлекается, а чаще всего с нами! И так скажет, что мы верим! То есть верили, а потом решили проследить, очень уж жутко было, каждый раз, когда он оставался на страже ночью. Я спал, а Прибой притворился спящим и слушал, так вот полностью мой кошмар мне братец меньшой и нашептал! Мы его тогда так залягали! – доверительно поделился с ней Волногон.

– Да уж, он нам тогда долго головы дурил! Этот куст поганый пахнуть может так, что дурманит, а те, кто отравился, да выжил, да корня отведал, перенимает у куста такое свойство, – Прибой осуждающе покосился на младшего братца, который тут же огрызнулся.

– Да пошутил пару раз… Подумаешь!!! А когда ты мне сушеные змеиные шкуры в златоцвет вложил? Помнишь? Я ем его и думаю, странный такой вкус! А он, он ещё ржёт и говорит, мол, самый сочный златоцвет, от себя оторвал, братцу не пожалел! А я змей на вкус не люблю. А тут ещё и шкуры… Фууу, – жаловался Буревест.

Катерина слушала препирательства и переваривала информацию. – Интересно, это только у них такое свойство получилось, или у меня теперь тоже?

Наводить кошмары на своих ей не хотелось, разумеется… Но было жуть как интересно попробовать! Поэтому, когда мальчишки, усталые от очередных нагрузок, устроенных им Бурым, ввалились в горницу, пообедали, начали клевать носами, она подсела поближе, коварно промурлыкала колыбельную, и оба тут же уснули, где сидели. Бурый о чем-то до хрипоты спорил с Баюном у Дуба, Жаруя и Сивка внимали спорщикам, короче говоря, свидетелей Катькиного коварства не было! Даже Дубок удалился, чтобы уточнить, что не поделили эти двое снаружи.

– Вы спите, и вам снится море! Спокойное синее море! А теперь на море усиливается ветер, и вы в лодке, лодку качает на волнах, качает всё сильнее и сильнее! – Катерина только хотела проявить сонные картинки и посмотреть, удалась ли её задумка, как в горницу влетел разъяренный Баюн, и сходу прыгнул на печку, промчавшись мимо спящих мальчишек. За ним почти по пятам примчался Бурый, который рыча и явственно щёлкая зубами, продолжал спор!

– Она может отдохнуть хоть немного или нет? В первую очередь от тебя!!! Ты хоть понимаешь, что там площади непомерные и время не самое подходящее? Нет? Нет, конечно! Тебе же втемяшилось, что надо и всё тут! Я её не пущу! Она только-только в себя пришла! Слабенькая ещё! Пусть хоть немного дома побудет!

– Да весна же! Время упустим! – ныл Баюн с печи, уже видя, что проигрывает по всем фронтам. И Жаруся и Сивка осудждающе мотали головами, явно поддерживая Бурого.

Катерина запаниковала, сообразив, что сейчас будет захвачена практически на месте преступления! Степан и Кир спят как сурки, и явно, что тут что-то не так! Невольно помог Баюн. Он, раздосадованный упрямством приятелей, так взвыл, что и гораздо крепче спящие люди проснулись бы.

– Ну, и ладно! Вернусь в терем, хоть отдохну от вас! – вопль Кота избавил Катерину от судорожных метаний на тему, что же ей делать, поэтому она изобразила полнейшую невинность, быстренько вернулась на своё обычное место, и уселась за стол, как ни в чём не бывало.

– Ааа! – вскинулся Степан, хватаясь за край стола и дико озираясь, на другой стороне стола так же, только молча, взвилась голова бледного до прозелени Кира.