кроме себя, — Настя делает глубокий вдох. Смаргивает. — Как минимум, это нечестно…

О какой честности вообще речь? Это просто сюр.

Стиснув зубы, обнимаю руками колени. Эмоции разрывают в клочья. Я пытаюсь вспомнить, есть ли у меня в сумке колюще-режущие предметы, и клянусь, что лучше бы нет.

— Ты потерялась в этом огромном городе, Поля. Не нашла ориентиры. Себя. Я, к слову, тоже в какой-то момент запуталась. Мне показалось, что наш последний раз в отеле был обусловлен чувствами со стороны Наиля, раз он снова предпочёл меня. Что у вас всё плохо… Наверное, именно поэтому сделала шаг навстречу и открылась.

Дура…

Умная, но дура. Сказать, что закрытый обмен был навязан мной? Если бы я не предложила, то уверена — больше ничего и не было.

— Мне сейчас нужно взять и проникнуться твоей речью? Понять? Пожалеть? Благословить?

— Не я первая кинулась на тебя. Предлагаю посмотреть на ситуацию с разных сторон и выключить эгоизм. В чем основная претензия? Да, я искреннее восхищаюсь Наилем. Да, он мне помог и поддержал. Он глубокий и интересный мужчина, прекрасный семьянин. Любит тебя и дочь. Знаешь, сколько раз он делал выбор в твою пользу?

— Трахая тебя?

Голубые глаза наливаются чем-то тягучим и пьянящим. Готова поспорить — вспоминает что-то приятное, но вслух игнорирует.

— Эти вопросы не ко мне. Ему задай. Или слабо?

Настя опускает взгляд в пол и учащённо дышит. Наверняка ни о чем не жалеет. Более того, искреннее хочет повторения.

— Озвучить, сколько раз Наилю предлагали работу в министерстве? Сколько раз он оказывался от крутых проектов? Знаешь почему?

— Мне похер.

Журавлёва знает, что я вру, поэтому не комментирует, но не менее презрительно, чем я, фыркает. Возможно, внутреннее ликует, потому что ей на него — нет.

— На днях я попросила у Саши ключи от квартиры, чтобы забрать там кое-какие вещи…

Настя медленно тянется к сумке, выбранной в тон платью. Весь её образ — до деталей продуман. В меру закрытый и нежный, каплю соблазнительный.

— Прежде, чем осуждать меня — посмотри, как поступаешь с людьми ты? Ладно, хрен с ними, с людьми… С собственным мужем?

Показательно открыв карман, девушка выуживает оттуда заколку. Мою. Самый простой крабик, украшенный стразами по контуру.

— Понятия не имею, о чем ты.

Звучу тихо и сипло. Кровь в венах нагревается и вскипает, а затем резко приливает к лицу. Парировать мне, по сути, нечем.

— Прекрасно имеешь.

Я вскидываю взгляд. Замечаю, что не только у меня раскраснелись щёки, но и у Насти. Вид чуточку безумный. Глаза бегают, губы приоткрыты. Зрачки расширены и впиваются в меня с осуждением. Ясно, как божий день — она бы всё отдала, чтобы быть на моем месте.

Лифт наконец дёргается и начинает идти вверх. Казалось бы, должно полегчать, но безумно колотит.

— И что дальше? — дёргаю плечами. — Можешь прямо сейчас предоставить доказательства Наилю — вдруг повезёт и он меня бросит?

Встав на ноги, ломлюсь вперёд, когда двери разъезжаются. Делаю глубокий вдох. Слышу надломленную речь в спину:

— Я могу быть какой угодно в твоих глазах, но точно не буду подлой. Пусть это останется на твоей совести, Поля.

Мотнув головой, направляюсь к двери, ведущей в офис мужа. Тот, который он открыл чуть больше, чем полгода назад. Собственными стараниями и умом.

Взявшись за ручку, оборачиваюсь. Лифт закрывается, кабина плавно едет вниз. Настя не выходит, но это не означает, что она больше не наведается к Наилю.

Отстукивая шпильками по кафелю, направляюсь к кулеру с водой. Жадно выпиваю весь стакан до единой капли. Утоляю жажду.

— Здравствуйте, Полина…

Помощница в приемной приветливо улыбается и предлагает принести чай или кофе, а я смотрю на неё и думаю: она тоже догадывается, что в нашей семье не всё так гладко? Это настолько явно видно? Всем или только избранным?

— Благодарю. Не надо.

Постучав в кабинет Наиля, не дожидаюсь ответа и толкаю дверь от себя.

Муж не один — рядом с ним, придвинув стул к рабочему столу, сидит парень в синей рубашке и очках в чёрной оправе. Нас ранее представляли, но я сильно выбита из колеи, чтобы взять и вспомнить его имя.

Застыв в проеме, нахожу опору плечом. Скрещиваю руки на груди, смотрю на Наиля. Как отрывается от монитора, удивлённо вскидывает брови. Блуждает по мне взглядом.

В сердце махом вонзается тысячу мелких иголок.

— Можешь ненадолго спуститься? — спрашиваю дрогнувшим голосом. — Галина Сергеевна возвращается домой.

Глава 71

Наиль спускается не ненадолго, а насовсем, оставляя свои незавершенные дела на Юру — я, наконец, вспоминаю, как зовут парня в очках.

То, что муж до конца дня будет с нами — почему-то не дарит желаемой радости. Именно сегодня я предпочла бы его не видеть.

Попрощавшись с коллегами мужа, иду по длинному светлому коридору. Нервы натянуты, как канаты. Пол под ногами качается.

— Пешком?

Наиль спрашивает, я киваю. Каждое движение в свою сторону принимаю в штыки. Меня штормит из крайности в крайность. От «поклянись, что не бросишь меня» до «вали, хоть и на все четыре стороны».

Дёргаюсь, будто от удара тока, когда ладонь мужа невозмутимо ложится на мою поясницу и подталкивает к выходу. Натянуто улыбаюсь, сухо благодарю. Позволяю побыть себе леди, но с огромной натяжечкой.

Пока идем на парковку — перекидываемся парой шаблонных фраз. Я отрешенно поясняю причины, по которым нам нужно провести Галину Сергеевну, честно пытаясь обуздать эмоции. Похоже, чтобы прийти в себя после разговора в лифте, мне понадобится далеко не один день, не один бокал и не одна доза анестетика.

— Ну что же вы так долго! — всплескивает руками Галина Сергеевна, карауля нас у автомобиля. — Осталось слишком мало времени…

Не знаю, это приходит с возрастом, или не зависит от него, но я ненавижу ждать, а свекровь прямо-таки всегда выезжает преждевременно — за час