– Ты прав, – соглашается Азраэль.

Я плотно сжимаю губы и едва ли не всхлипываю от облегчения.

Ангел пытается успокоить меня, положив руку на плечо.

– Нам нужно найти эту игру.

– В шкатулке может лежать лишь очередная подсказка от Соломона. Из-за этого человека у меня руки опускаются.

– Судя по всему, он любил не только царицу Савскую, но и загадки, – заключает Сет. – Хотел бы я с ним познакомиться.

Могу себе представить, однако в те времена он уже страдал от невыносимых мук у Ра.

– Мы отыщем сенет Нефертари, но для этого надо пережить бурю. – Ангел берет меня за руку. – Полетим обратно во дворец. Немедленно.

От страха у меня сжимается горло. Рев снаружи заметно усилился, а выглянув из прохода, я обнаруживаю, что там темно.

– С тобой ничего не случится, – обещает Азраэль. – Но здесь нам оставаться нельзя.

– Увидимся во дворце. – Сет ободряюще улыбается мне. – Аз донесет тебя в целости и сохранности, а я позабочусь о Калиме.

– Должно быть, она узнала, что ты вернулся. – Взгляд ангела теперь буквально пронзает насквозь. – Ты единственный, кого она когда-либо слушала.

Внезапно я замечаю тень их былой дружбы и связи, которая определенно прежде существовала между этими мужчинами.

– Она моя младшая сестра, – поясняет мне Сет. – Сделаю все, что смогу, чтобы ее усмирить. – А потом он исчезает, словно испарившись в воздухе.

– Его младшая сестра? – ахаю я, пока Азраэль идет вверх по ступеням и тянет меня за собой.

– Обсудим позже. Там все сложно.

А когда, интересно, было легко? Я еле-еле поспеваю за ангелом. У выхода из гробницы мы замираем. Мне ничего не видно на расстоянии трех шагов и нечем дышать.

– Святые боги. – Азраэль вталкивает меня назад в коридор и стирает с лица песок, который всего за несколько секунд облепил кожу. Кроваво-красный. – Мы справимся, – настойчиво говорит ангел, как будто старается успокоить больше себя, чем меня. – Надеюсь, Сет сдержит обещание и приведет ее в чувство.

– Ты же ему не доверяешь, – напоминаю я. – Думаешь, что он до сих пор тот же подонок, что и двенадцать тысяч лет назад.

– Он и есть подонок, но выбора у нас нет. Здесь оставаться нельзя. Песок липнет ко всему, даже к моим крыльям, а по воздуху путь короче, чем на машине.

– Можем спуститься в самый низ, – предлагаю я. Вой бури срывает слова с моих губ, и в коридор заносит волну песка. Прежде чем он забил бы мне горло, я закрываю рот ладонью.

– Сет прав, Калима никогда не приходит одна. Она приведет с собой других демонов. Остается лишь уповать, что Сет хочет оставить тебя в живых до тех пор, пока мы не найдем скипетр.

– Это очень успокаивает. Ну тогда спасай меня.

Покачав головой, Азраэль целует меня в кончик носа.

– Ты самая храбрая женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

– И скоро эта женщина, возможно, будет мертва, если ты не поторопишься. Делать мне комплименты сможешь и позже.

Я ощущаю, как его грудь трясется от смеха, когда ангел поднимает меня на руки.

– Пожалуйста, попытайся дышать так редко, как только сможешь.

Я прижимаюсь лицом к его футболке и чувствую, как он наконец-то отталкивается от пола. Нам ни за что не выжить. Встречный ветер слишком силен. Азраэль прижимает меня к себе так крепко, словно желает слиться воедино. Песок с яростью пистолетных пуль врезается в одежду, которая сейчас не дает абсолютно никакой защиты. Мне так больно, что хочется кричать. Мужская хватка усиливается, и я больше ощущаю, чем слышу, как взмахи его крыльев уверенно несут нас сквозь ураган. Где-то раздаются визги, подвывания и лай. Это демоны Калимы. Они ищут жертву, а я молюсь, чтобы у них не оказалось крыльев. Песок дерет открытую кожу, словно наждачная бумага. Я задерживала дыхание так долго, как могла, но когда приходится снова вдохнуть, в рот все же проникают мельчайшие частички. Закашлявшись, начинаю судорожно глотать кислород. Кажется, я задохнусь. Впиваюсь пальцами в футболку Азраэля. Он еще сильнее прижимает меня к своему телу, но в такой ситуации это бесполезно. Внезапно что-то сбивает его с траектории, а от последовавшего затем визга у меня наверняка лопнули бы барабанные перепонки, не будь уши уже забиты песком. Второй толчок так силен, что хватка ангела чуть ослабевает. На него нападают, причем явно не один демон, а он не может защищаться, потому что держит меня. И тут Азраэль замирает в воздухе. Убирает руку из-под моих колен, и на мгновение мне становится страшно, что он сейчас меня уронит. Однако вторая рука сжимает меня еще крепче. Хотя я держу веки плотно закрытыми, мгновение спустя меня ослепляет свет. Неестественно яркий, он мерцает и словно бы танцует вокруг. Визги становятся громче и отчаянней. Они слышатся со всех сторон, но вибрации ангельского света заставляют демонов держаться на расстоянии. Это похоже на барьер сверхъестественной силы. Как долго продержится Азраэль? Надеюсь, дольше, чем я. Недостаток воздуха, шум и собственный страх тисками сдавливают сердце и легкие. В спину вонзаются когти. Один из демонов пробился к нам. Я чувствую, как теряю сознание.

– Брось меня, и тогда у тебя освободятся обе руки, – шепчу я.

– Хочешь пожертвовать собой ради меня? Как мило с твоей стороны. Сейчас не время строить из себя героиню, – рычит упрямый ангел.

Когти исчезают, а моя рубашка рвется. Визг тоже остается позади, хотя продолжает звучать у меня в голове.

– Взять ее у тебя?

Это Сет. Туман в голове уплотняется.

– Не нужно. Спасибо, – выдавливает Азраэль.

– Неси ее вниз. Я разберусь с остальным.

Последовавшее затем резкое снижение меня добивает. Все кружится. Желудок превращается в камень, а кожа горит огнем. Азраэль тем временем снова разворачивается и приземляется на твердую поверхность. Он не отпускает меня, когда ставит на ноги. Земля под ними качается, как будто мы на корабле. Его сердце размеренно бьется рядом с моим.

– Ты в безопасности, – шепчет ангел. – Все хорошо, но пока не открывай глаза. – Аккуратными движениями он стирает песок с моих щек и век. Я с шипением втягиваю воздух, потому что тот обжигает и словно наждачкой скребет по коже.

– Тебе надо в душ. Я помогу. – Из его голоса пропал любой намек на юмор. Осталась лишь тревога. – Прости. Я должен был предвидеть такой вариант, – говорит Азраэль, расстегивая мою разорванную рубашку.

Кожа горит огнем, и я дрожу, несмотря на то, что мне очень жарко. Я всегда запрещала себе думать о том, насколько ужасна была гибель моих