Они бежали, поворачивали, наконец лай отдалился настолько,что даже Томас оглядывался со злым удовлетворением.

— Кажется, мы оторвались...

Он даже не запыхался, отметила она с яростью. Сейчас Яраготова была бы стать такой тощей, как ее старшая сестра, кости да тугие жилы,или ее средняя, что после замужества и родов стала худой как доска, затовыносливой.

Яра всхлипнула:

— Я больше не могу...

Он остановился, в синих глазах было отвращение.

— Надо же так разжиреть... Сбросить бы тебе пару пудов,была бы как человек.

Она без сил опустилась прямо в воду. Та едва не зашипела отее разгоряченного тела. «Насчет двух пудов я тебе еще припомню, — сказаласебе сквозь частые судорожные вздохи. — Сейчас нет сил, а потом припомню».

Томас стоял, прислонившись к толстому дереву, что росло накраю ручья. В глазах было нетерпение, он словно бы вовсе не запыхался. Сказалбрезгливо:

— Ты еще не померла?.. А то вид у тебя... Пошли, не тозаснешь.

Не ожидая ответа, повернулся и снова побежал — непошел! — по ручью, следуя за потоком. Яра молча застонала так, что будьстон слышен, от жалости и сочувствия даже горы уронили бы горючие слезы.

Они шли и бежали до тех пор, пока Яра не начала натыкатьсяна все препятствия, которых раньше не замечала. Томас схватил ее за руку, тащилнекоторое время, потом и он начал дышать тяжело, с хрипами.

Она готовилась упасть и умереть, как вдруг ручей ускорилбег, свернул, а там открылась широкая река. Ручей счастливо юркнул в широкиеводы, а Яра остановилась, прошептала:

— Что... те...перь?

— В рыбу превратиться можешь? — спросил Томас.

— Н-нет...

— Гм... а в жабу?

— То... же н-нет...

— Странно... Тогда придется искать другой путь.

Она опустилась прямо в середину ручья, не чувствуя, какаяледяная вода. Томас вошел в реку, пробежал, рассыпая брызги, вдоль берега. Яраслышала только шум крови в ушах, грудь ее вздымалась так высоко, что не виделаТомаса. Наконец она начала чувствовать, что вода холодная, приятно охлаждает еераскаленное тело, и тут раздался отвратительно довольный голос:

— Кое-что нашел!

Томас брел по колено в воде, толкал перед собой небольшойплот. На таких плотах мальчишки переправляются с берега на берег, ловят рыбу.Но выдержит ли такое сооружение взрослого?

— На этот раз ты украл у детей, — сказала она сотвращением.

— Точно, — согласился он довольно. — Красть удетей лучше всего. Сдачи не дадут. Правда, у них есть родители... Но еслихочешь, можешь идти пешком через лес. А там и собачки вернутся, поиграешь сними.

Ее плечи передернулись. Он внезапно подхватил ее на руки,повернулся и опустил на плот. Она подпрыгнула, плот заходил ходуном. Водаплескалась между бревнами. Томас начал толкать плот на середину реки. Ярасказала нервно:

— Ты уверен, что он выдержит двоих?

— Ну... если бы ты не растолстела, как дракон, был быуверен... А теперь что ж, проверим.

Когда вода дошла до пояса, он кивнул ей, чтобы переползла нату сторону плота, уравновесила, навалился на край и осторожно взобрался.Несколько мгновений Яра барахталась, удерживаясь за плот, что пытался статьторчком и перевернуться, слышала сдавленные проклятия рыцаря. Тот тожедвигался, наконец они сошлись на середине. Вода плескалась, почти покрываяноги. Плот едва-едва выдерживал их объединенный вес. Упади еще песчинка,наверняка пойдут ко дну.

Течение было сильное, плот несло посредине, а когда началосносить к берегу, Томас молча взялся за длинное весло. Сперва использовал какшест, а когда дно исчезло, умело выгреб на стремнину.

— А куда река течет? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Ну, скорее всего, в море. Может быть, по дорогевпадает в реку побольше.

Она начала стучать зубами. Уже остыла от бега, а вода в рекеоказалась не теплее, чем в ручье.

— Спасибо, — сказала она язвительно, —Никогда бы не подумала!

Он греб, не поворачиваясь к ней. Голос его ровный, размышляющий:

— Это ничего... Глупых женщин берут замуж еще охотнее,чем умных. У тебя еще не все потеряно. И ты не такая уж и старая.

Она стиснула кулаки. Он еще брался утешать ее!

— Мне всего двадцать один год, — процедила она сненавистью. — У меня было больше женихов, чем деревьев в этом лесу.

— Гм... ну, в это я... верю.

Она устремила прожигающий взгляд ему в спину.

— На самом деле!

— Дивны дела твои, Господи, — ответил он тем жеровным тоном, в котором она, однако, уловила издевательские нотки. — Впрочем,мне кажется, тебя еще могли бы взять замуж. Только надо умываться чаще, одетьсялучше, ну и, конечно, сбросить пуда два жира. А мужчины бывают разные... Ивкусы разные. Я сам знавал одного, который... ха-ха... Словом, кому-то можешьдаже очень понравиться.

Она дергалась от его любезностей, словно ее били плетью.

— Спасибо. Такое услышать от меднолобого — можнорешить, что он хотел сказать что-то приятное.

— Я и сказал, — удивился он.

Она схватила вне себя другое весло, с яростью замахнулась.Плот сильно качнулся, Яра с силой ударила по белому облаку, потеряла равновесиеи упала в воду. Хлопок был таков, что рыбу оглушило на версту вверх и вниз потечению, а брызги взлетели выше вершинок деревьев по обеим берегам.

Она опустилась до самого дна, а когда вынырнула,отплевываясь и захлебываясь, Томас ржал, как боевой конь перед битвой,раскачивался так, что она надеялась, что тоже свалится в реку. Но он лишь леги, вытянув руку, поймал потерянное весло.

Яра барахталась, пыталась приблизиться к плоту, а прилипшиеволосы закрывали глаза. Что-то ткнуло ее в плечо, она ухватилась за твердое,скользкое, больно ударилась грудью о бревно и только тогда поняла, что держитсяза весло, а другой конец в руках смеющегося Томаса.

Одежда намокла, а сама Яра слишком изнемогла за последнийдень, так что лишь повисла, ухватившись за торцы бревен. После двух безуспешныхпопыток подтянуться и влезть за плот бессильно повисла, ее тащило за бревнами.

— Поймала что-нибудь? — спросил Томас синтересом. — Я видел во-о-он такую рыбину!

Он ухватил ее за руку и за ворот, втащил на плот. Водатакими могучими струями хлынула из ее одежды, словно она вобрала в себяполовину реки... или добавила своей влаги, как явно подумал, судя по его наглымглазам, англ с разбитой рожей.