– А теперь расслабься.

– Командир, – шепчу я, склоняя голову ему на плечо.

Ангел весело смеется, а потом мягко отталкивается от земли и неторопливо пролетает три круга над Долиной царей. Я с восхищением смотрю на место, где тысячи лет назад бесчисленное множество рабочих возводило великолепные гробницы, полные сокровищ. Их кровь пропитала песок, однако их пот оставил нам нечто невообразимо прекрасное. Это как заглянуть в какой-то далекий мир. Азраэль был прав: мне нравится с ним летать. В лучах заката пески переливаются почти золотым цветом, а ангел наконец устремляется ко дворцу Саиды. В мерцающем свете выделяется круглый купол, и я ловлю себя на мысли, что хочу лететь все дальше и дальше.

Азраэль приземляется перед главным входом, но не сразу опускает меня на землю. Я зарываюсь лицом ему в шею. От него так вкусно пахнет, что я не могу удержаться и не лизнуть кожу.

– Нефертари. – Кажется, его стон вибрирует внутри меня. Ангел поспешно ставит меня на ноги, и я виновато пожимаю плечами.

– Когда-нибудь я заставлю тебя называть меня Тарис, – говорю и быстро направляюсь к двери во дворец, потому что в противном случае рискую снова повиснуть у него на шее.

– Мне нравится Нефертари. – Ангел следует за мной. – И я мог бы пойти с тобой в хаммам.

Я разворачиваюсь к Азраэлю. Мысль о том, как мы лежим в просторном бассейне, пахнущем благовониями, а потом он делает мне массаж с ароматическим маслом, невероятно привлекательна. По его потемневшим глазам становится понятно, что ангел в этот момент думает о том же. Одно мое слово, и через три секунды я окажусь в шикарной королевской бане, причем, скорее всего, обнаженная.

– Лучше схожу с Кимми.

– Как пожелаешь. Хотя со мной было бы приятней.

– Знаю. – Я опускаю голову, чтобы он не заметил мою ухмылку.

Азраэль молниеносно сокращает расстояние между нами, обнимает меня одной рукой и целует в висок.

– Хорошенько поразмысли, от чего отказываешься.

Тут нам навстречу выходит Исида, и ангел сразу меня отпускает.

– Нашли что-нибудь? – улыбается богиня.

– Указание на то, что Соломон был здесь, – киваю я. – Теперь осталось только выяснить, что это значит.

Она хлопает в ладоши:

– Я всем сердцем верю в твои способности, дитя мое.

– Сначала дитя должно отдохнуть, – заявляет Азраэль, подталкивая меня вперед.

Я пихаю его в бок, и Исида смеется.

– Тогда ты идешь со мной к Саиде, – велит она ангелу. – Ты ведь не хочешь отвлекать ее от отдыха?

Отказавшись от похода в хаммам, я просто принимаю душ, прежде чем направиться в зал для аудиенций. Намик уже ждет меня, а Сет с раскрытой книгой сидит за одним из столиков для чтения. Он постоянно ездит с нами в долину и обыскивает гробницы, остаток же дня обычно нас сторонится. Даже ест в своей комнате. Почти все до сих пор относятся к нему с недоверием и неприязнью. Поначалу он пытался объяснить, что не замышляет ничего плохого, однако ему никто не верит. Ну по крайней мере после нападения демона-змеи между ним и остальными царит ледяная тишина. Лишь Саида и Исрафил проявляют к нему относительную вежливость.

Улыбнувшись Сету, я направляюсь к Намику. А когда показываю ему фото, джинн достает лупу. Кстати, во дворце имеется оборудованный бизнес-зал с компьютерами, принтерами и доступом к Интернету. Кто бы мог подумать?

Намик долго и внимательно изучает снимок. Из немногочисленных разговоров с ним мне как минимум удалось выяснить, что джинн обладает довольно широкими познаниями о Рамзесе, его жене и отце, а также о детях фараона.

– Поразительно, что раньше этот картуш никому не бросился в глаза, – негромко удивляется он.

– Он очень сильно пострадал. – Я сажусь за письменный стол. – Как ты думаешь, почему Соломон выбрал именно этот способ передачи сообщений?

Взгляд Намика становится таким сосредоточенным, словно он пытается заглянуть в прошлое.

– Трудно сказать. А еще очень необычно, что в картуш царя включено имя женщины, которая не являлась его женой.

– Он не мог просто сказать, к чему подходит его код? – вздыхаю я. – Может, мы вообще сбились с пути.

– Не думаю, – подает голос Сет.

Я и не заметила, как он присоединился к нам. На нем свободные черные брюки и белая рубашка с воротничком-стойкой. В подобном наряде Сет выглядит моложе, чем в костюмах, которые постоянно носил до этого момента. В его глазах светится усталость, и я испытываю жалость. Как долго можно делать кого-то изгоем? Особенно если он уже отбыл наказание? Я не поддерживаю принцип «око за око, зуб за зуб». Освобождается только тот, кто прощает.

– У тебя тоже есть теория?

У него на лице отражается благодарность, потому что я не огрызаюсь с ним и не прогоняю.

– Можно?

– Конечно. Мы рады любой помощи.

Бог не сводит глаз с изображения.

– Когда правил Соломон, я уже жил у Ра.

После того, что Сет рассказывал о своем изгнании, «жизнь» – очень красивый эвфемизм.

– Возможно, имена вообще не играют роли, – произносит Сет. – Картуш – это магический символ, означающий связь и разделение, а также вечную защиту.

– Связь и разделение, – вслух размышляю я. – Соломон и царица объединены в одном картуше. Связаны друг с другом? – Прищурившись, я концентрируюсь. Любопытный подход. Хотелось бы позвонить Малакаю, однако он слишком слаб. Дядя Джордж попросил меня не перенапрягать его. Поэтому помимо нескольких телефонных звонков я только отправляла ему фотографии из Долины царей и смешные селфи, но не задавала вопросов. В ответ время от времени приходят эмоджи. На большее ему не хватает сил. – Связывать и разделять, магия, – шепчу я. – А дальше?

– Это всего лишь предположение. – Теперь во взгляде Сета появляется сострадание.

– Ты что, тоже умеешь читать мысли? – выпаливаю я.

Он кладет снимок обратно на стол.

– У меня есть такой дар, но я отучил себя им пользоваться. Большинство мыслей – это не то, что мне хотелось бы слышать, и копаться в чужой голове – это не игрушки. Часто сталкиваешься с рассуждениями, о которых не хочешь знать. – Сет замолкает, и я спрашиваю себя, не вспоминает ли он о ком-то конкретном, в чью голову влез без спроса. – У тебя на лице написано, что ты переживаешь за брата. Если хочешь мой совет: лети к нему домой.

Полетела бы, будь у меня такая возможность.

– Какая у тебя теория? Я сейчас не способна думать. А у тебя она есть.

– Пусть Азраэль отнесет тебя обратно. Нет ничего важнее, чем быть с любимыми людьми, – вместо этого отвечает Сет.

Если бы я могла, то