Грохот копыт заставил ее подпрыгнуть. Ломая кусты, к ней наполяну продрались двое коней. На передней восседал Томас, другого коня тащил вповоду.

— И что это там делаешь? — удивился он. —Садись быстрее!

Она торопливо задвинула за собой ветви, запоздало сообразив,что рыцарю с коня все равно все видно.

— Ты... купил даже коней?

— Даже, — согласился он.

Оно торопливо полезла в седло, желая как можно быстрееотъехать от этого места. Томас сразу пустил коня в галоп. Яра услышала сзадикрики, конский топот. Она спросила подозрительно:

— За сколько ты их купил?

— Дешево! — крикнул он, не оборачиваясь.

— У тебя денег не было!

— Вот как раз и хватило.

Кони неслись, как две стрелы, выпущенные сильной рукой.Томас украл, теперь Яра в этом не сомневалась, сильных и быстрых коней. У егоконя на крупе была раздутая седельная сумка, и у Яры во рту появилась слюна.Возможно, он успел подумать о том, что они со вчерашнего дня не ели.

Преследователи вскоре отстали. То ли не решились нестисьчерез чащу, сломя голову, то ли в самом деле Томас украл самых лучших коней, нокогда лес кончился и впереди раскинулась долина с пожухлой травой, погони заними уже не было.

Томас взял правее, там виднелись холмы. Ей показалось, чтоего темное от кровоподтеков лицо стало еще темнее.

— Что-то случилось? — спросила она.

Дорога позволяла ехать по двое, и она пустила коня рядом.Томас буркнул, не поворачивая головы:

— А как тебе это покажется?.. Мы с тобой, оказывается,ночью вырезали три семьи, в том числе и приютивших нас на ночь, а также сожглив сарае женщин и детей... И всего-то за три медных денежки!

Она охнула, закусила губу. Потрясающий по жестокости ипростоте план Тайных был безукоризнен. Даже не надо объявлять награду.Разъяренные и потрясенные таким чудовищным преступлением жители окрестных сел игородов будут их вылавливать, а выловив, убьют тут же на месте страшно ижестоко.

— Если так, — сказала она дрогнувшимголосом, — мы вряд ли доберемся до соседнего села. Они уже знают, где мы.

— Тайные?

— Те, у кого ты украл коней. А если собьются, Тайныенаведут на след.

Дорога пошла вдоль холмов, иногда петляла, уходила то к ручьюнапиться, то стремилась промчаться по самой опушке леса. Томас долго ехал,погруженный в свои думы. Яра вздрогнула, когда он сказал внезапно:

— Я не прочь, чтобы они напали на след. Не сегодня, ачерез пару дней. А дня через три я сам выйду их искать.

Она зябко передернула плечами. Его лицо было холодным ижестоким. Он выглядел в самом деле готовым на все, в том числе готовым, еслипонадобится, сжечь в сарае живых людей.

Томас гнал коней, пока те не начали шататься от усталости.Яра чувствовала, что он готовится оставить коней, потому и выжимает из них все,но старалась не думать, как снова придется где идти через лес, где бежать, агде ползти, как змея, под нависшими над самой землей толстыми стволами.

— Здесь, — сказал он.

Яра спрыгнула с седла следом, стегнула коня по крупу.

— Ждите на той полянке!.. Ты уверен, что их найдутскоро?

Томас уже направился, конечно же, через самые густыезаросли. Не оборачиваясь, бросил равнодушно:

— Найдут, найдут. Если не люди, то волки.

Она пошла следом, кипя от злости.

— Ты жестокий! Не знаю, тебя не дразнили в детствелюдоедом?

Он сказал размеренно, не поворачивая головы:

— Удивляюсь, как это тебя не задушили еще в детстве...Правда, эту ошибку я могу поправить. Прямо сейчас.

Она пошла молча. Слова роились, как муравьи, но так же иразбегались, а ей хотелось выбрать самые острые, самые злые, самые ранящие.

Потом ей показалось, что она что-то слышит.

— Что это?

Томас прислушался, бросил нетерпеливо:

— Ветер в вершинках.

— Да нет, прислушайся!

Томас остановился, придержал ветки. Лицо его помрачнело.

— Да, твое кошачье чутье не подвело. Это собаки!

— Если охотники...

— Это не охотники, — отрубил он жестко. — Асобаки не на поводках.

Он бросился головой вперед через поляну, топча пышные сочныепапоротники. Яра неслась следом, как испуганная серна. Если собаки бегут далековпереди охотников... хотя за ними гонятся не охотники, то лучше оказаться вруках Тайных: собаки попросту разорвут их, сожрут живыми. Их нарочито держатголодными, чтобы были злее и лучше брали запахи.

Томас бежал, как она заметила, петляя между деревьями,выбирал лощинки. Он прыгал через ямы, валежины и уже не берег силы, нерасходовал экономно, как было раньше. Собачий лай прозвучал снова, на этот разближе.

— Ручей! — прокричала она на бегу. — У нас,чтобы сбить собак со следу, бегут по ручью или по реке!

Он молчал, но она заметила, что он сворачивает по распадкувниз, а там как раз и можно наткнуться на ручей. Возможно, в Британии собак также стряхивают со следа. Если там, конечно, есть леса и ручьи.

— Да побыстрее же! — крикнул он на бегу. —Что ты топчешься на месте, как беременная корова?

Яра была уверена, что она несется сквозь лес, как смазаннаяжиром молния, рыцарь просто бахвалился своим мужским превосходством. Их, как онрассказывал, в юности заставляли бегать в полном вооружении вокруг замка да ещес камнями на плечах, и сейчас он только благодаря этому ломился сквозь лес, какогромный лось, за ним оставался след, будто пронеслась тяжелая рыцарскаяконница.

Собачий лай стал громче. Яра уловила в нем ликующие ноты,псы почуял их свежий след. Вскарабкаться на дерево, мелькнула паническая мысль.Если догонят псы, разорвут в клочья, а с людьми как-то можно договориться...

Томас был далеко впереди. Внезапно он остановился, махнул ейрукой.

— Быстрее же, улитка!.. Ручей!

Он с разбега влетел в воду и, не замедляя шага, понесся поруслу, разбрызгивая воду, вниз по течению. Это было глупо, бежать надо вверх,она знала это, но сейчас была чересчур измучена, чтобы спорить. Собаки таксобаки. Она так устала, что не почует даже собачьих зубов...

Бежали, мокрые, как рыбы, перескакивали небольшие деревья,что перегораживали ручей, оскальзывались на камешках. Яра догнала, спросила,задыхаясь:

— Я... больше... не могу...

— Надо, — сказал он непреклонно. — Если намповезет, то они пойдут вверх по ручью. Пустят собак по обе стороны воды, чтобынайти след, когда мы выберемся из ручья. Так им придется идти до самогоистока... на беду такие ручьи не бывают длинными.