была там, оба они были членами Высокого Совета. Леди Кеа оставила своего пятилетнего сына с подругой на вилле Оринов, которая находилась в двухстах метрах от Зала Совета.

Анна уже поняла, что он скажет дальше, и зажала рот рукой.

— Леди Арина рассказывала, что её сестра кормила детей, своего сына, ровесника Кейва, и дочь, на год старше. Кейв плакал и просился к матери, и она взяла его на колени, сидя спиной к окнам. Леди Арина была отгорожена от них гигантским аквариумом и растениями, которые спасли ей жизнь; но она была страшно изрезана осколками. Кейв остался в живых благодаря Ронне, которая закрыла его собой. Атмосфера на Геште страшно разреженная, совершенно не приспособленная для дыхания, но леди Арина, видно, находилась в состоянии шока и смогла, не смотря на то, что истекала кровью, вытащить плачущего ребёнка из-под останков сестры и добраться с ним до площадки с космическим транспортом. Я был там; это около пятидесяти метров. В голове не укладывается, как она преодолела это расстояние на тамошнем морозе и практически без воздуха, но она это сделала, и долетела до Корты, где её садили уже автоматически, и полумёртвую вынули из катера. Говорят, там всё было в крови.

Анна отвернулась, опершись локтем о стол и по-прежнему прикрывая рот ладонью.

— В тот день погибло двадцать две тысячи человек. — Продолжал Ош. — Корта была в панике. Никто не знал, что происходит, кто жив, кто нет, где родные, где кто… Теракты последовали на самой Корте; взрывались дома и виллы Силы и Крови Высоких Домов, это был разгром и хаос. В этой панике, естественно, никто не хватился, какого ребёнка привезла с собой леди Арина. Правду знала только судья Зила Таш, тогда ещё рядовой член Совета Общины. Она приютила Кейвара у себя, но боялась, что её, как Кровь Высокого Дома, тоже вот-вот убьют, как почти весь её Дом, и мальчик тоже погибнет. Когда леди Арину спасли, зашили и привели в чувство, судья рассказала ей о своих опасениях; и леди Арина предложила выдать белокурого мальчика за сына леди Ронны, маленького Орина.

— На этом настояла судья. — Заметил Кейв.

— Она всего лишь намекнула на такую возможность. — Поправил его Ош. — Кинтанианская леди — не то существо, которому можно навязать важное решение помимо её воли. И тем более леди Арина, которую ты хорошо знаешь.

— Хорошо; возможно, она всё ещё была в шоке.

— Возможно. Так, или иначе, но она признала в ребёнке своего племянника и забрала его на Кинтану. Из семьи судьи Таш уцелели только она и её внук, кхем Рокел.

— Я знал, что какой-то ребёнок Старой Крови уцелел и скрывается на Кинтане. — Пояснил Рокел. — Но я не знал, кто он. Знал только, что лорд Ош тоже в курсе, и порой встречался с ним, потому, что мы коллеги, врачи — аллергологи, занимаемся редкими и экзотическими заболеваниями. Теоретически мы должны были в нужный момент обменяться информацией. Ну, когда время придёт рассекретить Старую Кровь и вернуть её на Корту. Я не знал даже, мужчина это или дама. Кроме бабки и её приятеля, Эшена, этого никто на Корте не знал.

— Через три месяца погибла леди Ранита, моя мать. — Закончил свой рассказ Ош. — И я тоже оказался на попечении леди Арины. Её травмы лишили её возможности иметь детей, и она не взяла себе мужа, посвятила себя племянникам. Вот… собственно, и вся наша история. Прошу прощения, — он сочувственно глянул на Анну, которая, не меняя позы, сидела так уже довольно давно, — если расстроил тебя; но как рассказать такие вещи, и не причинить боль, я не знаю. Такая это история, что как её не подай, всё равно будет… не по себе. Не знаю, рассказывал ли киборг тебе…

— Рассказывал. — Взяла себя в руки Анна. — Но не так подробно. Я знала, что он уничтожил Высокие Дома, но не знала, как это всё происходило. Нет, я понимала, что это ужасно, но старалась не думать об этом.

— Я всю жизнь старался об этом не думать. — Заметил Кейв. — У меня были двоюродные братья и сёстры, дед, две бабушки, прабабушка, тёти и дяди. Всего тридцать человек. Все погибли за три дня.

— Он действовал не сам, его заставляла программа. — Беспомощно произнесла Анна. — Вы не видели его таким, а я видела. Он был просто робот!

— И что произошло? — Холодно спросил Кейвар. — Он вдруг очнулся?

— Я спросила его имя. Это было ключом к его сознанию, но не просто вопрос о его имени, а вопрос, заданный самим Л: варом; ну, получается, или мной. Он был… В шоке. Когда сознание вернулось к нему, это было ужасно. Вас там не было, вы не можете судить. Он понял, что делал, вспомнил, кем был, и вы не знаете, не можете знать, что он пережил при этом! Но я умоляла его помочь мне, и он согласился. Он жив только ради меня, чтобы помочь мне выжить и что-то сделать для Союза, для Общины.

— Что именно? — Спросил Ош.

— Для начала я окончательно отняла у Лиги и Л: вара Грита. Но что делать дальше, не решила ещё… Я так мало знаю. — Она смутилась. — Как меня воспримут, кто я буду в Союзе, примет ли меня Община. Мне хотелось стать кем-то… Чего-то добиться. И ещё — я хотела помочь Ивайру избавиться от зависимости от механизма, которая до сих пор существует.

— Существует до сих пор?! — Глаза Кейвара вспыхнули тёмным огнём. — Он по-прежнему зависимый от Лавайра робот?! И ты отдала ему корабль?!

— Пока я этого не сделала, — воскликнула Анна, — существовала опасность, что Л: вар отыщет нас и вернёт себе корабль — я не могла так рисковать и ждать каждую секунду, что он сможет связаться с Гритом и потребовать его обратно — а я ничего не смогу сделать! Я была здесь одна…

— И мы понимаем, каково тебе было, и уважаем твоё мужество. — Опередил Кейвара Ош. — Поверь, на самом деле понимаем. Я не в обиде на киборга за смерть моего отца, даже если она и его рук дело. Хотя чувство неприятия есть, не без того, но я стараюсь об этом не думать. Только вот Союз не будет столь лоялен. Его не примут. Никогда.

Анна резко встала, глянула на них, всех троих, не смогла ничего сказать, побоявшись, что вот-вот заплачет, бросилась прочь.

Спряталась в оранжерее, и долго плакала, понимая, что Ош прав — никто не сможет простить то, что тогда произошло.