— А где ты видел в Сибири таких огромных косолапиков? — вступился я за парня. — И вообще, надо бы Степану спасибо сказать. Хозяин, не хозяин… а три здоровых мужика обделались, и только мальчишка не растерялся!

— Ладно, замнем для ясности, — хмуро отрезал Дюха. — Куда дальше двигаем, следопыт?

* * *

До скита добрались только к вечеру. Вроде бы и расстояние прошли небольшое, но как-то все кругами да обходами. Степан после встречи с мойпаром этим повел себя еще страннее. Он постоянно отвлекался теперь уже на поиски одному ему известных то ли примет, то ли следов, шептал неразборчиво, делал сложные зарубки на стволах деревьев, похожие на древние руны. Может быть, это и были руны. По крайней мере, две-три из них я опознал — читал когда-то о великом переселении ариев и о находках на Южном Урале.

Если бы не Степан, мы бы точно скит не нашли — прошли бы мимо и не заметили. Постройки буквально слились с окружающим лесом, обросли мхом, осели. Их вполне можно было бы принять за причуды рельефа. Однако когда мы вошли во внутреннее пространство, прежде бывшее двором, стало понятно, что это все-таки поселение.

Степан тут же принялся сооружать нечто, похожее на обережный круг, вокруг всего скита. Я было сунулся ему помочь, но парень так глянул, что меня оторопь взяла — показалось, что посмотрел в глаза бездны.

— Ты чего, Степа?!

— Мойпар вернется. Нужно спрятаться от него, — ответил он чужим голосом.

Я счел за благо заняться чем-нибудь более насущным и пошел помогать Михаилу ставить палатку. Дюха снова взял ружье и отправился в обход окрестностей скита.

— Не отходите далеко, дядя Андрей, — посоветовал Степан. — А лучше вообще никуда не ходите.

— Не боись, брат! — хлопнул его Дюха по плечу. — Я в таких дебрях гулял, что эти городским парком против них выглядят.

Парень посмотрел на него с уважением, а я выразительно кашлянул, но Куваев и ухом не повел. Демонстративно проверил заряд ружья, взял оружие наперевес и почти бесшумно канул в сгущающиеся сумерки. «А ведь действительно умеет кое-что! — невольно отметил я про себя. — Ни одна ветка не шелохнулась, ни сучок не треснул. Молодец, Андрюха!..»

Вернулся он через полчаса, когда уже и палатка стояла, и обережный круг из каких-то растений, камешков и даже чьих-то мелких косточек был выложен, и Михаил успел подвесить над костерком наш бывалый котелок. Мы дружно уставились на Дюху, потому что больно уж вид у него был загадочный. Переломленное в казеннике ружье он нес под мышкой, засунув руки глубоко в карманы штормовки.

— Ну, много нового узнал? — поинтересовался я.

— Ребятки, а ведь мы тут не одни! — громким шепотом объявил Андрей, присаживаясь к огню. Он привел ружье в рабочее состояние, положил рядом с собой в траву и внимательно оглядел нас по очереди.

— Неужели опять Хозяин урмана появился? — приподнял бровь Сотников, помешивая варево в котелке.

— Нет. Это, безусловно, люди. Скорее всего, двое…

— Ты их выследил?!

— Я видел их следы, так будет правильнее сказать. Где они сейчас, точно показать не могу, но, возможно, в той стороне, — кивнул Дюха на север. — Они обошли скит, как только убедились, что мы собираемся тут ночевать.

— И кто же они, по-твоему? — прищурился я.

— Да те же самые, что за нами по трассе телепались!

— Скорее всего, именно так, — поддержал его Михаил. — Это, вероятно, люди господина Берова, и нужно им то же, что и нам.

— А что нам нужно? — живо спросил Дюха.

— Лично я сюда пришел, потому что считаю, что мой друг, отец Александр, отправился в этот скит. Зачем — не знаю. Но скит, можно сказать, родовое гнездо его предков. Они и построили его почти триста лет назад.

— Но господина Берова интересует не отец Александр, а то, что он хранит, — покачал головой Сотников. — Некая реликвия, артефакт, якобы дарующий своему хозяину невероятную силу и власть над природными явлениями.

— А что, этот ваш Беров — язычник? Или член тайного ордена?

— Не то и не другое. Он, по-видимому, считает себя потомком некоего древнего то ли божества, то ли демона и верит в свое предназначение стать новым воплощением этой сущности. Для этого ему нужно совершить один древний обряд, а для него необходим искомый артефакт.

— Откуда ты все это знаешь? — подозрительно покосился на Михаила Дюха. — Ты, случаем, не на этого Берова работаешь?

— В точку, Андрюха! — поддержал я. — Колись, лейтенант, что тебе Беров наобещал?

— Вы это серьезно?! — вытаращился он. Я впервые увидел, как пробило невозмутимость Сотникова. — Сумасшедшие!..

— А почему нет? — наседал на него Куваев. — Версия не более безумная, чем остальные.

— Да вы что?! Да я этим делом уже несколько месяцев занимаюсь! В смысле, делом Берова. Мы всё понять не могли, что его подвигло купить трест-банкрот? Уж явно не альтруизм. Ведь чтобы оживить этот труп, требовались огромные вложения, и то с сомнительным результатом. А когда нам слили информацию, что Беров отправил сразу несколько геологических партий искать отнюдь не нефть, а некий скит, привлекли мой отдел — по делам религий и истории культуры.

— И что же вы накопали?

— Да почти то же, что и ты, Дмитрий. Мы работали параллельно. С какого-то момента мы обратили внимание на твои изыскания и поняли, что ты интересуешься той же проблемой, но с другой мотивацией. И тогда решили привлечь тебя к сотрудничеству.

— Ага. Но мне-то нужен не артефакт, а отец Александр. Я слово дал его жене, что найду Сашку…

— Вот и хорошо. Давай же продолжим наши поиски. Только завтра.

— Ладно… Но в связи с тем, что мы тут не одни, предлагаю установить дежурство. По три часа смена. Кто «за»?..

Все согласились. И поскольку говорят, что всякая инициатива наказуема, мне и выпало дежурить первому.

За день все вымотались основательно, поэтому сразу после ужина дружно завалились в палатку, а я сел у костра, спиной к замшелому срубу, ружье прислонил к стене и решил попрактиковаться в медитативной технике випашьяна. Этим видом медитации занимались индийские брахманы и йоги еще несколько тысяч лет назад. Техника позволяла значительно расширить диапазон чувственного восприятия и буквально сканировать окружающее пространство, например, на наличие движущихся объектов или источников тепла, или источников определенных запахов, звуков и так далее в зависимости от поставленной перед собой задачи.

Випашьяну я начал осваивать еще в институте вместе со своим другом, который, к сожалению, потом погиб в Афганистане. И надо сказать, несколько раз по жизни это знание и умение мне пригодилось! Поэтому я сел в позу падмасана и перешел на «внутреннее дыхание». Минут через десять в районе темени раздался знакомый тонкий звон, и мои чувства скачком обострились.