Пока завтракали поднадоевшей уже похлебкой из тушенки, небольшого количества грибов, что собрали по дороге, и дикого чеснока, я прокручивал в голове ночной разговор с Александром, пытался вспомнить все подробности, детали обстановки, и вдруг понял, чего не хватало в облике моего бывшего друга — того самого амулета, о котором он рассказывал! А ведь Сашка говорил, что именно амулет каким-то образом способствует пресловутой трансформации человека в… это древнее существо. Не знаю даже, как его называть! Не висела эта хрень у Сашки на шее! Точно! Но тогда, может быть, ее у него и нету? Стоп! А в тайнике в кабинете разве не она хранилась?..

Я даже есть перестал. Чувствовал, что нащупал правильное направление в рассуждениях. Допустим, старый мойпар пришел к Александру и заявил, что, мол, время, дядя, давай-ка, айда до скита, пора в Хозяина перекидываться. Сашке, понятно, не очень-то хотелось, но куда деваться? Он согласился, но не взял из тайника доставшуюся ему по наследству реликвию с сомнительными свойствами. Почему? А может быть, он решил убить Хозяина и покончить с дурным наследством раз и навсегда? С другой стороны, процесс превращения все-таки начался, но уже, вероятно, здесь, в ските. А сие может означать только одно: существует еще одна гадская хрень, только более мощная, способная воздействовать на некотором расстоянии на кандидата в местные «паханы». И эта зараза лежит где-то здесь, спрятанная в ските!

Я не заметил, откуда в моей руке очутилась кружка с чаем, а в другой — кусок мурцовки.

Безумная мысль: отыскать опасную захоронку и попытаться спасти Сашку Богомола от ужасной доли занозой засела в башке. Я на автомате выхлебал чай, загрызая его мурцовкой и не чувствуя вкуса. И вдруг заметил, что Михаил весьма внимательно на меня смотрит.

— Ты чего? — попытался сосредоточиться я на внешних обстоятельствах.

— Я в норме. А вот ты, по-моему, нет. — Сотников встал и пересел поближе, тоже взял кружку с чаем. — По-моему, с тобой что-то произошло во время ночного дежурства, но ты не хочешь об этом говорить.

«Надо же, какие мы проницательные!» — фыркнул я про себя, а вслух сказал как можно спокойнее:

— Ночью, Миша, у меня родилась одна прелюбопытная мыслишка. Поскольку мы скит нашли, но Александра здесь нет, то давай-ка пошукаем тут как следует — вдруг да найдем то, за чем сюда Беров своих ребят гонял?

— Мысль интересная, — кивнул Сотников, прихлебывая чай. — А что мы будем делать, если найдем?

— Придумаем. По мне, так война план покажет.

— Если найдем, действительно может война начаться.

— А у меня, если хочешь знать, давно уже руки чешутся кому-нибудь ряшку начистить!

— Адреналин девать некуда?

— А хоть бы и так! Пошли! — Я отставил кружку и вскочил. Михаил тоже поднялся. — Эй, братва, — зычно рявкнул я, — есть предложение учинить тут небольшой шмон. Вполне возможно, найдем кое-что ценное! Готовы?

«Братва» не возражала, и вскоре мы, разделившись парами, приступили к обыску ветхих построек. В том, что они ветхие, я убедился почти сразу, когда попытался выбить дверь одной из них. Мой уширо-гери был великолепен! Но старая дверь давно пережила свой бренный срок и превратилась в труху в первую же секунду, так что я только чудом не растянул себе промежность, не удержав равновесия и едва не сев на «шпагат», как балерун. Сотников на это лишь покачал головой и стал похож на мудрого учителя, а Дюха неприлично заржал, толкнул плечом дверь другой избы и кувырком полетел внутрь. Раздался металлический грохот и сдавленный мат. Теперь захохотали мы, а Степан осторожно заглянул в проем и поинтересовался:

— Дядя Андрей, вы не ушиблись?

Но дальше дело пошло легче. За каких-нибудь полтора часа мы буквально перевернули содержимое, вернее, его остатки, всех трех строений. Результатом явились находки нескольких полуистлевших деревянных ведер, пары глиняных кувшинов и дюжины таких же плошек разного калибра. Еще в первом доме нашелся сундук, полный остатков одежды, рассыпавшейся в труху от малейшего прикосновения. Но в конце концов мы были вознаграждены.

— Эврика! — раздался утробный, как из-под земли, рев Андрюхи, и следом появился он сам, гордо неся на вытянутых руках нечто небольшое, похожее на обувную коробку, только деревянное.

Он поставил находку на замшелый пень, торчавший посреди двора рядом с кострищем, на котором ночью сидел Александр. Мы сгрудились вокруг, разглядывая приз.

Вблизи он действительно напоминал коробку или, скорее, ларец, изготовленный из какого-то светлого дерева с кремовым рисунком. Ни петель, ни замка у ларца не наблюдалось. А выглядел он так, будто вчера вышел из рук искусного столяра-краснодеревщика.

— Что-то подсказывает мне, что мы нашли, что искали, — витиевато высказался Сотников.

— У меня тоже такое ощущение, — отозвался я.

— Вскроем? — азартно предложил Дюха, берясь за нож.

— Нельзя! — почти выкрикнул вдруг Степан. — Это сэн лыпийн! Он принадлежит Хозяину урмана. Его нельзя даже трогать! Нужно немедленно вернуть его на место, иначе…

— Успокойся, Степка! — оскалился Куваев. — Мы только одним глазком посмотрим, что там, и сразу вернем.

Он попытался вставить лезвие ножа между верхней и боковой досками, но ничего не получилось.

— Склеены они, что ли?! — удивился Дюха. — А ну-ка, Миша, тащи топор!

— Не надо, дядя Андрей! — взмолился Степан, и в глазах его плеснулся неподдельный ужас.

— Остынь, Дюха, — вмешался я. — У меня есть мысль поинтереснее. Похоже, там как раз и лежит то, за чем охотятся людишки господина Берова?

— И что же здесь? — оживился Куваев.

— Да хрен его знает! — как можно небрежнее отмахнулся я, хотя в тот момент был почти уверен: это и есть ларец с пресловутым амулетом. — Давайте заберем его с собой, покажем специалистам — историкам или краеведам, они, поди, догадаются, что это?

— А как же люди Берова? — поднял бровь Сотников.

— Обойдутся.

— Думаю, они будут другого мнения.

— Ну, не станут же они устраивать стрельбу? А в рукопашную даже нас троих им вряд ли одолеть.

— Я бы не был так уверен насчет стрельбы, — вежливо улыбнулся Михаил. — По-видимому, находка для господина Берова представляет большую ценность, и он не станет стесняться в средствах, чтобы ее заполучить. К тому же вокруг — тайга…

Мне очень не понравились его намеки, и я сделал незаметный знак, понятный только Андрею, из тех, что мы с ним придумывали еще в детстве, когда играли в шпионов. Куваев, засвистев какой-то легкомысленный мотивчик, направился к палатке. Степан продолжал просительно смотреть на нас с Сотниковым, а мы внимательно наблюдали друг за другом.

— Я вот тут подумал, — медленно начал я, — почему эти «беровцы» всю дорогу так легко на нас выходили? Словно, кто им подсказывал? Или наводил по навигатору?.. У тебя есть соображения, Миша?